Они в ужасе оглянулись. В дверях стоял Воскресенский, держа в руке свернутый трубкой журнал, видимо, послуживший ему рупором.

– Боже мой, Володя, как вы нас напугали! – воскликнула Марина, хватаясь за сердце.

Но он, не обращая на нее внимания, подошел к Петьке, схватил его за шиворот и встряхнул что было сил.

– Ах ты сукин сын! Охотиться за мной вздумал?

Петька попытался освободиться, но не тут-то было!

Одним незаметным движением Воскресенский вывернул ему руку и защелкнул на запястье наручник. После мгновенного замешательства Кирилл бросился другу на помощь, но Воскресенский ногой отшвырнул его так, что тот грохнулся на пол. Еще миг – и Петька с Кириллом оказались скованными. Марина в ужасе закричала.

– Молчи, дрянь! – рявкнул Воскресенский. – Я с тобой еще разберусь! Предательница, гадина!

– Володя!

– Молчать, я кому сказал! А вы, твари, прощайтесь с жизнью, недолго вам осталось куковать! Прокукуете мне сейчас все, что требуется, и оревуар! Знаете, что такое «оревуар»? Нет? Тогда скажу просто – гуд бай! Это сейчас уже всякая собака понимает!

– Володя, вы с ума сошли! – закричала Марина.

– А ты, гадина, весь остаток жизни в тюрьме проведешь! За убийство этих милых малюток, да еще с особой жестокостью! Не волнуйся, я уж сумею это устроить!

Но тут он заметил, что Марина мало-помалу продвигается к двери. Он одним прыжком настиг ее и схватил за плечи.

– Бежать вздумала? На помощь звать? Не выйдет! По счетам надо платить, продажная шкура! А я еще тебя любил!

И, размахнувшись, он ударил ее по щеке. Она вскрикнула. Он вдруг нагнулся и молниеносным движением открыл люк подпола.

– Иди туда! И скажи спасибо, что я тебе кости не переломал! Не пойдешь сама – спихну!

Марина покорно спустилась вниз, и он закрыл подпол.

– Так, голубчики, а теперь поговорим!

Мальчики сидели на полу, и при малейшей попытке пошевелиться Воскресенский бил их подвернувшимся ему под руку веником. Однако пока он возился с Мариной, Петька успел шепнуть Кириллу:

– Не дрейфь, Кирюха, Медынский скоро приедет! На вопросы не отвечаем, тянем время!

Между тем Воскресенский сел на стул и пристально вгляделся в лица ребят.

– По-моему, я вас раньше не видел. Вы откуда взялись?

Они молчали.

– Кто вы такие?

Молчание.

– Какое вам дело до меня?

Снова молчание.

– Ах вот что, вы решили поиграть в партизан? – расхохотался он, и тут Петька вдруг похолодел. «Он же сумасшедший! – мелькнуло в голове у мальчика. – Придется, видимо, сменить тактику, чтобы не разъярить этого психа раньше времени».

– Ну что, партизаны, будете отвечать, а? – снова взмахнул он веником.

Удары веником по лицу были не болезненные, но обидные.

– Хорошо, – произнес вдруг Петька. – Спрашивайте.

– Кто вы такие?

– Люди.

– Ах ты остряк! Нет, вы не люди, вы дерьмо!

– А вы хотите, чтобы мы сами себя дерьмом называли?

– Итак, ясно, вы дерьмо. Пойдем дальше. Зачем вы за мной охотились?

– Мы не за вами, мы за дискетой господина Кострючко.

– Что? Кострючко? Так это ваших рук дело?

– Что вы конкретно имеете в виду?

Кирилл решил было, что Петька, запретивший сперва отвечать на вопросы, а теперь вступивший в разговор, дал слабину, но потом понял, что он просто сменил тактику.

– Это вы помогли сбежать этой корове?

– Какой корове?

– Его супруге!

– Ну естественно!

– Идиоты! Болваны! Да я бы ее в тот же день отпустил, ведь дискету нашли, а все остальное меня не волнует! Никто ничего не докажет!

– А вы наивный, – хладнокровно заметил Петька.

– Что? Что ты сказал? – насторожился вдруг Воскресенский.

– Наивный вы человек! – негромко проговорил Петька.

– Что ты мелешь, болван?

– Вы зря ругаетесь. Неужто вы думаете, что Кострючко такой идиот, что уедет, оставив вам дискету со всей документацией? Сделает вам такой роскошный подарок? Да сунься вы с этой дискетой в какие угодно инстанции, вас просто на смех поднимут!

– Болван! Ты забываешь, что я тоже как-никак кандидат технических наук!

– Но не медицинских, правда? Короче говоря, вы просчитались!

– Блефуешь, парень!

– И не думал!

– Блефуешь! Только это все зря! Думаешь, будешь мне зубы заговаривать, а там и Севочка Медынский на помощь подоспеет, так? – злобно расхохотался Воскресенский. – Актрисулькам разве можно доверять? Я давно ее телефон прослушиваю. Меня не проведешь, я человек осторожный! Так что прощайся с жизнью, малый! И ты тоже! А впрочем… могу предложить сделку. Адрес Кострючко в обмен на ваши поганые жизни.

– Годится! – откликнулся Петька. – Беда только в том, что точного адреса я не знаю!

– Тогда и говорить не о чем.

– Но если вы такой всемогущий, то вам достаточно знать город – и вы найдете любого человека. Так?

– Ну?

– Что ну?

– Говори, в каком он городе?

– Но какие у меня гарантии?

– Наглая морда! – Воскресенский опять принялся хлестать Петьку веником по лицу. – Гарантии ему нужны!

– А как же без гарантий? – подал голос Кирилл. – Речь как-никак о наших жизнях идет!

– Ладно, черт с вами, даю гарантию! Говори, где он?

– В Рейнбахе!

– Где?

– В Рейнбахе!

– Что это такое?

– Город в Германии!

– Первый раз слышу!

– Есть такой маленький городок недалеко от Бонна! – Петька вспомнил о нем, так как именно в Рейнбахе гостит сейчас тетя Витя.

– Маленький, говоришь?

– Совсем маленький!

– Маленький, это хорошо, это твое счастье, малый, потому что если бы ты сказал «Нью-Йорк» или «Токио»…

– Мне жизнь дорога!

– А мне какое дело? Думаешь, я и впрямь вас отпущу? Как бы не так! Воскресенский гадостей не прощает, а вы мне много гадостей сделали…

Он вытащил из кармана пистолет.

– Сама судьба за меня! Вон какая гроза! Гром громыхнет, и никто выстрела не услышит! Хорошо!

В этот момент дверь распахнулась и в кухню влетел какой-то вымокший до нитки человек.

– Боже, что здесь происходит? – воскликнул он. – Володя, ты спятил?

– А, Шура! Ты не вовремя явился!

– Да что за дурацкий спектакль? Где Марина? Кто эти ребята?

– А ну, встань с ними рядом, шут гороховый! – рявкнул Воскресенский.