За последних две недели меня неоднократно приглашали на балы. Потихоньку план проникновения в общество работал. Медленно, со скрипом, но меня принимали, пока больше, как диковинку. Я на рожон не лез, вел себя прилично. Иногда удавалось заводить полезные знакомства. Потихоньку интересовался местной, деловой средой. Прощупывал почву, куда еще можно вложить средства. Люди с деловой хваткой по достоинству оценили мои интересы. Ко мне присматривались. Будь у меня больше времени, в некоторых проектах можно принять участие хоть сейчас. Но у меня другие цели. Везде поспеть невозможно. На баллах меня обычно сопровождала Ильмирина Люрофаль. Она рассказывала мне про всех молодых девушек, про перспективных невест. Только это все было игрой. Она же сама всех девушек от меня отгоняла. Такая невинная игра, зачем тебе они, ведь я здесь, рядом. Вначале я делал вид, что не замечаю, потом решил, почему нет? После одной из вечеринок я провожал Ильмирину домой. Идти всего два квартала, экипаж был лишним.

- Ильмирина, почему ты отгоняешь от меня всех девушек?

- Что за чушь, как ты вообще мог такое подумать. Я тебе наоборот стольких сватаю, - весьма искренне возмутилась спутница.

Я обнял спутницу за плечи, посмотрел ей в глаза, затем поцеловал в губы. Ильмирина дернулась, но лишь от неожиданности. На поцелуй ответила, даже обмякла в моих руках. Словно из нее выдернули строгий стержень. Сейчас в моих руках была не строгая сваха, а мягкая домашняя женщина, такие ждут мужа к ужину, хлопочут, заботятся. Именно такой я почувствовал ее.

- Ильмирина, я могу исчезнуть в любой момент. Если ты не готова, гони меня сейчас.

Девушка лишь сильнее прижалась ко мне. Еле слышно она прошептала:

- Не отпущу.

Я отстранился, чтобы посмотреть в ее глаза. В этих безумных глазах собиралась влага. Слезы счастья готовы политься прямо сейчас. Это было настолько трогательно, что я вновь принялся целовать девушку. Слова были не нужны. Нас несли вперед чувства. Не знаю, что именно чувствовал я. Может жалость, сочувствие, желание защитить? После первого поцелуя в моих руках была другая женщина. Я не влюбился, но сейчас я нужен ей, я хотел с ней остаться.

Проснулся я утром в постели Ильмирины. Она лежала рядом со мной, закинув на меня ногу. Изящная стройная ножка с прекрасной, гладкой кожей, контрастировала с лицом. Ей обязательно нужно омолодиться. Нечего прятаться за маской. Репутация не пострадает, у нее уже есть имя в нужных кругах. Захотелось понежиться в джакузи. Только придется ставить подчинение всем обитателям дома. Пока придется воздержаться. Не хочу, любви с подчиненной. Странно звучит с подчиненной, но отражает действительность. Я попытался выбраться из постели. Не тут-то было, руки Ильмирины тут же обхватили мою шею.

- Решил бросить одинокую женщину, - с грустью в глазах проговорила она.

Нет ну что за чушь. Выбраться из постели утром, значит бросить.

- Почему бросить?

- Мужчины предпочитают утром слинять не попрощавшись. Боятся неловких ситуаций.

- Есть женщины, поступающие так же.

- Не слышала о таких. Так ты хотел уйти не попрощавшись?

- Нет. Я хотел попросить служанку приготовить нам завтрак. Ты так мило спала, что я не хотел тебя тревожить.

Ильмирина обхватила меня за шею еще крепче. Слез не было, но она серьезно сказала:

- Ты умеешь быть обходительным. Считай, что ты меня убедил. Я девочка взрослая, все понимаю.

Пришлось сесть рядом с ней, для серьезного разговора. Я держал ее руки в своих, смотрел прямо в глаза.

- Ильмирина, я не бабник. Я не обещаю, что на тебе женюсь и ты у меня единственная. Бегать от тебя я не буду. Ты очень славная женщина. Я давно не чувствовал себя так уютно, как было сегодня ночью. Я хочу, чтобы наши отношения продолжались. Называй, как хочешь, любовники, друзья по постели, но мне хочется бывать с тобою, - спонтанно, путано, я пытался донести до девушки свои мысли. Она смотрела на меня счастливыми глазами.

- Я тебя понимаю. Спасибо за откровенность. Давай попробуем, время покажет, - она крепко прижалась ко мне.

- У меня одно условие, - вставил я.

- Ну вот, соблазнил бедную девушку, сразу условия начинаешь ставить, - наигранно стала дуться Ильмирина.

- Я хочу, чтобы ты вернула своему лицу настоящий вид. Стань собою, даже моложе на пару лет.

- Теперь можно, пока ты меня не бросишь.

- Почему пока не брошу?

- Снова ухажеры приставать начнут, так хоть внешность сдерживала, большую часть.

- Оставайся красивой всегда. Хотя бы для себя. Не прячься от мира.

- Поцелуй меня, - поцелуй затянулся, к завтраку мы опоздали.

Я регулярно стал оставаться на ночь у Ильмирины. Никакого секрета из наших отношений не делали. В светском обществе нашу связь восприняли, как само собой разумеющееся. Ведь она первая вывела меня в свет. Презентация водки не в счет. Я действительно впервые за долгое время наслаждался домашним уютом. Так приятно прийти в уютное гнездышко, где тебя окружает любовь и забота.

Вторую неделю никаких значимых событий не происходило. Эммануэль, перестала следить за мной. Святоши сказали, что достаточно. Я их понимал. Если за мной следит правосудие, зачем тратить деньги. Попросил эльфийку сообщать, если будет что-то интересное в ее заданиях. Разберусь со святошами, обязательно переманю ее к себе на службу. Она действительно хороший профессионал.

Все потихоньку шло своим чередом. Ничто не предвещало беды. На двадцатый день с момента покупки имения, ровно, через две недели, меня задержали у дверей дома Ильмирины. Я вышел на крыльцо в самом прекрасном расположении духа. На двух невзрачных мужчин неподалеку, даже внимания не обратил. Пройдя метров сто в сторону своего дома, услышал за спиной оклик:

- Господин Серый, - пришлось повернуться. Мужчина в камзоле средней руки обывателя показывал мне жетон. - Господин Серый у отдела правосудия к вам возник ряд вопросов. Прошу вас пройти с нами.

Никакой агрессии с их стороны, вежливая просьба. Повода сопротивляться у меня не было. Интересно, неужели граф задействовал свои связи? От кузена короля вполне можно ожидать такой пакости. Пойдем, послушаем, что вы мне на этот раз приготовили.

- Без проблем господа, ведите, - усмехнулся я.

Пока шли, я набрал Жинваля. Причем сделал это так, чтобы не видели провожатые. Приложив болталку к уху, заговорил:

- Меня тут отдел правосудия задержал, если что, ты знаешь, что делать, - провожатый рванул ко мне, намереваясь выхватить болталку. Я увернулся, продолжая разговор, - предупреди всех, - теперь можно было сдаваться. Провожатые в панике пытались вырвать у меня болталку. Дурачки, откуда вам знать, что болталка мне вовсе не нужна. Это лишь прикрытие. Теперь все дальнейшие события можно списать на мою команду.

- Что вы делаете. Это мой амулет, имею полное право пользоваться, - искренне возмутился я. Соглядатаи взяли себя в руки.

- Господин серый, настоятельно, - выделил говоривший это слово, - прошу вас не пользоваться болталкой. Вам все объяснят на месте.

Не знаю, как он сообщил начальству, или было запланировано, но через сто метро к нам подкатил воронок. Сыщики вместе со мной забрались вовнутрь. Возможности звонить у меня больше не было. Это они так думали. На самом деле я оповещал всех своих людей о происходящем. Оповещал только тех, кто под подчинением, утечка информации мне ни к чему. До отдельного приказа, будут думать, что все в неведении. До места добрались минут за десять. Я даже знал, куда меня доставили. За время, проведенное в столице, месторасположение городской тюрьмы я успел узнать. Меня привезли прямо в тюрьму. Вывели внутри тюремного двора со всеми предосторожностями. Мешок на голову, руки за спину, повели по лестнице в подвал. Крепкие провожатые впечатывают меня в жесткий стул. Мои руки стягивают ремнями. Справившись со своей задачей, конвоиры уходят. Я, конечно, знаю, что напротив меня сидит человек. Сидит, не шевелясь, наверное, готовится. Меня обыскали, болталку и деньги выложили на стол перед дознавателем.