Но правда такова: мое место здесь. В этом английском саду, который я знаю всю свою жизнь.

И что же мне делать?

Неужели я собираюсь…

Невероятно.

Неужели я на самом деле прикидываю, не отменить ли ту пышную свадьбу?

От одного предположения мне становится зябко.

— Бекки? — врывается мамин голос в мои мысли. Мама стоит в дверях кухни. — Бекки! Тебя к телефону.

— Иду. Кто это?

— Некто по имени Робин. Том, дорогой, привет!

— Робин? — Я озабоченно морщу лоб. — Какой еще Робин?

Не припоминаю никаких Робинов. Разве что Робин Андерсон из «Ежемесячных инвестиций», но я с ним почти не была знакома…

— Фамилию, боюсь, я не разобрала, — говорит мама. — Но она очень приятная. Сказала, что звонит из Нью-Йорка…

Робин?!

Меня точно парализует. От страха я буквально примерзаю к ступеням крыльца.

Робин звонит… сюда?

Так не должно быть. Робин не из этого мира, она принадлежит Нью-Йорку.

— Твоя подруга? — невинно спрашивает мама. — Мы так хорошо поболтали о свадьбе…

Земля качается у меня под ногами.

— Что… что она сказала? — лепечу я.

— Ничего особенного. — Мама с удивлением смотрит на меня. — Спросила, какого цвета будет мое платье… и все время твердила что-то странное про скрипачей. Дорогая, ты ведь не хотела скрипачей па свадьбе?

— Нет, конечно! — Мой голос звучит чересчур пронзительно. — С чего вдруг мне понадобятся скрипачи?

— Бекки, дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? — Мама вглядывается в мое лицо. — Давай я ей скажу, что ты перезвонишь.

— Нет! Не говори с ней больше! То есть… все прекрасно. Я возьму трубку.

Кидаюсь в дом; сердце прыгает как сумасшедшее. Что я скажу? Что передумала?

Схватив трубку, я обнаруживаю, что мама вошла следом за мной. О господи. Как прикажете выкручиваться?

— Привет, Робин! — Невероятным усилием я заставляю свой голос звучать естественно. — Как дела?

Ладно. Попробуем отвязаться от нее — и побыстрее.

— Привет, Бекки! Как я рада, что мне выпал случай поговорить с вашей матерью! — восклицает Робин. — Она такая милая. Как бы я хотела поскорее повидать ее!

— Я бы тоже этого хотела, — со всей возможной искренностью говорю я. — Не дождусь, когда вы… познакомитесь.

— Хотя я удивилась, что она не знает о Венском струнном оркестре. Ай-ай-ай! Маму следует держать в курсе, Бекки!

— Ну конечно, — бормочу я после паузы. — Просто я была немного занята.

— Могу себе представить, — сочувственно откликается Робин. — А почему бы мне не отправить ей письмо с подробной информацией? Тогда она будто увидит все воочию! Если вы дадите мне адрес…

— Нет! — кричу я и прикусываю язык. — То есть… не стоит беспокоиться. Я все передам. Правда. Не посылайте… ничего. Вообще ничего.

— Даже пару вариантов меню? Уверена, ей было бы приятно взглянуть!

— Нет! Ничего не надо!

Мои пальцы крепко сжимают трубку, на лбу выступает испарина. На маму я и взглянуть не смею.

— Ну ладно, — произносит Робин наконец. — Вы босс! Так вот, я говорила с Шелдоном Ллойдом насчет сервировки…

Пока она заливается соловьем, я бросаю взгляд на маму. Она стоит в двух шагах и наверняка разобрала слово «Плаза». И «свадьба», и «бальный зал»…

— Правильно, — бормочу я, не вникая в то, что говорит Робин. — Звучит прекрасно. Но… Робин, послушайте. Я приехала домой, чтобы побыть в стороне от всего этого. Не могли бы вы не звонить сюда больше?

— Разве вы не хотите быть в курсе событий? —удивляется Робин.

— Нет. С этим все в порядке. Вы просто… занимайтесь всем, а я подключусь, когда приеду на следующей неделе.

— Никаких проблем. Я понимаю. Вам нужен тайм-аут! Бекки, обещаю без крайней необходимости не беспокоить. Счастливо вам отдохнуть!

— Спасибо. Пока, Робин.

Я кладу трубку, и меня слегка трясет. Слава богу, от этой отделалась.

Но я не чувствую себя в безопасности. Оказывается, у Робин есть номер моих родителей. Кто знает, что считается крайней необходимостью при подготовке свадьбы? Да что угодно! Розовый лепесток не на месте оказался. Достаточно ей брякнуть одно неосторожное слово — и обе сообразят, что происходит. Мама сразу поймет, зачем я приехала и что я хотела сказать.

Нет, я не могу нанести ей такой удар.

Что ж, у меня два выхода: иди заставить маму с папой сию минуту переехать, или…

— Мама, послушай, эта женщина, Робин. Она…

— Да?

— Она… помешанная.

— Помешанная? — Мама во все глаза смотрит на меня. — Ты о чем, родная?

— Она… Она влюблена в Люка!

— О господи!

— Да, и ей чудится, что она выходит за него замуж.

— Замуж? — У мамы вытягивается лицо.

— В отеле «Плаза»! Она даже пыталась… запять там очередь. Под моим именем!

Мои пальцы сплетаются в замысловатые узлы. Я совсем спятила. Мама никогда не поверит в такую чушь. Ни-ко-гда! Ни за какие миллионы…

— Знаешь! меня это не удивляет, — вздыхает мама. — Я сразу почувствовала, что с ней что-то не так. Вся эта галиматья со скрипками… И она как одержимая выспрашивала, какого цвета платье я надену…

— Да-да, точно, она совсем одержимая. Так что в следующий раз просто извинись и сразу вешай трубку. И, что бы она ни несла, не верь ни слову, как бы правдоподобно это ни звучало. Обещаешь?

— Конечно, золотко. Как скажешь. — И она бормочет, удаляясь в кухню: — Бедная женщина. Как таких не пожалеть, Грэм, ты слышал? Эта дама из Америки, которая позвонила Бекки. Она влюблена в Люка!!

Все, я больше не могу.

Мне срочно надо увидеть Сьюзи.

Мы со Сьюзи договорились встретиться на Слоан-сквер и посидеть в тихом кафе. Мне не сразу удается углядеть Сьюзи из-за орды туристов, но вот толпа рассеивается и я вижу ее — Сьюзи сидит у фонтана, белокурые волосы нимбом сияют в солнечном свете, а живот просто немыслимых размеров.

Я уже готова кинуться с воплем «Сьюзи, это настоящий кошмар!» и выложить все, но… останавливаюсь.

Сьюзи выглядит как ангел. Как сильно беременный ангел.

Или как Дева Мария. Безмятежная, красивая, совершенная.

И я вдруг чувствую себя такой несуразной и глупой. 13 своем репертуаре — собралась, как обычно, вывалить все на Сьюзи — и подождать, пока она придумает выход. Нет, так нельзя. Она такая спокойная, такая счастливая. Это все равно что выпить ядовитые отходы в прекрасное, чистое море.

— Беке! Привет! — Заметив меня, Сьюзи встает, и я получаю новый шок — до чего же она… большая.

— Сьюзи! — Я спешу к ней и обнимаю ее. — Классно выглядишь!

— И чувствую себя классно, — хвастается Сьюзи. — Как ты? Как свадьба?

— О… Я прекрасно. Вообще все прекрасно. Ладно, пойдем. Выпьем чаю.

Ничего ей не скажу. Вот так. Единственный раз в жизни попробую сама разобраться со своими проблемами.

Мы отправляемся в «Ориэл» и садимся за столик у окна. Я заказываю горячий шоколад, но Сьюзи извлекает из сумочки чайный пакетик и протягивает его официанту.

— Листья малины, — объясняет она. — Укрепляет матку. Для родов.

— Верно, — киваю я. — Для родов. Конечно же! По спине пробегают мурашки, и я торопливо улыбаюсь.

Между нами: не вызывают у меня доверия все эти роды. Вы только посмотрите на размер живота Сьюзи. Словно там уже подросток. А теперь скажите, как этот подросток собирается пролезть…

То есть теорию я знаю. Просто… честно говоря, не представляю, как это срабатывает.

— Так когда это должно произойти? — спрашиваю я, точно завороженная глядя на живот Сьюзи.

— Через четыре недели.

— Оно что… будет еще больше?

— Да! — Сьюзи любовно похлопывает живот. —Думаю, еще немножко подрастет.

— Здорово… — слабым голосом лепечу я, пока официант ставит передо мной чашку с горячим шоколадом. — А… как Таркин?

— Отлично. Он сейчас на Крэе. Знаешь его остров в Шотландии? Там как раз у овец потомство, и он решил, что надо поехать помочь. Пока ребенок не родится.

— Конечно. А ты не поехала с ним?