– Господи, Грэм, – спокойно произнесла она. – Подумай о годах брачного блаженства, простирающихся перед тобой. – Она мечтательно вздохнула. – Годы и годы, и годы… – Девушка наклонила голову. – Хотя последний брак Лайлы продлился вовсе не так долго. – Она улыбнулась Лайле. – Не так ли, милочка? И мы все думали, что он был таким здоровым, энергичным человеком…

– Софи, – Грэм поднялся. – Я предпочел бы, чтобы ты не вмешивалась…

Но Лайла и Софи сейчас скрестили шпаги по-настоящему. Они проигнорировали его.

– Мертвый муж лучше, чем вообще никогда не быть замужем, – насмешливо проговорила Лайла. – Я не знаю, у кого ты украла эти платья, но когда я покончу с тобой, то все в Лондоне узнают, что на самом деле ты всего лишь кучка деревенского мусора!

Софи приподняла бровь.

– Я не держу это в секрете.

Грэм шагнул вперед, чтобы положить ладонь на руку Лайлы.

– Достаточно!

Лайла обернулась слишком быстро, чтобы он успел пригнуться. Хлопок ее руки по лицу Грэма был шокирующим, но от слабых следов крови от ногтей на его щеке Софи буквально заболела от ярости.

Шагнув между ними, Софи приближалась к Лайле до тех пор, пока не нависла над меньшей по росту женщиной. Даже Лайла, наконец-то, начала догадываться, в какой она опасности. Отлично. Софи была вовсе не такого деликатного воспитания, какой ее считает весь мир.

Сейчас, кажется, самое место и время раскрыть этот маленький факт.

– Держись подальше от Грэма, – произнесла Софи легким тоном, но глаза яростно блестели. – Ты не заслуживаешь его. Никто не говорит с ним так, как это сделала ты. Никто… – она подчеркнула свои слова, сильно ткнув пальцем в плечо Лайлы, -… никогдане оскорбляет и не обзывает этого мужчину! – Она наклонилась достаточно близко, чтобы прошептать: – Держись далеко, как можно дальше, Лайла, или я своими собственными руками протащу твою симпатичную, привилегированную, аристократическую задницу отсюда до Брайтона. – Девушка подняла свой завоеванный приз и помахала им перед ошеломленным лицом другой женщины. – За волосы.

Удивительно, как быстро Лайла умела двигать этим своим привилегированным задом, когда она на самом деле хотела этого. Дверь еще раз захлопнулась перед музыкальным представлением, оставив Грэма и Софи наедине в тишине.

Грэм завязывал свой шейный платок резкими, нетерпеливыми движениями.

– Это было незабываемое зрелище. В какой-то момент я вовсе не был уверен, что ты притворяешься.

Он увидел вспышку сомнения в ее глазах цвета облачного неба. Она также не была уверена.

– Было похоже на то, что ты нуждался в спасении, – проговорила Софи, беззаботно пожав плечами.

Грэм рассеянно провел руками по волосам, чтобы заново уложить их.

– Я знаю, что ты пыталась помочь, Софи, но Лайла – это лучший вариант, чем какая-нибудь безжизненная невеста-девственница! – Он звучно встряхнул свой сюртук и натянул его. – Последнее, чего я хочу, – это взять в жены какого-нибудь неопытного младенца!

Теперь ему придется все начать сначала. Вероятно, Лайла не простит ему такого унижения, даже для того, чтобы стать его герцогиней. Голова Грэма шла кругом от замешательства, так же, как и его сердце. Какое зрелище представляла собой Софи, когда сражалась за него! Никто и никогда не сражался за него за всю его жизнь! Обеспокоенный и возбужденный, и, конечно же, будучи самим собой, он сказал неправильные слова.

– Если герцог по уши в долгах, то ему приходится выбирать очень быстро, – прорычал он.

Грэм увидел ее ответную реакцию, отчетливое разочарование на ее лице.

– Но Грэм… Лайла? Никакое количество красивых жилетов не стоит того, чтобы ты провел остаток своей жизни, связанный с этой… этой… шавкой!

Несчастный, он решил поразить ее так же, как Софи упрекала его.

– Тебе легко говорить. Никто не отдает мнероскошных нарядов просто так!

Девушка прищурила глаза.

– Я принимаю эти подарки примерно в течение недели. Ты был паразитом всю свою жизнь! – Она всплеснула руками. – Боже, Грэм! Когда ты собираешься повзрослеть? Когда ты собираешься осознать, что жизнь – это не заполненная игрушками детская, где никого не волнует, что ты разобьешь? Неужели и в самом деле, все, что ты представляешь собой, это – трехдюймовый слой потакания своим желаниям и высокомерия, а внутри – пустота?

Грэм замер.

– Вот таким ты видишь меня?

Софи заупрямилась, сложив руки на груди, ее глаза яростно сверкали.

– Есть какая-то причина, по которой я не должна видеть тебя таким?

Нет, на самом деле такой причины не было. Небрежный мужчина-мальчик, беспечный и расточительный. Именно такой он и есть – или, по крайней мере, таким он был.

Софи неправильно истолковала его молчание и презрительно закатила глаза. Только тогда Грэм увидел в них слезы.

– Соф. – Он сделал шаг по направлению к ней.

Девушка повернулась к нему спиной, пока тайком вытирала свои глаза.

– Убирайся прочь, – проворчала она. – Я собираюсь выйти обратно на публику, где найду кого-то, у кого на уме есть нечто большее, чем деньги!

– Ты превратилась в такую леди, – нежно поддразнил ее Грэм. Он потянулся и схватил ее за руку. Затем он повернул девушку лицом к себе. – Софи, не позволяй себе злиться. Я не хотел расстроить тебя.

Она продолжала отворачивать от него лицо.

– Я не расстроена. Просто мне до смерти тошно смотреть на тебя, вот и все. Боюсь, что на это нет времени. Слишком много важных людей ждут меня снаружи.

Молодой человек повернул к себе ее лицо, взяв за подбородок нежными пальцами.

– Ну и ну. Ты привела в беспорядок свой причудливый макияж. – Он вытащил свой носовой платок и промокнул ее припудренные щеки, разглаживая линии, оставленные ее слезами. – Вот так, теперь снова все красиво. – Грэм быстро, бессмысленно и легко поцеловал ее в губы, находившиеся так близко от его собственных.

За исключением того, что поцелуй оказался вовсе не бессмысленным.

Софи застыла от короткого прикосновения губ Грэма к ее губам. Так же, как и он.

Время остановилось, сладкое и тягучее, каждый из них не желал отодвигаться, не в состоянии задуматься или запротестовать или сделать что-то еще, кроме того, чтобы стоять на месте.

Маленькая комнатка стала убежищем, собрание людей за ее пределами становилось все более далеким с каждым ударом пульса, звуки затихали и исчезали под стук двух сердец.

Когда Софи вдохнула, ощущая его запах и жар его тела, ей показалось, что она вдохнула часть его жизни и энергии в свое сознание. Внезапно нечего стало бояться, и ничего не нужно было скрывать. В мире не было никого, кроме них двоих, и она наслаждалась этой изоляцией.

Грэм был здесь, и он мог стать ее. Все, что ей было нужно, – это дотянуться…

Мощные мускулы на его груди сократились под ее ладонью, и она осознала, что уже дотянулась.

Кажется, это все, что было нужно ему, потому что в следующий момент девушка обнаружила, что Грэм грубовато притянул ее в свои объятия, прижав к этой каменно-твердой груди, в круг его обжигающей сексуальности.

Софи не протестовала, даже не задохнулась от удивления, потому что это не было сюрпризом. Он был в точности таким, каким должен был быть, так же, как и она, дрожащая рядом с ним, воспламенившаяся для него…

Охотно подчиняющаяся.

Нет, нетерпеливая.

Было так легко освободиться от всего, что она даже усомнилась в том, что ее вообще когда-то что-то сдерживало. Девушка скользнула руками вверх, чтобы обвить их вокруг его шеи, двигаясь медленно, словно во сне. Грэм резко выдохнул в ответ на ее добровольное объятие, и она устыдилась того, что так долго удерживала себя вдали от него. Софи поклялась, что она покажет ему себя таким образом, что он никогда этого не забудет.

Она нежно вплела пальцы в его волосы, а затем ухватилась за них крепче. Его глаза расширились, и он открыл рот, чтобы заговорить.