От стены кабинета идет тепло — система отопления в доме сестры продумана до деталей.

— Ты говорил, что не разносишь сплетен, — я все-таки зеваю, чувствуя, как слипаются глаза.

— Пожалуй, побуду немного девчонкой, — усмехается мужчина и, ловко орудуя рычагами, подъезжает ко мне, — может, поспишь?

— Ага, а ты меня тепленькой Максвеллу сдашь? — фыркаю, — нет уж, рассказывай и я поеду домой.

— Не много ли разъездов для одного дня? Нойремштир, затем сюда…

— Я привычная. Так что там со скандалом?

Сонливость мягко, но верно отступает, а стоит мне подумать о брошенной Джо интригующей тайне, и вовсе улетучивается. Я с интересом смотрю на мужчину, а он понимает это — смеется и иронично качает головой:

— Любопытства в тебе, конечно…

— Рассказывай давай, — улыбаюсь, устраиваясь удобнее.

Сразу отвечать мне не спешат — сперва мужчина подъезжает к полке, долго копается в её недрах, перекладывая одинаковые на вид папки и лишь затем обращает внимание на меня.

— Лавиния Лавджой прослыла особой достаточно влюбчивой. Нет, конечно, в открытых интрижках она замечена не была, но слухами земля полнилась. А будучи особой настойчивой, она добивалась своих целей. Ну… почти добивалась.

— Стесняюсь спросить, откуда ты это знаешь, — хмыкаю.

— Там тогда такой шум стоял, что даже Лойс потряхивало. А я как раз в столицу ездил, на реабилитацию, помнишь?

Помню, конечно. Я тогда и экипаж заказывала, и на станцию провожала. Да и встречала тоже — Адель как раз приходила в себя после затяжных родов. Джо тогда ехать отказывался, но процедуры было не отложить.

— Максвелл тогда работал в столице, хоть и предпочитал города поменьше. И, конечно же, привлек внимание миссис Лавджой.

Ещё бы не привлек, с такими-то глазами и бархатным голосом.

— Ближе к делу, — прошу я, чувствуя, как тепло пробирается к кончикам пальцев и окутывает меня мягким одеялом.

— Куда уж ближе. До определенного момента все обстояло неплохо — Лавиния преследовала, Максвелл ускользал. Признаться, я его понимаю — настойчивая женщина хуже горькой редьки. А уж если учесть, что она супруга коллеги… в общем, инквизитор твой терпел и молчал. Сам Лавджой в тот момент работал на севере, поэтому у его жены были развязаны руки… в определенном смысле этого слова.

— Охота на инквизитора, — усмехаюсь. Да, а к отчету-то стоит присмотреться повнимательнее.

— После одного из королевских приемов у леди, видимо, отказало чувство самосохранения. Произошел неприятный разговор — ты уж прости, здесь подробностей не знаю — но по итогу Максвелл прямо указал миссис Лавджой на её фривольную природу и посетовал, что её супругу приходится тяжело, учитывая все… увлечения. К сожалению, места и времени он не выбирал, а посему диалог состоялся аккурат в королевском саду при большом скоплении народа. Как ты понимаешь…

— Максвелл обрушил на себя весь гнев придворной знати легкого поведения?

— И не только. Песочили его так, что уже через месяц он перевелся в северную провинцию, где и оттарабанил без малого три года. Выезжал, конечно, но… — Джо замолкает, будто только что сказал лишнее. И я его понимаю: мужчина только что, считай, в обход контракта выболтал мне много нового.

— Выходит, он…

— Я удивился, когда понял, что вы вместе. Не потому, что это странно, просто…

Молчание играет мне на руку — и пока Джо собирается с мыслями, я успеваю потянуть на себя лежащий на полу плед. И в самом деле, чего это мне в Лаерж ехать? Извозчика-то я отпустила, а теперь вызывать, ждать… Все, что я должна узнать, я узнала, а остальное вполне способно подождать завтрашнего дня.

— Мейд…

Я поднимаю глаза и натыкаюсь на внимательный взгляд. А я уже и забыла, что Джо кареглазый.

— Если у тебя… серьезные чувства, то не наделай глупостей. Дело, которым занят Максвелл, очень серьезное. Если он тебя подвинул — значит, так и надо. Просто не мешай.

Совет не в бровь — в глаз. Я поджимаю губы, отворачиваюсь и несколько минут изучаю темную тень на стене. Исследователь мне не мешает — сидит рядом и не издает не звука. Но я почему-то знаю, что он смотрит на меня — пристально, исподлобья. Я даже чувствую тонкую нить повисшего в воздухе ожидания — хотя мы договаривались, что я не буду пользоваться даром в доме.

Я не выдерживаю первой и поджимаю губы:

— Я не буду ему мешать, если он не станет держать меня в неведении.

— Мейд…

— Я хочу знать, при чем здесь Моррис! — повышаю голос я, — это дело мое и отвечать по нему тоже мне. А Лоуренс рано или поздно спросит. Если Максвелл считает нужным, то… кстати, а до чего вы договорились?

Странно, что я не задала этот вопрос раньше и Джо это понимает — едва заметно усмехается, отчего его глаза украшаются сеточкой морщинок:

— Что я дам ему знать, как только ты появишься.

— Но вначале я уеду, — будто в подтверждение своих слов я указываю на дверь.

— Как хочешь, — пожимает плечами мужчина.

Мы больше не говорим — и я сижу в кресле, пока Джо вызывает мне дилижанс. Закрытый — и я усмехаюсь, слыша, как он подчеркивает это в разговоре. Да, Вальтц однозначно сообщил Максвеллу больше, чем надо.

— Все, — сообщает мужчина, положив трубку, — через полчаса приедет.

В ответ я зеваю, стыдливо прикрывая рот ладошкой. Мне уже сама мысль о том, чтобы выйти на улицу, кажется крамолой. Джо чувствует это — и, улыбаясь, предлагает:

— Ты пока подремай. Я разбужу.

Противиться сил нет и, откинувшись на мягкую спинку, я закрываю глаза, почти сразу проваливаясь в сон. Последнее, что фиксирует мой мозг — это фразу, сказанную мягким тихим голосом:

— А дилижанс, пожалуй, я все таки отменю.

Звуки проникают в мой сон постепенно и я не тороплюсь просыпаться: наоборот, устраиваюсь поудобнее, ощущая, что по шею закутана в плед. Как… в Лаерже, пока Максвелл готовил мне ванну.

Тихий звон посуды и звук льющейся воды привлекают мое внимание, а уж когда к ним примешиваются мужские голоса, открывать глаза я передумываю. Но навострить уши все же приходится, особенно когда я понимаю, что знаю обладателей всех тембров.

— … плохая идея её сейчас забирать, на часах за полночь, — тихо сообщает Риндан, — пусть лучше выспится, я завтра пришлю служебный экипаж.

— Знаю я ваши служебные экипажи, — в тон инквизитору хмыкает Джо, — с бархатными сидениями и золотым унитазом. Вы еще бриллианты на крышу присобачьте.

— Все не настолько запущено, — бархатно смеется Максвелл и тут же затихает, — ну, раз пропажа нашлась, то я поеду, пожалуй.

Что-то со стуком ставится на стол и я тут же понимаю — чашка.

— Риндан… — Джо ставит свою посудину с таким же стуком, — раз у вас все под контролем, может, тоже до утра останетесь? Гостевая комната готова к…

— Благодарю, но откажусь. Предпочту наблюдать за процессом лично.

— Рискуете.

— Рискую, — просто соглашается Максвелл, — тем более, Хилл прав — эвакуация была бы лучшим решением. Но я не имею права на ошибку — среди одаренных фанатики мне еще не встречались.

— Думаете, он проявит себя в ближайшее время?

— А когда ещё? Слух о приезде кардинала завтра вечером уже пущен. Он предпочтет дождаться массового столпотворения — так для них… зрелищнее.

Мужчины молчат, молчу и я, стараясь не шевелиться.

— Поразительно, на что способны некоторые люди, — наконец изрекает Джо.

— Нелюди, — поправляет Максвелл и чуть тише добавляет, — я очень надеюсь, что мои дети будут расти в мире без подобного ужаса.

Замечание на редкость правильное, на редкость верное, на редкость… додумать я не успеваю — разговор оживает снова.

— А как же скопление эмоций? — проявляет любопытство исследователь.

— Нейтрализуем! — сообщает Риндан и уверенности в его голосе больше, чем обычно, — сразу после успешного завершения операции. Могли бы и раньше, но…

— Вам нужно поймать его на горячем, — в голосе исследователя слышится одобрение.