Она осторожно напряглась и с восторгом почувствовала, как плоть его снова твердеет. «Бог даст, это будет не единственная наша ночь. И как бы там ни было, не станем больше тратить понапрасну ни одного мига из тех немногих, что нам отведены».

Она прижалась к его щеке губами и коротко, с благодарностью помолилась. Пока они заново открывали друг друга, они не только засветили маленькую свечку, что, позабытая, быстро сгорела дотла, но разожгли костер, настолько яркий, что он смог противостоять неумолимо надвигавшейся ночи.

Росс нехотя просыпался, медленно покачиваясь на волнах глубочайшего умиротворения, которое он когда-либо испытывал в жизни. Женившись на Джулиет, он не слишком ценил жизнь, ибо в двадцать один год юноша не ведает еще душевных мук и опустошения. Все это ему довелось пережить, когда Джулиет оставила его. Боль этих прошедших лет заставила его еще больше ценить нынешний покой.

Лампа догорела. Слабые, убывающие сумерки предвещали рассвет. Супруги все еще продлевали блаженство. Джулиет вытянула руку вдоль его тела, Росс обнимал жену за талию. Он был рад, что ночь выдалась довольно прохладной и им было уютно, несмотря на такие жаркие объятия. Ему пришлось даже натянуть простыню, когда их наконец сморил сон.

Потрясающая страсть, владевшая ими прошлой ночью, глубоко удовлетворила обоих. Росс помнил все до мельчайших подробностей. И все же он не мог остановить время и вечно жить этим мгновением. «Надо выбрать момент вроде этого, когда мы отдыхаем вот так, вместе, в полнейшей гармонии», — подумал он. Сколько еще таких вот моментов выпадет на их долю? Карлайл слабо верил, что ему удастся живым выбраться из дворца. Короткое путешествие в Черный колодец не в счет. Ведь там, в этой подземной темнице, заживо умирал когда-то Иан Камерон, прежде чем его не «спасли» от жалкой участи. Росс не знал наверняка, почему эмир позволил ему вернуться в дом наиба, однако подозревал, что Насрулла наслаждается игрой с ним, оставляя надежду, которой потом с легкостью лишит.

Он размышлял о том, что в некотором смысле умрет теперь счастливым человеком, ибо они с Джулиет обрели наконец друг друга. «Но я не хочу умирать, я хочу жить, хочу вернуться в Англию вместе со своей женой, хочу растить детей и учредить институт, где студенты и исследователи из многих стран смогут встречаться и обмениваться знаниями. А больше всего на свете я хочу, чтобы мы с Джулиет просто наслаждались каждым драгоценным днем, проведенным вместе.

Конечно, нам еще предстоит разработать план побега, но в настоящий момент я счастлив, что Джулиет снова в моих объятиях, она моя жена и по закону, и фактически. Потребуется не одна ночь, чтобы хоть как-то утолить свою страсть, но вряд ли мне хватит и целой жизни. Если за двенадцать лет я так ничему и не научился, то тем более надо ценить эту редкую страсть, что мы питаем друг к другу».

Джулиет вздохнула, скорее во сне, чем наяву, и еще крепче прижалась к мужу. Тело Росса мгновенно отозвалось. Он всегда наслаждался размеренной утренней любовью: только такого рода деятельность он мог себе позволить перед завтраком.

Никакая ночная рубашка не могла бы выглядеть так соблазнительно, как шелковистая кожа Джулиет.

Он ласково обхватил ее грудь и погладил сосок большим пальцем, радуясь тому, как от его прикосновений оживает ее кожа, меняя замшевую мягкость на твердую шагрень.

Джулиет что-то промурлыкала и шаловливо потерлась о пах Росса. Сочтя это за поощрение, он ткнулся носом в ее густые волосы и поцеловал нежную кожу под ушком, в то же самое время не переставая ласкать все ее округлости и изгибы, до которыx мог дотянуться. И с каждым разом рука его опускалась все ниже. Когда пальцы его скользнули сквозь мягкие вьющиеся волоски к чувствительной плоти, женщина резко вздохнула, и жаркая влага, выступившая в лоне в ответ на его ласку, дала понять, что Джулиет полностью проснулась.

Поскольку Росс чувствовал утреннюю истому, он решил, что поза на боку, в которой они находятся, как раз подходит для занятий любовью. Догадавшись о его намерениях, Джулиет приподняла ногу, и он проскользнул в гостеприимно открывшееся ему лоно. Ночью Джулиет была несколько скованна, почти как девственница, теперь же она, обмирая от восторга, вращала бедрами, обвивала и обжигала его, как пламя.

Преимущество такой позы заключалось в том, но Росс мог по-прежнему касаться ее самых

сокровенных местечек, убеждаясь в том, что страсть Джулиет растет в унисон с его вожделением. И как только жена, достигнув пика, начала конвульсивно извиваться, Росс крепко прижал ее к себе и на мгновение забылся вместе с ней.

Джулиет вмиг обмякла и прижалась к нему, теплая, как подушка. Правда, обнимать ее было куда приятнее, чем подушку.

— Лучше встретить новый день невозможно, — прошептал ей на ухо Росс.

Серые глаза Джулиет широко распахнулись, и она с шутливой наивностью спросила:

— А разве что-нибудь случилось?

Они так и не разъединились, и Росс красноречиво прижался к ней.

— Может, это освежит твои воспоминания?

Джулиет вытаращила глаза.

— И правда! — Она захихикала, легла на спину и пристроила голову у него на груди. — Некоторым образом это напоминает мне нашу брачную ночь.

— Скорее утро после нее, — поправил он.

— Это верно, утро после свадьбы очень напоминает сегодняшнее. Я и не знала, что в такой позе можно заниматься любовью. Конечно, — с улыбкой добавила она, — в то время я имела смутные представления об этом.

— Но ты быстро всему училась.

— Да, сейчас, как и тогда, — сплошное удивление и открытие, но на этот раз все куда лучше, потому что мы уверены в себе, — застенчиво заключила Джулиет. — Тогда я не знала, чего и ждать, потому что это было впервые. Хвала небесам, ты знал, что делать.

Росс криво улыбнулся и намотал ее вьющиеся волосы себе на палец.

— Я нервничал ничуть не меньше. Ведь для меня это тоже было впервые.

— Правда? — внезапно напрягшись, спросила она. — Я всегда полагала, что ты… что у тебя был опыт.

— Состоятельный молодой человек всегда может набраться опыта, как ты деликатно выразилась, но я считал, что покупать женщин безнравственно, — ответил он. — Впрочем, и соблазнять девушек для меня тоже было неприемлемо — я не желал становиться отцом незаконнорожденного ребенка или разбивать чью-то жизнь. Куда полезнее было тратить силы на изучение арабского языка.

— Ничего удивительного, что ты стал таким знатоком! — расхохотавшись, заметила она. — Но откуда ты знал, как?.. — Смутившись, она умолкла и не договорила.

— Временами ученость приносит свои плоды, — пояснил он. — За две недели до нашей свадьбы я воспользовался услугами весьма дорогой куртизанки и попросил ее показать мне, что нравится женщинам. Она увлеклась и довольно основательно продемонстрировала мне все приемы, при этом неустанно приглашая меня принять участие в этом.

— Замечательно, — усмехнулась Джулиет. — И ты в самом деле смог устоять?

— Да, — откликнулся он. — Встретившись с тобой, я и думать не мог ни о ком другом, кроме тебя.

Она нежно потрепала его по щеке.

— Твои изыскания удались на славу. Я и не подозревала, что ты новичок в этом деле.

— Очень рад, что мне удалось убедить тебя. Теперь это уже не имеет значения, но в то время мне казалось это настолько важным, что я не захотел выглядеть полным невеждой.

— Но теперь у тебя, верно, есть опыт, — язвительно произнесла она. — Весьма заметно.

Он почувствовал легкое раздражение.

— Упреки, Джулиет? Разве ты рассчитывала на целибат с моей стороны, после того как покинула меня?

— Нет, конечно, — печально ответила она. — просто я слегка ревную.

Будь эта тема не столь эмоционально окрашенной, он нашел бы честность Джулиет привлекательной или льстящей ему, но теперь слова ее лишь сильнее распалили его.

Разумом Росс понимал, что не было причин сохранять верность жене, которая фактически разрушила их брак, однако он никогда не мог примириться с тем фактом, что формально совершает прелюбодеяние, — и так каждый раз, утешаясь с другой женщиной. Шаткое равновесие, которое он пытался установить между сознанием и потребностью, не приносило ему ни физического, ни эмоционального удовлетворения. Росс отодвинулся от Джулиет и лег на спину. Они больше не касались друг друга.