На этом письмо заканчивалось. Джулия взяла ручку и, продолжая краем уха прислушиваться к голосу телевизионного диктора, начала писать то, что упустила в прошлый раз.

« Карл, я бы хотела, чтобы вы с Сарой взяли на память обо мне все, что сможет вам пригодиться в вашем новом доме. Может быть, поливая мои цветы, вы будете иногда вспоминать обо мне.

Тед, в верхнем ящике моего туалетного столика лежит кольцо, которое принадлежит тебе. Ты его сразу узнаешь.

Это твое обручальное кольцо, которое ты, мой глупый брат, выкинул, после того как вы с Кэтрин расстались. Забери его. Может быть, тебе захочется его примерить… хотя бы в память о прошлом. Или в надежде на будущее. Ведь ни одно другое кольцо не подойдет тебе так идеально, как это, и ты сам об этом прекрасно знаешь! Вполне возможно, что, снова оказавшись вместе, вы с Кэтрин будете по-прежнему причинять друг другу боль, но эта боль не сравнится с той, которую вы испытываете сейчас, живя вдали друг от друга. И…»

В это время Си-эн-эн резко прервала репортаж из Китая, и письмо так и осталось незаконченным. Теперь внимание Джулии было полностью поглощено бесстрастным голосом диктора.

– Мы прерываем наш репортаж для экстренного сообщения, связанного с Захарием Бенедиктом, который некоторое время назад бежал из тюрьмы города Амарилло, где отбывал сорокапятилетнее заключение по обвинению в убийстве своей жены. В калифорнийскую полицию поступило сообщение о том, что в настоящее время Бенедикт находится в Лос-Анджелесе. Имя человека, передавшего эту информацию, пока не разглашается, но в прошлом он был знаком с преступником, а потому не сомневается в том, что случайно замеченный им человек – именно Захарий Бенедикт. Поиски преступника были активизированы после того, как в полицию позвонили несколько человек, присутствовавших на съемочной площадке» Судьбы»в день убийства, и сообщили об угрозах, поступивших в их адрес со стороны Захария Бенедикта. Полиция призывает всех членов съемочной группы фильма «Судьба»к особой осторожности, потому что преступник наверняка вооружен и чрезвычайно опасен.

Уронив недописанное письмо и ручку на пол, Джулия вскочила с кресла и так и осталась стоять, продолжая невидящим взглядом смотреть на экран. «Это мистификация», – как заклинание повторяла она про себя. Это наверняка мистификация! Какой-то маньяк выдает себя за Зака, чтобы запугать людей и вызвать скандал.

Продолжая убеждать себя в том, что это всего лишь чудовищная шутка какого-то сумасшедшего, Джулия выключила телевизор и легла в постель. Но в эту ночь ее сны были полны безликих призраков, которые прятались в сгущающейся тьме и выкрикивали злобные угрозы.

И лишь восходящее солнце вырвало Джулию из этого кошмара. Было еще очень рано, но она просто боялась снова закрыть глаза, а потому встала и вышла на кухню. Налив себе стакан апельсинового сока, Джулия выпила его, совершенно не чувствуя вкуса, и, обхватив руками плечи, зябко поежилась.

– Зак, – шептала она, – где ты? Что ты делаешь? Пожалуйста, позвони мне и скажи, что все, что про тебя говорят, – ложь. Пожалуйста… не давай им мучить меня таким образом. Я этого больше не выдержу.

Она решила сходить в церковь, а потом целый день провести в школе, занимаясь какой-нибудь бумажной работой. Ведь если Зак знает о том, что происходит в Лос-Анджелесе, то он обязательно позвонит, чтобы все ей объяснить. Домой он ей позвонить не может, а значит, будет пытаться застать ее в школе. Ведь он поймет, что после всего, что случилось, она будет сидеть там и ждать его звонка, несмотря на то, что сегодня воскресенье.

– Джулия, милая, с тобой все в порядке? – озабоченно спросила Флосси Элдридж, постучав по ветровому стеклу. – Ты сидишь в полной темноте уже почти полчаса и даже не выключила мотор.

Увидев склонившееся над ней доброе, встревоженное лицо соседки, Джулия торопливо выключила зажигание и вылезла из машины.

– Со мной все в порядке, мисс Флосси. Правда. Я… я просто задумалась о… кое-каких школьных проблемах и со всем забыла, где нахожусь.

Дрожа от холода на морозном воздухе, Флосси поплотнее запахнула пальто.

– Так недолго и застудиться до смерти. Пытаясь загладить неловкость от того, что соседка застала ее в таком состоянии, Джулия широко улыбнулась, изо всех сил стараясь, чтобы эта улыбка не выглядела слишком натянутой.

– У меня же был включен обогреватель, мисс Флосси, – сказала она неуверенно.

– Да нет же, Джулия, ты забыла его включить. Взгляни, как заиндевели стекла, – возразила мисс Элдридж и, заметив в руках у Джулии дипломат, добавила:

– Ты слишком много работаешь. Вот и сегодня засиделась допоздна. И это в воскресенье!

– Накопилось слишком много работы. – Чтобы избежать дальнейших расспросов, Джулия осторожно взяла мисс Флосси под руку и сказала:

– Позвольте я провожу вас домой. Вечер темный, а я не хочу, чтобы вы поскользнулись на обледенелой траве.

– Джулия, – нерешительно начала мисс Флосси, когда они вышли на освещенный пятачок перед входом в дом, – с тобой точно все в порядке? Ты чахнешь прямо на глазах. Можешь сказать мне правду, я ничего не расскажу Аде. Это из-за Захария Бенедикта, да?

Имя Зака, произнесенное Флосси Элдридж, моментально вывело Джулию из того полулетаргического состояния, в котором она пребывала целый день.

– Господи, почему вы так решили? – попыталась рассмеяться она, но смех получился жалким и сдавленным.

– Потому что, – сказала Флосси таким тоном, как будто ответ был совершенно очевиден, – ты полчаса сидела в полной темноте в собственной машине, в двух шагах от входа в дом. И при этом смотрела перед собой абсолютно невидящим взглядом. Когда я была молодой и сохла по Гер… по одному человеку, я вела себя точно так же.

– То есть, – попыталась отшутиться Джулия, – вы тоже по полчаса сидели в полной темноте в собственной матине в двух шагах от входа в дом?

– Нет, конечно, нет, – по-девичьи захихикала Флосси, и вокруг ее глаз собрались добрые морщинки, – ты же знаешь, что я никогда не умела водить машину. Я имела в виду, что точно так же, как ты, смотрела перед собой невидящим взглядом.

Джулии не хотелось ни лгать, ни отвечать на этот вопрос, а потому она избрала третий путь – просто ушла от ответа.

– Я не верю в то, что можно «сохнуть» по кому бы то ни было, мисс Флосси, – широко улыбнулась она. – Если я не могу добиться того, чего очень сильно хочу, то просто смиряюсь с неизбежностью и как можно скорее возвращаюсь к реальности.

Вопреки ожиданиям Джулии мисс Флосси не стала ни возражать, ни продолжать эту тему. Вместо этого она положила руку на плечо Джулии и мягко спросила:

– А что бы ты сделала, если бы то, о чем ты всегда мечтала, оказалось совсем рядом – только руку протяни? А ты все не решаешься это взять из боязни предстать перед окружающими тебя людьми в смешном свете? Или просто из страха? Или из, может быть, необоснованного чувства вины?

На этот раз смех Джулии звучал гораздо искреннее. Отсмеявшись, она покачала головой:

– Вы задали мне трудную задачу, мисс Флосси. Но все же рискну ответить: если бы я знала, что никогда не буду счастлива, то, наверное, все-таки взяла бы это, несмотря ни на что.

– А почему ты говоришь об «этом»в среднем роде? – не отступала мисс Флосси, и Джулия поняла, что разговор, по сути, только начинался.

– О чем? – не подумав, спросила Джулия, но тотчас же поправилась:

– То есть, я хотела сказать, о ком?

– О, это секрет.

Нет, с грустью подумала Джулия.. Это не секрет ни для кого. А потом, неожиданно для самой себя, только потому, что ей было нечего терять, а Флосси могла еще очень многое выиграть, добавила:

– Я думаю, единственное, что действительно необходимо Герману Хенкельману, – это хорошая женщина, которая бы поверила в него и тем самым дала ему повод для самоуважения. Конечно, – добавила она, глядя на насмерть перепуганную Флосси, – Герман никогда не осмелится сделать первый шаг. Особенно, если дело касается женщины, которую он когда-то любил и которая знает, что он сделал со своей жизнью за прошедшие годы. Вот почему этой женщине придется взять инициативу на себя, а это требует большого мужества.