— У вас есть пистолеты? — спросил Себастьян.

— Здесь два, — ответил Барятинский.

— У меня тоже есть, — сказал Барбере.

— И у меня есть. Вы полагаете, нам придется ими воспользоваться? — встревожился Алексей.

— Все может быть. На всякий случай держите их наготове.

Барятинский отпер ящик секретера и вытащил оттуда два пистолета, два мешочка с порохом и два кресала, протянул их Себастьяну и Алексею Орлову. Затем приказал слуге седлать лошадей.

— Федор и Владимир, — велел Григорий младшим братьям, — вы поедете со мной в казармы.

В мгновение ока все оказались в вестибюле и стали надевать плащи. В эту минуту из конюшен вернулся слуга Барятинского и сообщил, что оседланы три лошади.

Заговорщики стояли на ступенях у входа, когда стук колес заставил их насторожиться. Карета. Себастьян узнал кучера и сидящего рядом с ним Франца. Дверца кареты открылась, Александр спрыгнул на мостовую и бросился к крыльцу.

В иных обстоятельствах реакция присутствующих могла бы рассмешить Себастьяна. Барятинский, братья Орловы и Барбере вытаращили глаза при виде двойника графа де Сен-Жермена.

— Что происходит? — спросил Себастьян сына.

— Царь уехал в Ораниенбаум.

Известие заставило всех задуматься. Это не меняло кардинально их планы, хотя стало понятно, что действовать придется быстрее. Понадобится время, чтобы привезти императрицу из Петергофа, выступить с речью перед войсками, затем отправить их в Ораниенбаум. Императора удастся арестовать не раньше утра. Еще одна причина не терять ни минуты.

Себастьян задумался: всего лишь три человека, чтобы сопровождать императрицу? Лучше добавить еще одного; путь это будет Франц. Сен-Жермен попросил Барятинского распорядиться оседлать еще одну лошадь.

— В Петергоф! — воскликнул Себастьян, запрыгивая в седло. — Алексей, вы поедете впереди, вы знаете дорогу.

— Что мы скажем страже? — спросил Алексей, выходя во двор и погружаясь в серую, безлунную ночь.

— Что мы выполняем приказ царя и должны арестовать императрицу, — сказал Себастьян. — Впрочем, держу пари, что в это время они еще не проспались после попойки.

Всадники пустились галопом вдоль реки. За исключением одной-двух карет, везущих запоздалых гуляк, набережные были пусты. То тут, то там на Неве сверкали огни барж. Меньше чем через час заговорщики были уже у ворот дворца. Как они и предполагали, стражники дремали на посту.

— Открывайте ворота! Приказ царя! — властным голосом закричал Алексей. — Императорская гвардия, Измайловский полк. У нас приказ арестовать императрицу.

— Если они будут сопротивляться, — проворчал Барбере, — я их убью.

Но находившиеся под винными парами, к тому же застигнутые врасплох стражники не проронили ни слова.

Несколько мгновений спустя четверо всадников остановились перед крыльцом павильона, в котором жила императрица. Алексей, Себастьян и Барбере быстро соскочили на землю и стремительно ворвались во дворец. Франц остался с лошадьми, сжимая в руке пистолет.

— Императрица? Где императрица? — кричал Алексей.

После полуночи дворец был почти пуст. Только на втором этаже раздавались голоса.

— Ради бога, что здесь происходит? — раздался встревоженный голос женщины. Облокотившись на балюстраду, она смотрела вниз.

Себастьян узнал княгиню Дашкову.

— Где императрица? Мы пришли ее защитить. Царь отдал приказ завтра утром ее арестовать! — ответил Себастьян.

Екатерина Дашкова вскрикнула. Появилась еще одна женщина и спросила:

— Кто вы?

Танцующий отблеск трех свечей, вставленных в подсвечник и догоревших почти до самой розетки, не давал разглядеть ее как следует, но по распущенным золотистым волосам, трепещущим на сквозняке, как полотнище орифламмы, Себастьян узнал баронессу Вестерхоф.

— Баронесса, нельзя терять ни минуты. Идите разбудите императрицу.

Узнав голос Себастьяна, дама издала невнятное восклицание. Рядом с нею возник еще один силуэт, белая фигура в ночном чепце. Принцесса Анхальт-Цербстская.

— Принцесса, — крикнул Себастьян, — я Сен-Жермен. Пусть императрица соберется и оденется как можно быстрее.

Пробормотав что-то, принцесса исчезла. Вместо нее появился какой-то слуга со светильником и, увидев людей внизу, стал истово молиться, призывая Богородицу и всех святых.

Наконец на балюстраду вышла сама Екатерина и склонилась, чтобы разглядеть непрошеных гостей.

— Григорий, это ты? — спросила она встревоженным голосом.

— Нет, это Алексей.

— А кто с тобой?

— Ваши друзья. Поторопитесь! Немец послал своих прихвостней, чтобы вас арестовать.

— Арестовать? Меня? — негодующе воскликнула императрица.

— Ваше величество, я был на ужине в Зимнем дворце и слышал об этом своими собственными ушами, — вмешался Себастьян. — У нас мало времени.

В нескольких словах Сен-Жермен поведал о том, что произошло на приеме, о бредовых речах царя, его заявлении о разводе и приказе арестовать Екатерину. Императрица бурно дышала от возмущения.

— Этот подлец! Этот кастрированный подлец! Этот слюнтяй, играющий в куклы! — с яростью шептала Екатерина.

«Прекрасно, — подумал Себастьян. — Гнев ее раззадорил, это весьма кстати».

— Куда мы едем? — с решимостью в голосе спросила императрица.

— В казармы гвардии, ваше величество.

Императрица не в силах была укротить гнев и ругалась, не выбирая выражений. Она поспешила в свои покои. Через некоторое время Екатерина уже спускалась по лестнице, скользя по перилам рукой, затянутой в перчатку. Служанка держала перед ней подсвечник. Алексей бросился навстречу. На императрице была надета темная накидка и пушистая шапочка. Екатерина уже полностью овладела собой.

Четыре лошади. Не было и речи о том, чтобы отправиться в конюшню и велеть оседлать пятую.

— Ваше величество, садитесь на эту лошадь, двое из нас поскачут на одной, — сказал Себастьян.

Алексей помог императрице взобраться на коня. Она села в седло по-мужски, уперевшись ногами в стремена. Себастьян кивнул Францу, и они оба забрались на одну лошадь. Баронесса Вестерхоф, принцесса Анхальт-Цербстская и княгиня Дашкова, стоя на ступенях павильона в ночных сорочках, махали руками, белея в прозрачной ночи, словно бесплотные призраки. Всадники растаяли вдали.

Когда заговорщики уже въезжали в Санкт-Петербург, Екатерина подняла руку. Всадники остановились.

— У кого-нибудь здесь есть фляга? — спросила она.

Приблизившись, Барбере протянул даме свою.

— Водка, ваше величество, — виновато пояснил он.

Быстро отвинтив крышку, Екатерина сделала большой глоток.

— Держитесь, ваше величество, — подбодрил женщину Алексей.

И они вновь поскакали.

Около двух часов ночи всадники прибыли в казармы Измайловского полка, что размещались в Измайловской слободе. Императрица первой въехала в ворота.

При ярком свете фонарей большого внутреннего двора разыгрывалось захватывающее зрелище. На плацу выстроились десять рот знаменитого Измайловского полка, то есть полторы тысячи человек. Прижав к ноге оружие, каждый батальон образовывал безукоризненное каре. Все взгляды были прикованы к молодой женщине, которая, гордо выпрямившись в седле, медленно двигалась навстречу своей судьбе.

Стоя чуть в отдалении, на нее смотрели князь Барятинский, граф Григорий Орлов, его братья Федор и Владимир и еще какой-то полковник, имени которого Себастьян не знал. Они поспешили к императрице, чтобы помочь даме спешиться.

К ним присоединились Себастьян, Алексей, Барбере и Франц.

— Ваше величество, пора, — прошептал Себастьян.