Следуя инструкции, Софи сделала один медленный, бесцельный круг по залу, выражение ее лица передавало самую высшую степень надменной скуки.

Затем она выбрала хорошо освещенное место на публике, чтобы собрать вокруг себя людей. На какой-то момент ее воля поколебалась. Почему кто-то должен заговорить с ней? Ее выбросят на улицу и объявят мошенницей!

Однако у Лемонтёра были влиятельные друзья, как он и обещал. К ней подходили один джентльмен за другим, ведя за собой своих восхитительно одетых леди, чтобы поприветствовать ее так, словно они много лет знают ее. Отважно пытаясь не щуриться, Софи подыгрывала им, приветствуя каждое лицо, которое она запомнила, правильным заученным именем, стараясь подавить дрожь в голосе.

Важные имена, некоторые были такими громкими, что она подозревала, что Лемонтёр дразнит ее. И все же они были здесь – Рирдон, Уиндем, Этеридж, Гринли – список продолжался, каждый мужчина был красивее предыдущего, каждая леди – все более грациозная и очаровательная.

Если бы Софи не знала, что все это лишь спектакль, то на нее произвела бы сильное впечатление ее собственная важность! Высокопоставленные имена очередью прошли перед ней, а затем, мгновениями спустя, вернулись, сопровождаемые нетерпеливыми молодыми аристократами, которые умоляли представить их.

Это была смехотворная ложь, но все прошло так гладко. Софи удивлялась, почему никто не сделал этого много лет назад. Затем ее ошеломила мысль о том, что все люди вокруг нее могут делать то же самое. В самом деле, половина людей в этой комнате, возможно, попала в Общество с помощью обмана!

Конечно же, не было ничего нового в ее связи с именем Брукхейвена, но внезапно представление Софи прозвучалоболее внушительно.

Итак, ей представляли одного человека за другим, но девушка не особо заботилась о том, чтобы запоминать большинство из них, потому что все они по большей части были глупыми мальчишками. Лемонтёр велел ей не выказывать интереса ни к одному из них, потому что этим она продемонстрирует свою восприимчивость.

«Сегодня просто первый клич на охоте, моя дорогая», – внушал он Софи. – «Ты должна быть самой стремительной, самой неуловимой ланью даже для ведущих гончих. Помни, легко завоевать – легко забыть».

Лемонтёр сдержал свое обещание. Софи оказалась захватывающей красавицей, она была окружена восхищенными мужчинами, а Общество нетерпеливо сгорало от любопытства.

Он также оказался прав еще в одном случае.

Как только ее великолепный вход был совершен, Софи обнаружила, что уже не просто притворяется скучающей– она на самом деле скучала до самых глубин своего крошечного сознания.

В дальнем конце бального зала, где холостые джентльмены имели тенденцию собираться возле курительных и комнат для игры в карты, Грэм залпом опустошил еще один бокал выдохшегося, теплого шампанского лорда Уэверли. Вкус был отвратительный, но он надеялся, что если употребит этого напитка достаточно много, то, вероятно, сможет найти свою старую жизнь, утонувшую в выпивке.

Что с ним происходит? В первый раз в своей жизни, ему было нечего сказать толпе буянов, которых он когда-то называл своими друзьями.

К тому же Грэму нечего было сказать ни одной из безвкусных, пустоголовых женщин в этом зале. Его красноречие покинуло его, его шарм улетучился. Он… он… погрузился в задумчивость!

Господи, почему сейчас? Почему он повзрослел именно сейчас, когда ему была так нужна мальчишеская бойкость?

Рядом с ним, хотя он и намеренно отошел на расстояние в несколько шагов, один из его бывших друзей грубо захохотал, обрызгав другого шампанским изо рта. Когда-то и Грэм посмеялся бы над этим, или, по крайней мере, сухо подшутил бы над вымокшим парнем.

Сейчас ему хотелось схватить обоих молодых людей за воротники и втряхнуть в них немного здравого смысла.

Прекратите впустую тратить время! Прекратите бросать людей, которые нуждаются в вас!

Прекратите вести себя как я!

Однако он был здесь с другой целью. Грэм покорно взял еще один бокал шампанского с подноса у проходящего мимо слуги. Если ему нужно напиться, чтобы найти невесту, то он напьется, и будет оставаться в этом состоянии до дня своей свадьбы!

Третий джентльмен присоединился к ним. Грэм едва ли заметил бы его, если бы волнение не заставило голос этого парня звучать громче, чем у остальных.

– Друзья, я влюбился!

Так как вышеупомянутый бывший друг влюблялся ежемесячно, то Грэм проигнорировал его. Шампанское вызывало тяжесть и неприятное ощущение в его желудке. Возможно, ему следует найти что-то съедобное.

По-соседству бормотание переросло в спор.

– Иденкорт сможет сделать это, не так ли?

Услышав свое новое имя, Грэм прервал изучение своей тошноты и обнаружил, что его внимание помимо воли обратилось к бывшим друзьям.

– Сможет сделать что?

– Он не сможет. Никто не смог бы. Она так же холодна, как зимнее озеро.

– Иденкорт, ты должен увидеть ее. Она – прелестное создание, похожее на газель. Такая утонченная. Я слышал, что она ни разу не улыбнулась за весь вечер.

Грэм скривился, уже жалея, что присоединился.

– Возможно, она просто слишком глупа, чтобы понять шутку.

Трое молодых людей уставились на него, ничего не понимая. Отлично.

Он вздохнул. Они хотели, чтобы герцог бросился в бой и победил как в былые деньки, с тем, чтобы они могли опосредованно жить за счет его успеха.

Грэм открыл рот, чтобы отказаться от вызова. Вместо этого он услышал свои слова:

– Она богата?

Остальные молодые люди ухмыльнулись.

– У нее хорошие связи и она великолепно одета. Я слышал, как одна леди утверждала, что на этой девушке самое прекрасное платье от Лемонтёра, какое она когда-либо видела.

Итак, это означает, что она богата. Вздохнув, Грэм избавился от своего противного шампанского, вылив его в кадку с пальмой, и отряхнул руки.

– Полагаю, тогда мне следует пойти и умолять представить меня.

Группа расступилась, чтобы дать ему пройти, восхищенные последователи, готовые учиться у своего наставника.

Грэм не мог поверить, что он на самом деле собрал вокруг себя такую группу бесполезных людей. Неужели у них нет гордости? Нет мечты? Нет амбиций?

Софи была совершенно права насчет него. Ты же знаешь, что никогда не делал что-то со своим умом, кроме как растрачивать его впустую.

Размышления о Софи только ухудшали его настроение. Она странно вела себя, всегда оказываясь чем-то занятой, заставляя его ждать ее.

Молодой человек скучал по тем дням, когда она просто была на месте, когда он направлялся на Примроуз-стрит, пресытившись обществом, зная, что, когда он войдет в гостиную, то обнаружит веселый огонь, сигары и бренди. И Софи, которая будет слушать и задавать правильные вопросы, а еще проникать в его блуждающие мысли острыми шипами своего безупречного здравого смысла.

С мыслями о Софи Грэм почти прошел мимо новой femme fatale [8] .Затем он осознал, что это произошло потому, что она была окружена толпой. Господи, мужчины стояли вокруг в три ряда, и их становилось все больше! Все, что Грэм мог видеть с того места, где он стоял – это длинную, элегантную шею, обнаженные белые плечи и сияющую полосу золотисто-рыжих волос, увенчанных затейливо переплетенными нитями жемчуга.

Девушка была высокой, это обстоятельство не подвергалось сомнению. Грэм предпочитал высоких, потому что всегда ощущал себя глупо, танцуя с кем-то, кто вынужден был смотреть на пуговицы его жилета.

Возле нее толпа становилась все плотнее, поэтому Грэм начал проталкиваться с тыльной стороны. Наступив кому-то на ногу – «О Господи, разве это я?» – и дав локтем кому-то в ребра – «Прошу прощения, слишком много шампанского, я думаю» – он оказался позади женщины достаточно близко, чтобы поцеловать затылок ее потрясающей шеи.