Меня вытащили, подхватили на руки. Потом тело болталось от бешеной тряски. Мы куда-то неслись, рассекая кромешную тьму.
В конце пути я оказалась в какой-то юрте. Хор-р-рошо! Теп-п-пло! Как у меня только зубы не искрошились, отбивая от холода дробный перестук чечётки.
От еды отказалась, лишь попила горячего. И спать, спать, спать.
Наутро я проснулась и долго не могла понять, где нахожусь. Это что, шатёр? Ах, да, мы ж у кочевников. В подтверждение моих догадок полог юрты приоткрылся, и вовнутрь стремительно скользнула молодая табирка. Совсем девчонка, может, лишь на пару лет старше меня.
Заметив, что я уже не сплю и наблюдаю за ней, девушка тут же бухнулась мне в ноги.
– Что ты делаешь, разве не слышала, что мне так не кланяются?
Перепугавшись ещё больше, та в ответ залепетала, мол, таковы обычаи, традиции, знаки уважения… и так далее, и тому подобное. Не-ет, как тут всё запущено.
Я заставила девчонку сесть… тяжело, знаете ли разговаривать, когда приходится задирать голову… и принялась задавать вопросы. Моей собеседницей оказалась Яхтишан – юная жена Даша.
Постепенно скованность и страх от общения с великой и ужасной мною сошли на нет, лёд отчуждения растаял, и мы потихоньку разговорились. Как и Юся, её сестра готова была молоть языком без умолку. Ну и Яха не удержалась, чтобы не пожаловаться: сестра вся в учёбе, видятся они редко, а больше ей даже поговорить не с кем.
– А сама не собираешься учиться? Вдвоём вам было бы веселее.
– Что вы, джеха, округлила глаза девушка, я же замужем!
А-а-а, ну да, конечно.
– Ой, нирта, я совсем забыла, ваша одежда уже вся высохла. Сейчас я её принесу.
– Давай, неси! – надоело уже сидеть голой, кутаясь в какую-то вонючую шкуру.
Вот он, мой наряд.
– Мы с мамой всё постирали и заштопали! – похвалилась маленькая хозяйка.
– Молодцы!
Вот только неплохо бы было сначала искупаться. Похоже, последние слова я произнесла вслух.
– Можно хоть сейчас, джеха, отец купальню уже, наверное, приготовил.
– Так бы сразу и сказала. Далеко до неё?
Не скажу, что пробежка голышом, в одних сапогах, завернувшись в шкуру в такую холодную весеннюю погоду – это именно то, что помогает от простуды, зато как приятно потом было плескаться в горячей воде. Здесь "ванны"… в основном рукотворные… как и у эллиенов, тоже спускались каскадом. Даже парилка была, всё честь по чести: с деревянным полом и полками… или как они там называются?… полоками? Не важно.
Эх, пива бы сюда! Хотя, какое теперь пиво.
Я продохнуть не могла от окончательно одолевших меня кашля и насморка. Ни парная, ни горячая ванна не помогли. Вот если б тогда, когда мы только вылезли на берег…
Да-а, в тот момент можно б было обойтись стаканом водки и сухой одеждой.
Не-е, стакан мне при нынешней конституции – это многовато.
Теперь уже поздно. Сколько водки не выпей, хоть целое ведро, от простуды не избавишься.
К тому же добытый спиртярус – фивт был нужен совсем для иных целей.
Эльфы Золотого леса знали, как гнать самогонку. Делали они её в небольших количествах, исключительно в медицинских целях, чтобы потом изготавливать всякие лекарственные настойки. Если земная медицина, несмотря на обилие химических препаратов, не может без природной составляющей, то что тогда говорить об этом мире.
Просто сейчас мне самогонки понадобилось несколько бочек.
– Ола, куда вам столько? – опасливо покосился на меня эльфийский владыка.
Пить буду, сначала от горя, потом от радости.
– Это для войны.
На меня уставились широко распахнутые глаза Эрвендилтоллиона. Не-ет, зная меня, пора бы ему перестать удивляться. Ведь предстоящая мне война была бакторо… бактерило… бактериологической. Во!
Вы спросите: "А как же гуманизм?" А я что ли была главной зачинщицей?
История эта началась ещё до обрушения мной… немного, ни мало, как в Бездну… замка Неприступной скалы. Именно так стали петь об этом деянии охочие до сенсаций менестрели и трубадуры. Это ж надо такое придумать! Но, в общем-то, им простительно, ведь они – люди творческие, оттого и склонны к преувеличениям. Для яркости, так сказать, картины. Ну, да это – не важно!
Так вот, замок Скальной тверди, как уже говорилось, был обложен табирами.
Эта маленькая крепость с четырьмя прямоугольными башнями, одна из которых была донжоном, как и Неприступная скала, являлась крепким орешком, разгрызть который было непросто. И не из-за высоты стен.
Чёрный замок тоже габаритами не отличался. Всё дело в том, что подобраться и к той, и к другой твердыне было совсем непросто. Но если в первом случае надо было лезть по узкой тропе в гору, то Твердь располагалась на длинном каменном мысу, далеко уходящем в море.
Не то, чтобы эта полоска суши была совсем узкой. Временами она казалась достаточно широкой, но ведь это была не ровная площадка. То тут то там скалы вспучивались то остроконечными пиками, то какими-то хаотичными нагромождениями. Дорога то ныряла вниз, к самому морю, то поднималась, огибая горы. Да и ширина этого пути то увеличивалась, чуть ли не от берега до берега, то вдруг резко сужалась так, что и двум, даже самым лёгким повозкам, было не разъехаться.
Защищать эту тонкую "кишку" никто не собирался. Наши враги отступили в замок, где собирались благополучно пережить осаду. Может быть, я и не стала бы их трогать, ведь где один вход, там один и выход, если бы эти гады чуть не угробили всё наше войско. Да что там, играючи могли уничтожить всё население Запада Левора. А ведь переселенцы только-только стали обживаться на новом месте.
То, что колодец в брошенной деревне перед самым мысом отравлен сброшенными туда телами животных… скорее всего – больных… табиры определили сразу. А вот о том, что точно такая же судьба постигла родник в горах почти у самого замка, посланные в передовой дозор полдюжины недавно поступивших мне на службу тапасуров даже не догадывались. А когда поняли это, было уже поздно.
Всех их перестрелял десяток Шарма. Вместе с тачпанами. А потом, предав огню трупы людей и животных, а главное всё их оружие и имущество, что любому уважающему себя кочевнику было будто острым ножом по горлу, разбил рядом походный лагерь, ожидая скорой смерти.
– Шармиршох, а почему ты решил, что ваша смерть неминуема? – спросила я у воина, когда мы прибыли к месту трагедии.
– Сами боги прогневались на нас, джеха, – вздохнул воин, – Кто мы такие, чтобы противиться безжалостной руке Судьбы?
– Эту смерть послали не боги, а люди, те, что вон там, в крепости.
– Да-а? – тот, кто был правой рукой Ильмиркая, недоверчиво уставился на меня.
– Истина, – кивнула я.
– Тогда они умрут, как бешенные тапасы! – прорычал Шарм, стиснув кулаки так, что побелели костяшки и захрустели пальцы, – Веди нас, джеха!
– Не так всё быстро, воин, – усмехнулась я, – Такую сильную твердыню одной кавалерийской атакой не взять. Нужно хорошо подготовиться. Да что мне тебе объяснять?! Ты видел, как берут крепости!
Шармиршох кивнул и тут же с надеждой спросил:
– Мы можем вернуться в становище?
– Да, хоть сейчас, просто Эна с Эйвой ещё не всех воинов проверили.
Действительно, хорошо, что девчонки сбежали из Школы, видно им тоже до смерти надоели занятия. Что бы я без них делала?!
– Пойдём, посмотрим, – позвала я Шарма.
Вижу, как ему не терпится. Что вы хотите: пройти по самой Грани и вновь вернуться в мир живых – такое выпадает не каждому.
– Мы закончили, никаких признаков болезни! – отрапортовала Эна, Эйва лишь молча кивнула головой.
– Что ж, Шармиршох, собирай свой отряд, скачите в стойбище. Вас там, поди, заждались?
Несколько минут вихря вроде бы беспорядочно мечущихся туда-сюда табиров, и вот уже воины готовы к походу.
– Слава Вилье! – проорал Шарм.
– Эхэ-эйя Виля! – подхватили остальные кочевники.
И вот теперь настала очередь злодеев. Как там, в писании: "какой мерой меряете, такой и вам отмеряно будет". Вот и в "Деяниях Создателя" написано примерно то же самое.
