– Посмотрим, – проворчал он, – пошли!

В аэропорт они приехали заранее. Уселись в кафе за круглым столом. Эдвард заказал всем гамбургеров, картошки и коктейлей. Себе и Лине взял по бокалу вина.

– Дети, – он поднял свой бокал, – нам жаль расставаться с вами, – каждое слово давалось ему с трудом. Лина постоянно прикладывала к глазам салфетку, – мы готовы взять вас всех. Всех троих. Но мы понимаем, каково вам пришлось. – Эдвард потрепал по курчавой голове Влада, – мы с Линой приготовили вам сувениры на память. Надеюсь, вы будете вспоминать ваше пребывание у нас, как просто удачно проведенные каникулы. Ведь так?

Ребята закивали.

– Вот, Криста, тебе – сердечко. Лина выбирала. – Эдвард достал коробочку.

Криста вынула маленькое золотое сердечко на изящной цепочке. Она прицепила кулончик себе на шею.

– Спасибо. Очень красиво! – Криста подошла к Лине и быстро чмокнула ее в щеку. Лина покраснела и начала прикладывать салфетку к глазам еще чаще.

– Алекс, тебе – билет на рок-концерт. Будет трансляция по всему миру через месяц. Твоя любимая группа, по-моему. «Пистолы».

– Спасибо, – глаза Алекса вспыхнули. Он и мечтать не смел о таком! Билеты на супергруппу стоили немерено. Алекс полез в рюкзак и выудил оттуда бандану с черепами, – это вам на память. Отцовская! – сказал он с гордостью, словно вручал не дешевую выгоревшую тряпку, а эксклюзивную шляпу от известного дизайнера.

Но Алекса поняли как надо. Эдвард замотал на голове бандану и грустно засмеялся.

– Great! – он повернулся к Владу. – Тебе мы дарим старый ноутбук нашего сына. Он в прекрасном состоянии. Там много интересного: игры, фотки, его дневник. Мы хотим, чтобы ты им пользовался. Это продлит ноуту жизнь.

– В него впаяли «здоровье»? – выпалил Алекс. – Такую штуку, которая делает старые гаджеты почти неубиваемыми, если ими пользуется один хозяин много лет? Это же новейшая разработка!

– Да, и неизвестно, как она будет работать, – ответил Эдвард, – надеюсь, действительно, ноут протянет долго.

– Но я не его хозяин, – заметил смущенно Влад.

– Мы задали твои параметры. Держи!

Влад осторожно взял тяжеленький ноутбук. Он прижал его к груди, и ему тоже отчего-то захотелось взять салфетку и промокнуть глаза.

Объявили рейс. Пора было идти сканировать карточки и переходить границу. У самой стойки они притормозили и обернулись. Им вслед смотрел высокий, по-военному подтянутый, седой мужчина с глубокой складкой на лбу. Рядом стояла миниатюрная женщина с красиво уложенными платиновыми локонами, обрамлявшими заплаканное лицо.

– Я остаюсь, – Влад шагнул к ним навстречу. – I stay! – крикнул он им по-английски. – Mom! Dad! I stay with you![2]

Эдвард и Лина побежали к Владу. Они сжали его в объятиях, не смея верить в то, что он сейчас им сказал. Криста с Алексом держались за руки и в недоумении смотрели на своего друга. Влад высвободился из объятий.

– Ты прав, Алекс. Меня там никто не ждет. Лишь воспиталки в приемнике. Пишите мне, как только у вас там что-то решится! Пишите обязательно! Приезжайте в гости! Я вас буду ждать, – он повернулся к Эдварду и Лине: – Я пригласил их в гости. Вы ведь не против?

Они помотали головами…

Они сидели у Вована в квартире. Проведенная вместе ночь уходила в прошлое. На ее место приходили нелицеприятные будни.

– Надеюсь, там все в порядке, – Вован ходил из угла в угол. Нервы начали сдавать. От ребят не было ни слуху ни духу.

– Уверена, – сказала Васька совершенно неуверенным голосом, – твой друг ведь обещал сообщить, если придут документы об их усыновлении, – внутри от собственных слов она содрогнулась.

– Обещал! Прошло больше двух недель! Выборы состоялись. Тебе, кстати, не приходило уведомление из суда? – Он порылся на захламленном столе. – Во, смотри. Осталось несколько дней!

Васька полезла в сумку.

– Вот черт! Почту не проверяла давно. Ведь правда могли прислать уведомление. Раз тебе прислали, – она продолжала вытряхивать вещи из сумки, – значит, и мне прислали! О, вот он! – она выудила телефон. – Та-ак, – Васька пролистывала сообщения с почты, – есть! Точно, пишут на третье июля. Что у тебя?

– И у меня третье, – кивнул Вован. – Только дети где? Где наши дети? Нет их! А без них и суд не состоится!

Васька призадумалась. Она трепала волосы и пыталась ухватить мысль, которая вилась вокруг да около. Наконец ее осенило:

– Вов, тут до меня дошло. Поздновато, правда. Ты сообщение сумел передать Алексу через своего друга. Ну, про плохое поведение.

– Сумел, – непонимающе кивнул Вован, – я ж тебе докладывал. Детям перед отъездом выдают телефоны. Звонить и отправлять сообщения может ограниченный круг людей. Но мой друг работает в такой организации, которая может все! Он отправил. Сказал, что Алекс получил: у них там видно, если получил и прочитал.

– Да, но Криста не получила! Ты просил отправить только сыну! Как я сразу не подумала.

– Вась, ты чего? Мы написали: ведите себя плохо. То есть во множественном числе. Ведите – оба ведите, – объяснял Вован, не замечая отсутствия логики в своих словах.

– Ага, и я сначала не поняла, – Васька вздохнула. – Вов, это мы с тобой дружим. А с чего ты взял, что наши дети вообще знакомы?

Вован призадумался. Простая мысль ему в голову не приходила.

– Их вместе повезли из суда в один коллектор. Там не так много народу. И в Штаты их вместе в одной группе повезли, – бормотал он, понимая, что бормочет чушь.

Некоторое время Васька молчала. Переварив информацию, она снова заговорила:

– Это моя вина. Моя вина. Вов, ты тут ни при чем. Я увлеклась, влюбилась. У нас тут с тобой роман. А про ребенка я и забыла. Какая из меня мать? Плохая. Забрали ребенка правильно, – она автоматически кидала вещи обратно в сумку, – вместе повезли туда, вместе повезли сюда. И что? Почему Алекс, получив сообщение от папы, должен был чудом догадаться, что его надо передать и Кристе тоже?

В комнате повисла напряженная пауза. Оба вдруг поняли, за две недели, проведенные вместе, они слегка отвлеклись и прошляпили Кристу. Васька заплакала.

– Вась, не плачь, а, – Вован присел рядом с ней на продавленный диван. – Я позвоню другу прям сейчас. Бывают чудеса на свете. Понимаешь, о них нет данных. Об обоих нет! Смотри, друг говорит, на всех пришли документы. На всю выехавшую группу. Кроме! – он поднял указательный палец, – кроме троих! Какой-то Владислав Синицин, мой шкет и твоя Криста. Звоню!

Он взял телефон и набрал номер:

– Димон! – заорал Вован в трубку. – Что там у нас в магазине? Тот же товар? – он подмигнул Ваське. – Что новое пришло? Ага, спасибки!

– Ну как? – спросила Васька без особой надежды.

– Новости есть! – Вован подкинул телефон вверх.

– Говори! Говори сейчас же, – Васька видела, новости явно хорошие, но нервы были на пределе.

Вован улыбался во весь рот:

– Как бы мы тут ни напортачили с сообщением, но наши дети летят в Москву! Сегодня отметка прошла о прохождении границы в Штатах! Оба! То есть из всей группы летят только они двое. Ошибки быть не может! Неважно, случайность это или нет! Васька, дети летят домой! – он схватил ее за руки и поднял с дивана…

Давно Васька так ни с кем не целовалась, страстно и нежно, целиком отдаваясь поцелую, который, казалось, мог длиться вечно. Но сейчас ей было не до Вовкиных нежностей. Она забарабанила кулачками по его груди:

– Вов, не до того! Смотреть надо рейс! Поедем в аэропорт, хоть глазком на них глянем, а?

– Ты права, женщина! В кои-то веки. Согласен! – Вован помчался включать компьютер. – Так, рейсы из Америки. Смотри, сегодня только один! Осталось пять часов до прибытия. Успеваем!

Сидеть дома они больше не могли. Несмотря на имевшийся у них запас времени, они сели в Васькину машину и помчались в аэропорт.

С другой стороны Москвы в том же направлении выехала машина элитного коллектора Фурсенко. До повторного заседания и принятия нового решения детей велено было вести туда, куда их поместил суд.