– Привет, Кира.

– Привет, Алекс. Ты давно меня не навещал.

– Извини. Я был очень занят.

– И, кроме того, я больше не тот человек, которого ты знал?

– Ты – тот человек. Просто чуть раньше… Я…

– Прости за то, что поставила тебя в неловкое положение. Наверное, и хорошо, что вокруг меня нет людей, с которыми я была знакома раньше, иначе им всем пришлось бы чувствовать себя неловко. Хотя я бы и не отказалась, если бы вокруг меня были люди, а не…

– Кленнонцы – это тоже люди.

– Я знаю, но… мне сложно к этому привыкнуть. Нас с детства приучали к образу врага.

– Это всего лишь пропаганда Альянса. На самом деле все гораздо сложнее.

– Я выросла на этой пропаганде. Я ведь когда-то даже записалась во флот именно благодаря ей.

– Ты записалась во флот, потому что тебе хотелось летать и у тебя к этому талант.

– Жаль, что я этого не помню. Моя мечта сбылась, а я позабыла об этом.

– Такое иногда случается.

– Я знаю, что должна быть благодарна судьбе за то, что я вообще жива, что у меня появился второй шанс, и надо радоваться каждому дню, или как там еще говорит психолог, но получается у меня плохо.

– Со временем будет получаться все лучше и лучше.

– Они здесь обращаются со мной, как с больной. А я ведь не больна, я всего лишь потеряла память.

– И это пройдет.

– Ты, наверное, важная птица, если нас поселили в личной резиденции императора.

– Просто у них тут плохо с гостиницами для землян.

– Что будет дальше, Алекс?

– Они проследят, чтобы с тобой все было хорошо. Их император сам пообещал мне.

– Мне предложили пройти модификацию тела, чтобы приспособить организм к здешним условиям. Говорят, что это очень дорогая операция, но для меня они готовы сделать ее бесплатно.

– Это хорошее предложение, над которым стоит подумать.

– Но ведь тогда я перестану быть человеком.

– Не перестанешь. Я думаю, что тебе нужно остаться на Кленноне.

– Потому что на Землю мне все равно не вернуться?

– Альянса больше нет, а в Солнечной системе сейчас небезопасно. Марсианам еще долго наводить порядок.

– И я для них абсолютно бесполезна, так что они не станут со мной возиться, да? Если бы я была пилотом, были бы другие расклады…

– Думать о том, что могло бы произойти при других раскладах, – едва ли не самое бесполезное занятие во вселенной. Надо играть с теми картами, что у тебя на руках.

– И во что намерен поиграть ты?

– В одну из самых старых игр. Собственно, я пришел попрощаться. Завтра я улетаю.

– Далеко?

– Сначала на орбиту, потом чуть подальше.

– Это опасно?

– Космос сейчас вообще небезопасен.

– Но ты вернешься?

– Наверняка.

– Куда вы летите?

– Я не могу этого сказать. Секретность, все такое.

– Но это военная операция?

– Это больше похоже на исследовательскую экспедицию. Мы прилетим, посмотрим и улетим.

– Почему-то мне кажется, что это не так.

– Ерунда. Я думаю, что это будет легкая прогулка.

– Или хочешь меня в этом убедить.

– Для шестнадцатилетней девушки ты чертовски подозрительна.

– Это не очень смешная шутка, Алекс.

– Да, прости.

– Может, когда-нибудь и я сама над ней посмеюсь, но не сейчас.

– Когда-нибудь мы вместе над ней посмеемся.

– Если я пройду модификацию тела, они говорят, что я смогу стать пилотом. Не военным, конечно, но я смогу вернуться в космос. Возить грузы или пассажиров…

– Ты вроде бы говорила, что не хочешь второй раз идти по этому пути.

– Другого пути я сейчас просто не вижу. Я никогда не мечтала ни о чем другом.

– У тебя еще есть время, чтобы подумать и помечтать.

– Не так уж его и много, этого времени. Я знаю, что на нас надвигается военный флот скаари.

– Еще не факт, что они сюда долетят. В любом случае, это произойдет не завтра.

– Но что может их остановить?

– Пока не знаю. Но это не повод для того, чтобы опускать руки.

– Мне кажется, ты мне чего-то не договариваешь, Алекс.

– У тебя все будет хорошо, Кира.

– А у тебя?

– И у меня тоже.

– Я хочу, чтобы ты вернулся, Алекс.

– Я вернусь.

– Целым и невредимым.

– Я постараюсь.

– Я буду ждать.

– А я никогда тебя не забуду.

Еще одно гребаное корабельное утро, будь оно проклято.

Моя каюта на «Игле-1» еще меньше, чем тот «стенной шкаф», в котором мне довелось жить на «Вселенной неудачников», но зато мне не приходится ни с кем ее делить. Собственно говоря, это единственное ее преимущество.

Лежа на кровати, можно дотронуться до любой из боковых стен. Чтобы появилось место для утренней зарядки, койку надо убрать в стену. Небольшой столик и стул тоже выдвижные.

Крейсеры, которые и так не являются самыми комфортными судами, модифицировали для выполнения необычной боевой задачи, поэтому жилого пространства здесь почти не осталось.

Радует только то, что обратно нам в таких условиях лететь не придется.

Я задвинул кровать в стену, сделал пару приседаний и поплелся в офицерскую столовую, пока не прошло время завтрака. У офицеров есть полтора часа, чтобы поесть. Это мы еще хорошо устроились. Рядовым на корабле приходится питаться в несколько смен.

Я взял поднос с завтраком, налил себе кофе и уселся на свободное место за ближайшим столиком. Моими соседями оказались капитаны Эндрюс и Криг из штурмового батальона и лейтенант Карсон из группы пилотов.

Лейтенант Карсон был самым молодым офицером из всех кленнонцев, ему было чуть за сорок, и его карьера застопорилась из-за неприятного случая, имевшего место еще в те времена, когда он был энсином. Молодой и горячий Карсон вызвал на дуэль того, кого ему не следовало вызывать, и, несмотря на все уговоры секундантов, не удовольствовался первой пущенной кровью, а уложил своего противника на месте. Поскольку убитый принадлежал к высшей имперской аристократии, Карсона попытались обвинить в незаконной дуэли, отдать под трибунал и выгнать из флота, но, так как все правила поединка были соблюдены, сделать это не удалось.

Зато на его карьере можно было поставить крест, несмотря на явный талант пилота и навигатора, который он демонстрировал еще в академии.

Его произвели в лейтенанты только потому, что человек не может до старости ходить в энсинах, но дальнейшее продвижение вверх по карьерной лестнице оказалось закрыто для него навсегда.

Наверное, это и заставило его ответить согласием, когда Реннер предложил ему стать добровольцем.

Реннер сам набирал людей в этот полет, изучая личные дела и слушая рекомендации других офицеров. Если Реннер считал, что человек ему подходит, он делал ему предложение стать добровольцем и сразу же рисовал перспективы. По его словам, отказавшихся было всего двое.

Этот отказ формально не грозил им никакими служебными последствиями, но репутация их была испорчена надолго. Возможно, навсегда.

В обществе с четко выстроенной военной иерархией это может оказаться настоящей проблемой.

– Плохой аппетит из-за тревоги? – поинтересовался Карсон, кивая на мой полупустой поднос.

Я уже неплохо понимал по-кленнонски, но из вежливости в моем присутствии все разговоры велись на общем языке Альянса.

– Нет, – сказал я. – Мы же пока на нейтральной территории, чему тут тревожиться?

– Через два дня мы войдем на территорию скаари, – сказал Карсон.

– Вы пилоты, вы и нервничайте, – хмыкнул Эндрюс. – Вам положено.

– А вы когда начнете нервничать? – спросил лейтенант.

– Когда от нас что-то будет зависеть, – развел руками Эндрюс. – Зачем переживать из-за того, на что ты никак не можешь повлиять? Ну, напоремся мы на их сторожевик, и что дальше? На абордаж их брать или из ручного оружия обстреливать?

– Обычный сторожевик за нами не угонится.

– Тем более нет повода для беспокойства, – сказал Эндрюс, энергично двигая челюстями. – Вы, леталы, главное, до места нас доставьте, а потом уж делайте, что хотите.