Он перезарядил пистолет, внутри у Джулиет все перевернулось, словно это ей предстояло стрелять. Ребенок замер на расстоянии, равном дальности оружия, и Россу предстояло либо случайно застрелить парнишку, либо промахнуться и отдать его в беспощадные смертоносные руки эмира. Единственной надеждой был безупречный выстрел Росса. Но если он промахнется… Джулиет знала, что Росс никогда не простит себе этого.

Сохраняя полнейшее спокойствие, Карлайл поднял пистолет и тщательно прицелился в небольшой красноватый мяч. Этот миг навечно отпечатался в памяти Джулиет. Росс выглядел таким красивым, спокойным, англичанином до мозга костей… Вот он расслабился, словно стрелял по мишеням в Лондонской галерее. Луч света пронзил пальмовые ветви и на миг превратил волосы Росса в ослепительное золото. На дальнем конце двора мальчик застыл как истукан, распахнув глаза от ужаса так широко, что виднелись белки, окружавшие темную радужную оболочку. Он был перепуган насмерть: Джулиет отчетливо слышала его дыхание.

Она с надеждой вознесла молчаливую пылкую молитву и за мальчика, и за Росса. И тут грянул выстрел. Всякий раз после выстрела требовалось время, чтобы рассеялся пороховой дым. Эмир нетерпеливо двинулся вперед, Росс медленно тронулся следом. Они еще не добрались и до середины двора, как стало ясно, что мальчик цел и невредим, а темно-красные ошметки разлетевшегося граната запачкали белую стену за спиной ребенка. Насрулла расхохотался и хлопнул Росса по плечу.

— Замечательно, великолепно! Ну и стрелок! — Подойдя к связанному парнишке, он вяло потрепал его по щеке. — Вы выиграли себе раба, лорд Кхилбурн, — заявил эмир. — Прелестный ребенок, можете наслаждаться им.

Джулиет прямо-таки трясло от еле сдерживаемой ярости. Она подошла к мальчику и развязала ему руки. Тот нерешительно поднял глаза, встревоженный ее закутанным в покрывало лицом. Она еле слышно и грубовато произнесла:

— Не бойся. Все будет хорошо.

Потом взяла его за руку и повела к толпе зевак. Когда же они остановились и обернулись, чтобы посмотреть, что будет дальше, парнишка так и не вырвал свою руку у Джулиет.

— Ваше величество милосердны и великодушны, — с еле заметной иронией произнес Росс. — Благодарю вас за ваш дар.

Эмир подскочил к нему с быстротой молнии и спросил:

— Вы заявляете, что майор Камерон — ваш брат, и все же вы не похожи. Разве что ростом. У вас был один отец и разные матери?

— Нет. Майор Камерон — мой брат не по крови, он мой шурин, — ответил Росс. — Его сестра — моя жена.

— А-а-а! — Насрулла погладил бороду. — А у вас только одна жена? Впрочем, говорят, у ференги так принято, но, верно, мужчине вашего сословия не пристало мириться с таким жалким обычаем.

— У некоторых мужчин есть любовницы, — согласился Росс, — но наши законы обязывают мужчин всех сословий иметь только одну жену.

— Как это нудно! — хмыкнул эмир. — Мужчине требуется разнообразие.

— Разнообразие не лишено своего очарования, но оно не имеет цены, если за ним не стоит глубокая любовь, — ответил Росс. — Мужчина, который владеет дюжиной лошадей, никогда не станет ухаживать за ними так, как если бы у него была одна. И так же мужчина, у которого всего одна жена, лучше узнает ее и будет ценить больше, чем человек, владеющий целым гаремом жен и наложниц.

Росс лишь покосился в ее сторону, по Джулиет почувствовала, что это его замечание предназначено ей. Вмиг жаркая волна гордости и вины одновременно затопила ее. «Росс слишком хорош для меня. Но ведь я всегда об этом знала», — мелькнуло у нее в голове.

На Насруллу монолог Росса почти не произвел впечатления.

— По мне это звучит так, словно человек пытается убедить себя в отсутствии выбора.

Росс улыбнулся:

— Как вам будет угодно, ваше величество. Существует много истин, эта же — истина для меня.

В очередной раз резко дернувшись, эмир сказал:

— Очень странно. У меня две тысячи рабов-персов здесь, в Бухаре, и никому до них нет дела. А тут я беру в плен одного британца, и надо же ехать через всю Европу, чтобы просить о его освобождении!

Джулиет вся обратилась в слух и почувствовала такое же внимание со стороны Росса. Наконец-то они добрались до сути!

Совершенно потеряв гордость, Росс опустился перед эмиром на колени.

— Я не требую, я умоляю! Если вы держите моего брата в заключении, молю вас, отпустите его. Я знаю, что законы гостеприимства в большой чести в вашей великой стране, и не могу поверить сообщениям, что он был жестоко казнен.

— Ваша мольба весьма трогательна, лорд Кхилбурн, и, возможно, если бы вы приехали несколько месяцев назад, я бы снизошел. Но, увы, вы приехали слишком поздно. — В голосе Насруллы прозвучало деланное сожаление, и темные глаза его недобро сверкнули. — С прискорбием сообщаю вам, что майор Камерон был казнен.

Джулиет закрыла глаза и тяжело вздохнула, потеряв всякую надежду: «Мой брат мертв!»

Мальчик-перс нерешительно шевельнул пальцами, и она поняла, что невольно стиснула руку ребенка. Какое у него доброе сердце, раз он, сам недавно переживший такое, посочувствовал моему горю!» — подумала она. С усилием открыв глаза, она заметила мертвенную бледность на лице мужа. После долгой-долгой паузы Росс спросил:

— Могу ли я узнать, в чем его вина, раз он заслужил такое наказание?

Повисла напряженная тишина, ибо эмиру вообще опасались задавать вопросы. Впрочем, через секунду он пожал плечами.

— Его документы вызывали сомнения, на самом ли деле он представляет британское правительство. Кроме того, он занимался шпионажем. Когда его взяли с поличным, он принял ислам и поклялся в верности мне, но через несколько дней от всего отрекся. — Глаза Насруллы были холодны, как сама смерть. — В соответствии с нашими законами, если человек принял ислам, то он должен либо стать мусульманином, либо умереть.

— Понятно. — Росс тяжело поднялся с колен. — Это действительно суровый грех. И все же, поскольку он заплатил за свое преступление, прошу вас разрешить мне забрать его тело домой, чтобы предать там земле.

— Сегодня я уже достаточно потратил времени, — резко ответил Насрулла. — Я обдумаю вашу просьбу, и мы еще поговорим об этом. — Он посмотрел по сторонам и подозвал одного из своих охранников. — У министра иностранных дел есть вопросы к лорду Кхилбурну. Отведи к нему ференги. — И эмир удалился в комнату для аудиенций.

Росс, сжав кулак, проводил его взглядом, но потом усилием воли распрямил пальцы. «Своими жестокостью и безумием Насрулла только подтверждает свою репутацию. Наверное, нам с Джулиет потребуется помощь самого дьявола, чтобы выбраться из Бухары целыми и невредимыми», — подумал он и, придав своему лицу выражение бесстрастного спокойствия, последовал за охранником. Джулиет с мальчиком пошли за ним.

Абдул Самут Хан привел их в маленькую контору, где бухарский министр иностранных дел что-то диктовал персу-писцу. Министр, узбек с густыми кустистыми бровями и вечно хмурым взглядом, целый час подвергал Росса допросу с пристрастием, а Джулиет с парнишкой тем временем тихо ждали в углу конторы. Министр начал с вопроса о том, разозлились ли англичане при известии о гибели майора Камерона. Когда Росс подтвердил, что они были огорчены уже тем, что майора посадили в тюрьму, и наверняка придут в ярость, узнав о его смерти, узбек нахмурился и спросил, как далеко отсюда Англия. Услышав, что их отделяет огромное расстояние, он расслабился, а потом стал выяснять особенности внутренней политики Англии и России. О последней он знал довольно много, и неудивителыю, ибо Российская империя подобно грозовой туче нависала над Центральной Азией.

Однако когда министр спросил о четырех «главных везирах» Англии, его охватила ярость, и он обвинил Росса во лжи, ибо имена их отличались от тех, что год назад назвал ему Иан Камерон. Росс терпеливо объяснил ему, что правительство недавно сменилось, это, в свою очередь, потребовало сложных и долгих разглагольствований о том, как действует британская конституционная монархия.