Потянув за собой звенья, Шак в поисках укрытия спрыгнул с помоста…

Еще один громкий стон с помоста объявил о падении столба, к которому был прикован Мэйхем. Но никто не мог ему помочь. Никто никому не мог помочь.

Полный хаос.

Где же Никс?

***

Прямо перед взрывом Никс была слишком занята, приказывая охранникам сложить оружие, чтобы заметить, что делает Кейн. Но в тот момент, когда раздался этот пронзительный писк, и она, и Надзиратель повернули головы.

Его ошейник был у него в руках.

И он смотрел на Никс. Несмотря на то, что это заняло лишь долю секунды, выражение его лица запечатлелось в ее мозгу навсегда. Он казался таким невероятно грустным и покорным… но в его взгляде также была и любовь.

После чего он посмотрел на Шака.

Было ясно, что Кейн пошел на это, чтобы дать им шанс выжить.

Взрыв был настолько сильным, что она взлетела в воздух, или, может быть, Надзиратель, что стояла впереди, толкнула ее… так или иначе, Никс знала, что приземление будет жестким. Мало того, что они отлетели на приличное расстояние, за этим последовало падение на каменный пол с пятиметровой высоты… да, она была права. Дыхание выбило из легких, когда Надзиратель рухнула прямо на нее.

Изо всех сил стараясь оставаться в сознании, Никс приказала своим рукам продолжать тянуть… ей нужно было давить сильнее, иначе Надзиратель могла вырваться…

Локоть вонзился в бок Никс, как будто кто-то ударил ее ломом, боль возникла в новом месте, не связанном с ее лопатками, задницей или головой. Остатки кислорода покинули легкие, зрение стало черно-белым, руки обмякли и перестали реагировать на что-либо. Надзиратель немедленно этим воспользовалась, вывернувшись и сбросив черную мантию.

Лежа на каменном полу, Никс видела, как поднимается на ноги женщина, которую она когда-то называла своей сестрой. Под складками черного одеяния на ней не оказалось ничего кроме черного боди и легинсов, и со своими рыжими волосами, струящимися по спине, она была диссонирующим воплощением красоты, когда посмотрела вверх на потолок самого большого открытого пространства тюрьмы.

Надзиратель обернулась и посмотрела на Никс.

На мгновение произошла вспышка узнавания, возвращение к тому, кем они были когда-то друг для друга, воссоединение, вызванное смертельной угрозой взрыва. Или… возможно, Никс увидела то, что хотела увидеть, потому что часть ее застряла в прошлом.

А потом обрушился потолок.

Трещины на потолке разрастались над тремя столбами, так словно рвалась бумага, и град камней с потолка превратился в прорвавшуюся плотину.

Прямо над Шаком.

Никс закричала и вскочила с пола… только для того, чтобы отшатнуться назад и закрыть лицо руками в наручниках. Сквозь пальцы она увидела, что ситуация становится лишь хуже. Столб, к которому был прикован Шак, начал крениться, все сильнее и сильнее. Он упал, подминая груду истекающих кровью, дезориентированных, лишенных конечностей охранников. То, что он приземлился не на голый пол, спасло Шака от потери рук.

Выкрикнув его имя, Никс бросилась к помосту, но когда сверху вновь посыпались камни, ее отбросило назад, булыжники размером с нее саму отскакивали от возвышения и катились прямо на нее, словно были на стороне охранников. Поскользнувшись, подпрыгивая, загребая скрюченными руками, она уворачивалась от камней, падала и снова вставала.

— Шак! — кричала она сквозь шум, мусор и пыль.

Наверное, он погиб. Он никак не мог…

Упал второй столб, к которому был прикован Майхем.

— Шаааааааак!

Черт возьми, она не собиралась сдаваться.

Когда Никс бросилась вперед, посреди разрушающейся пещеры показалась огромная фигура, реальная и полная силы, бросившая вызов разрушениям вокруг.

Как только Шак увидел ее, он сделал два прыжка и воспарил, словно Супермен летел по воздуху, выставив руки вперед. Цепи, тяжелые и посеребренные, тянулись за ним, узлы тнули его вниз. И все же каким-то образом он приземлился, перевернулся и, не теряя времени, сразу вскочил на ноги. Схватив ее за руки, он оттащил Никс от помоста, и они вместе побежали по центру заваленного пространства Улья.

Быстрее, быстрее… несмотря на цепи, которые были на них обоих.

Когда они рванули к главному туннелю, он повел ее направо. Легкие Никс горели, горло болело от пыли и криков, нервы натянулись как канаты. Но она не могла сбавить обороты.

Следующее, что она осознала, — они вернулись к его камере, и Шак провел ее мимо места, где отбывал заключение. Ни на одной из кроватей, ни в укромных местах никого не было. Ушли. Все заключенные ушли…

Шак схватил ее за запястья и потянул за угол. Затем остановился.

Они оба так тяжело дышали, что не могли говорить. Только до момента, когда они втянули в свои легкие достаточно застоявшегося пахнущего землей воздуха.

— … тайный… путь… — задыхаясь, сказал он. — Есть секретный выход.

— Пойдем, — выдохнула она. — Куда?

Его пронзительный голубой взгляд впился в ее. А потом он поднял руку, как будто собирался погладить ее по щеке. Цепи, их было так много, поднялись вслед за его рукой.

— Проклятье, — он посмотрел на туннель. — Мы должны двигаться быстро. Я не знаю, насколько здесь все прочно. Вся тюрьма может обрушиться в любой момент.

Да, она чувствовала движение земли под сапогами. По его кивку они снова перешли на бег, они бежали и бежали, их шаги заглушал звон цепей, скованные запястья и заплетающиеся ноги замедляли ход.

Она уже не понимала, где они находятся, но потом почувствовала запах… хлеба?

Пахло хлебом?

Шак остановил ее в конце коридора, в котором они находились.

— Тссс… — сказал он, тяжело дыша.

Они медленно завернули за угол, он шел впереди.

Пусто. Промышленная кухня с ее столешницами из нержавеющей стали, духовками и профессиональными миксерами, посудомоечными машинами, плитами и висячими стеллажами с кастрюлями была пуста… и ее покинули в спешке. Тазы с мучным тестом, мясо лежало частично нарезанное на деревянных досках, мерные стаканы, все еще наполненные жидкостью, которую собрались разливать позднее.

— Сюда.

Грохот вдалеке заставил их повернуть голову.

— Пошли, — сказал Шак. — Разрушение распространяется за пределы Улья.

Никс не отставала, бежала наравне с Шаком по еще одному туннелю, через еще один проход, еще через один и опять за угол. Она понятия не имела, где они… а потом… Шак замедлился. И, наконец, остановился. Он посмотрел назад и вперед, а затем положил руку на стену.

— Что теперь? — спросила она между выдохами.

Шак взял ее за руки и притянул к себе. Его взгляд прошелся по ее лицу, и он поднял свои руки в цепях, чтобы убрать прядь волос с ее рта.

И тогда она поняла.

— Нет, ты идешь со мной, — сказала Никс прежде, чем он смог заговорить. — Мы уйдем вместе. Сейчас же…

Опустив руки, Шак снова положил руку на каменную стену. Когда он что-то толкнул, открылась панель, выпуская влажный и пахнувший плесенью воздух.

Никс чихнула, и ей было наплевать. Схватив его за руку скованными руками, она встала к нему лицом к лицу.

— Пошли. Мы сделаем это вместе…

— Об этом никто не знает. — Шак посмотрел в открывшуюся тьму. — Я хранил этот проход в тайне. Надеялся им воспользоваться, но так и не представилось подходящего случая.

В коридоре, через тридцать футов или даже больше, на потолке вспыхнула тусклая лампочка.

— Шак, — Никс наклонилась и собрала цепи, что свисали с его запястий. — Я не пойду одна…

— Иди по проходу так далеко, насколько это возможно. Там всего одна лампочка, так что придется наощупь пробираться к…

— Шак! Ты пойдешь со мной…

— Когда дойдешь до конца, найдешь справа переключатель. Примерно в трех футах от земли. Ты почувствуешь его…

— Что, черт возьми, с тобой происходит! Она надругалась над тобой! Почему ты остаешься ради нее?