– Ну, что скажешь? – спросил Зак, с трудом отведя взгляд от ее груди, которую совершенно восхитительно облегала тоненькая спортивная майка.

– Вообще-то я бы хотела чего-нибудь поесть. С трудом скрывая разочарование, Зак кивком подозвал официантку, которая тотчас же поспешила к ним.

– Что будете заказывать? – спросила Трейси, избегая смотреть и на Джулию, и на Зака. Как и все остальные китонцы, она уже была в курсе происшедшего на бейсбольном поле.

– Я все никак не могу решить, – совершенно серьезно ответила Джулия и, повернувшись к Заку, без тени улыбки спросила:

– Как ты думаешь, что нам лучше заказать? Как насчет небольшого скандала? Или, может, лучше старую добрую ссору?

Заку с трудом удавалось сохранять серьезность.

– А ты как думаешь, что лучше? Джулия перевела взгляд на официантку, которая, казалось, вот-вот прыснет со смеха.

– Пожалуйста, Трейси, по порции того и другого.

– С двойным сыром и ветчиной, – добавил Зак, тем самым переключая их не вполне обычный заказ на более привычную для здешних мест пиццу.

– Да, Трейси, – крикнула Джулия вслед удаляющейся официантке, – и не забудьте пару бифокальных очков для судьи.

По ресторану прокатился еле уловимый вздох облегчения, и тотчас же, как по команде, разговоры и смех стали гораздо более оживленными.

Взявшись за руки, они вышли на крыльцо в теплую весеннюю ночь.

– Мне здесь нравится, – сказал Зак, когда они уже подходили к дому Джулии. – Я даже не представлял, насколько в человеке может быть сильна ностальгия по нормальной жизни.

Они подошли к двери, и Джулия жестом пригласила его войти, но Зак отрицательно покачал головой и остался стоять на крыльце.

– Не надо снова меня искушать, – сказал он, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать на прощание. Зак собирался сделать этот поцелуй как можно более коротким и как можно менее возбуждающим, но не тут-то было. Обвив его шею, Джулия сама начала целовать его. И Зак в очередной раз потерпел поражение в этой неравной борьбе. Он обнимал, гладил и целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, что еще немного, и его тело перестанет вообще подчиняться каким бы то ни было приказам мозга.

Когда ему наконец удалось оторваться от ее губ, Джулия, продолжая обнимать его за шею, потерлась щекой о его грудь. Ни дать ни взять – ластящийся котенок. Но сегодня он уже имел возможность убедиться, что этот котенок иногда выпускает коготки. Размышляя над тем, стоит ли искушать судьбу и еще раз поцеловать Джулию, Зак пришел к выводу, что не стоит.

– Достаточно, моя красавица, – сказал он, стараясь казаться как можно более суровым и непреклонным. – Во-первых, я уже так завелся, что с трудом могу стоять. А во-вторых, я до сих пор еще не простил тебя за то, что ты мне не рассказала о той предсвадебной епитимье, какую твой отец накладывает на каждого мужчину, который имеет несчастье просить преподобного Мэтисона обвенчать его.

Луна светила достаточно ярко, и Зак заметил, что его слова очень смутили Джулию.

– Я подумала, – робко улыбнулась она, – что ты будешь испытывать большую неловкость, если узнаешь, что все вокруг понимают, что с тобой происходит.

– Джулия, – сказал Зак, привлекая ее к себе. – Большую неловкость, чем я испытываю сейчас, испытывать просто невозможно.

– Я понимаю! – выпалила Джулия с такой страстью, что Зак невольно рассмеялся. – Потому что я испытываю то же самое.

Поцеловав ее в лоб, Зак осторожно высвободился из цепких объятий.

– Ты сделала меня очень счастливым! – сказал он. – С тобой я смеялся столько, сколько не смеялся за всю мою предыдущую жизнь.

Сидя в кабинете мистера Мэтисона за два дня до свадьбы, Зак просматривал очередной сценарий.

– Зак, дорогой, – сказала миссис Мэтисон, входя в комнату с тарелкой только что испеченного печенья. – Могу я тебя попросить об одном одолжении?

Погруженный в свои дела, Зак не сразу заметил, что она чем-то серьезно озабочена.

– Вы можете попросить меня о чем угодно, – ответил он, с аппетитом уплетая печенье.

– Не испорть себе аппетит перед едой, – отвлеклась от темы миссис Мэтисон, глядя на то, как стремительно пустеет тарелка.

– Мой аппетит просто невозможно испортить, – озорная мальчишеская улыбка буквально преобразила его лицо. За две недели пребывания в доме Мэтисонов Зак очень привязался к своим будущим родственникам. Они были именно такими родителями, о которых он сам всегда мечтал, их дом был полон света, смеха и любви, которых ему так недоставало в детстве. Джим Мэтисон, желая получше узнать своего будущего зятя, каждый вечер засиживался допоздна, обыгрывая Зака в шахматы и рассказывая ему замечательные, забавные случаи из детства Джулии и Теда. Он обращался с ним как с приемным сыном, говорил о необходимости бережно относиться к деньгам и настоятельно советовал больше никогда не снимать фильмов категории» R «. Мэри Мэтисон всячески опекала Зака, постоянно предупреждала его, чтобы он не переутомлялся, и давала всякие небольшие поручения, как давала бы их своему собственному сыну. Зака, который никогда в жизни не был ни в лавке мясника, ни в химчистке, эти поручения одновременно и трогали, и смущали. Но постепенно он привык и даже испытывал странное, неведомое ему раньше удовольствие, когда владельцы магазинов тепло приветствовали его и начинали расспрашивать о его новой семье.

– Как Мэри справляется со всеми хлопотами в связи с предстоящей свадьбой? – спрашивал его мясник, укладывая в пакет мороженых кур. – Она не забывает регулярно мерить давление?

Владелец химчистки протягивал ему охапку чистых скатертей и салфеток.

– Не надо никаких денег, – говорил он. – Я тоже хочу внести свою долю в предстоящую свадьбу. Мне это доставит огромное удовольствие. Вы станете членом замечательной семьи, мистер Бенедикт.

– Я знаю, – отвечал Зак, и он действительно так думал.

И сейчас, заметив озабоченную складку на обычно гладком лбу Мэри Мэтисон и то, как она нервно разглаживает фартук, он не на шутку встревожился.

– И что же это за одолжение? – спросил он, пытаясь облегчить ей задачу, и тут же шутливо добавил:

– Если снова чистка лука, то вам это будет стоить еще одной тарелки с печеньем.

Мэри Мэтисон присела на краешек стула.

– Нет, это не имеет никакого отношения к моим домашним хлопотам, – улыбнулась она, – скорее я просто хотела спросить твоего совета, а точнее, узнать твое мнение по одному очень волнующему меня вопросу.

– И что же это за вопрос? – спросил Зак, готовый согласиться с чем угодно.

– О, чисто гипотетический вопрос, но он некоторым образом связан с одним поступком Джулии, который я сама всецело одобряю. Но я бы хотела узнать и твое мнение как мужчины.

– Я вас очень внимательно слушаю, – сказал Зак, откинувшись на спинку кресла, и это была истинная правда.

– Допустим, что у какого-то человека… у моего мужа например, – после этих слов Мэри Мэтисон настолько засмущалась, что Зак тотчас же предположил, что речь идет действительно о Джиме Мэтисоне. – Допустим, что у него есть один очень пожилой родственник, с которым он поссорился много лет назад. И я совершенно точно знаю, что этот человек очень бы хотел помириться, пока не поздно. И если мы – я и Джулия – прекрасно понимаем, что ее свадьба будет наилучшей и, может быть, даже единственной возможностью для этого, то как бы ты отнесся к тому, что мы решились пригласить этого родственника, не предупредив Джима?

Зак поспешно отогнал не слишком благородную мысль о том, что это была бы прекрасная возможность поквитаться с будущим тестем за свое вынужденное воздержание. Он не считал, что миссис Мэтисон и Джулия поступают правильно, и уже собирался прямо сказать об этом, когда миссис Мэтисон кротко добавила:

– Вся беда в том, что мы это уже сделали.

– Понятно, – улыбнулся Зак. – Ну что ж, в таком случае вам остается только надеяться на лучшее.