Блин! Поторопились мы с этим! Надо было толком разузнать, какие мешки хватать в первую очередь. Тут был и готовый порох, и полуфабрикаты разной степени готовности, и… толком, честно говоря, не поняла… то ли не прошедшее проверку вещество, то ли испортившееся в дороге или при плохом хранении… Факт, что эти мешки были возвращены на переделку. Порох-то вещь капризная: чуть отсырел – пиши пропало. Только специалист потом разберёт, будут ли эти комья куда пригодны, или только на выброс.

Хрена теперь делать?! Кто ж знал, где тут какая маркировка. Ильмиркай заскрипел зубами, сверкнув глазами так, что толстяк затрясся ещё отчётливей. Ора-то табирам всё переводила.

– Не важно! Беру все мешки по договорной цене! – мы заранее уговорились в сорок серебрушек, – Только сначала грузите хороший порох, а потом всё остальное!

Стоило переводчице огласить мой вердикт, как Ильм аж просиял. Он тут же прорычал новый приказ, который Шарм трубно возвестил во всеуслышание.

Проклятье! А что с мельницей? У нас первая гружёная повозка потянулась в гору, добрый десяток табиров, увязав поклажу, унёсся прочь, а от второго отряда ни слуху, ни духу. Блин! Даш-то слишком молод, правильно ли он понял то, что перевела Ора. Говорят, обычная мельница взрывоопасна, а уж пороховая… Всего одна искра от какой-нибудь железки, и взлетит всё к чёртовой бабушке!

Меня аж холодный пот прошиб. Правда, взрыва ещё не прозвучало, но всё-таки.

Подозвала Нэба, и мы вместе отправились к мельнице. Ора увязалась за нами.

Дашмиршар был жив, здоров и невредим, уверенно заканчивая погрузку. Добычи на этом мукомольном… то есть, порохомольном предприятии вообще-то было немного. Пятёрка табиров… наверняка чем-то проштрафившихся… с унылым видом вязала мешки. Доспехи убитых стражников тоже были сняты и погружены.

Сам Даш, подбоченясь, восседал в седле, крепко сжимая за талию заплаканную девушку, пытаясь отпихнуть ногой тощего старика. Но тот, намертво вцепившись в руку пленницы, подвывая и обливаясь слезами, никак не желал её отпускать.

– Что тут происходит?

Даш был краток. Мы тут грабим… то есть получаем свою законную добычу, а тут этот…

А ты кто мил человек?

За дело опять взялся Нэб. Старик оказался мастером Протилосом, а девчонка его дочерью Статилат, единственной отрадой в жизни после смерти любимой жены и так на неё похожей… и так далее, и так далее. Я невольно вздохнула… Как трогательно.

– Ладно, Прот ты такую же мельницу построить и запустить сможешь?

Старик закивал так, что я думала, голова отвалится:

– Да, да, ваша милость, как скажете, госпожа!

– Даш, девчонку отдашь отцу.

– Джеха, это моя законная добыча!

– Она не только твоя, доблестный воин. За неё и старика по пятьдесят монет за каждого. Хочешь – выкупай, но эта добыча – общая.

Прямо как в "Одиссее капитана Блада".

А почему бы нет?

Дашмиршар заскрипел зубами, надулся, как сыч, но промолчал.

– А вы кто? – спросила я взиравших на нашу перепалку грузчиков.

– Работники алтмары, ваша милсть, – с поклоном произнёс тот, что постарше.

Второй, поздоровее, более звероватого вида, тоже нехотя согнулся.

– Чего?

– Алтмары – мельницы вот этой, – он махнул рукой в сторону стоящего позади строения.

– А-а. А на шее у вас что?

– Ошейники. Мы рабы, каторжники.

– Разбойники?

– Не-е, госпожа. Я – ремесленник, а он, – мой собеседник указал на молчаливого напарника, – драдмарец. Это провинция такая…

– Я слышала. А сюда как попали?

– За мятеж.

Я не поверила собственным ушам.

– Мятежников отправляют в каменоломни, а вас на мельницу. Странно.

– Так и мельница не простая, тут загнёшься быстрее, чем на рудниках.

Хм-м, и то верно. Но, всё равно странно.

– А взорвать тут всё?

– Так мы не воины, а мятеж нам приписали…

Да-а, если верить рассказу стоящего передо мной каторжника, так он вообще ни в чём не виноват. Металлических дел мастер: немного кузнец, немного слесарь по всякой железной мелочи. Поцапался с кем-то из власть предержащих и оказался в тюрьме. Дальше скорый суд и расправа.

– А причём тут мятеж?

– Не сдержался я, дал в морду этому гаду!

Какому-то мелкому чинуше.

А второй? Тот сцепился с роверскими солдатами за честь младшей сестры.

– И не побоялись вас приставить к пороховой мельнице?

– Не так всё просто, госпожа. Для взрыва смесь ещё надо приготовить, а готовый алтар нам не доверяют.

Алт чего? А-а, порох.

– И вообще, за нами постоянный пригляд…

Да-а, у них тут не забалуешь – к каждому приставлен "хвост". И сбежать – не сбежишь, ошейники-то зачарованы. Мигом найдут. Даже убивать не станут, а шкуру спустят. А от этой грёбаной пыли раны не заживают, начинают гноиться…

Работники дохнут, как мухи. Вольных сюда на верёвке не затащишь. Пробовали уголовников, но народ нужен крепкий и сообразительный. Иначе потравят или пожгут друг дружку. Вот бедолаги и мыкаются в этом филиале ада, только без углей.

– Кабы мог, всё тут взорвал в Бездну! – прорычал Трым.

Это второй, драдмарец… по выговору чувствуется. Первого звали Элп – Элпирон. Так мы его потом и записали. Но это всё после.

– Вот что,… "мельники", хотите – идите с нами. Но с каждого за свободу возьму по сорок серебряных монет. Скакунов свободных нет, так что будете добираться своим ходом. Если имущество какое есть – берите, но быстро. Никто вас ждать не будет!

– Нам товарища забрать надо, – пробурчал Трым.

– Кого и что хотите, но мельница пусть останется в целости и сохранности.

Драдмарец состроил недовольную рожу.

– Я ясно объясняю?

Оба кивнули. Элп радостно, а его напарник – нехотя.

Лучше, конечно, чтобы они меня послушали. А захотят взорвать ненавистное строение, то и хрен с ним!

Мы бросились вдогон за скрывшимися за поворотом Дашем и его пятёркой.

Ёпэрэсэтэ! Как же меня это утомило! Я смотрела со скалы на то, как последние мешки грузили на лодку. Ночная тьма полностью окутала землю. Единственный, кто хоть как-то пытался с нею бороться – одинокий костёр, весело трещавший на берегу. Наш добрый друг, нёсший тепло и свет, но необычайно прожорливый. Не помню уже, сколько раз сновала по верху туда-сюда, чтобы сбросить вниз ветку-другую.

Не представляю, как Нэббилион может столько времени безвылазно сидеть в засаде. Я бы точно не выдержала. А Нэбу хоть бы хны, не зря он брал уроки у Ворхема. Теперь его очередь высматривать крадущихся к нам злодеев. Вот только ни тайно, ни явно никто из них до сих пор не появился. К чему это? Я бы на их месте уже всю провинцию на уши поставила, чтобы догнать и наказать злодеев. Видно, я чего-то не понимаю.

Добрая половина сломанного мною сухого куста полетела вниз. Интересно, как добрались "мельники"?

Они притащились на широкой телеге, в которой лежали… вернее стояли… два мельничных жёрнова. Тут же у облучка, свернувшись калачиком, лежал, постанывая, отощавший бедолага. Зиг – последний из троицы. Выглядел он, прямо скажем, неважно.

– Долго вам придётся ждать лодки, – заметила я.

Нэб перевёл.

– Нам она не потребуется, – пробурчал драдмарец.

– Сейчас срубим два молодых дерева, сделаем носилки для Зига, – пояснил Элп, по сравнению со своим угрюмым напарником, он был настроен ко мне более доброжелательно, – Потом увяжем камни и свезём их. Жаль что у нас два нарга, одним рейсом не получится.

– Хорошо, я заберу вашего больного! А вы займитесь "кругляшами".

– Не уро?ните? – с сомнением покачал головой Элпирон.

– Не должна.

– А денег сколько стребуете за провоз?

– Будем считать, что ваш друг ранен. Доставка раненых – бесплатно.

– Надо бы его верёвкой привязать, – заметил Элп.

– Вяжи, только не сильно, а то все кишки выдавишь. И всё мне на спину.

– Да он, почитай, двое суток ничего не ел.

– Всё равно.

"Мукомолы" попытались водрузить своего чуть живого товарища на круп тачпана. Тщетно. Сам больной им помочь не мог, скорее, только мешал, норовя завалиться то в одну, то в другую сторону. Делать нефига, пришлось схватить его "руками" за пояс и дёрнуть. Раз, потом ещё.