Не оборачиваясь на Элизабет, он с места пришпорил коня и вместе с Каллумом поскакал прочь от Калхолма.

Сара Энн словно растворилась в воздухе.

Бен вместе с Каллумом проскакал полпути до Эдинбурга, останавливая и расспрашивая немногих встречных. Никто из них не видел девочки на пони. Бен хотел проверить еще и дорогу на Глазго, но время уже приближалось к полуночи. Серебряный диск луны скрылся в облаках, и в наступившей темноте уже совершенно ничего нельзя было рассмотреть. К тому же, как сказал Каллум, эту дорогу уже прочесали.

Они вернулись в Калхолм за полночь в надежде услышать хорошие новости. Их не было. Обнаружился лишь Камерон — разумеется, он восседал в дамской гостиной.

Зато выяснилось, что пропал Генри. Элизабет предположила, что он убежал за Сарой Энн.

Хью вместе с оставшимися гостями и слугами обыскал всю округу — включая развалины замка и тот самый лес, где сегодня утром была охота.

Бен поднялся в спальню Сары Энн в безумной надежде, что случилось чудо и он найдет ее там. Разумеется, он никого не нашел, кроме Аннабел, которая жалобно замяукала, вырвалась из рук Бена и снова зарылась в постель, словно сама искала там что-то.

Бена мучила мысль о том, что сейчас происходит с Сарой Энн.

В свое время он не сумел спасти ее мать, теперь он не смог защитить и дочь. Он чувствовал себя бессильным, беспомощным. Попутал же его черт! Лишил разума, погнав за Элизабет в неуемной страсти!

Как он мог подумать, что Сара Энн находится в безопасности? После утренних выстрелов он решил, что является единственной мишенью для злоумышленника. Дурак!

Бен не знал, с чего ему начать. Он был в чужой стране, среди людей, которым не доверял. Весь его предыдущий опыт не мог сейчас помочь ему.

Правда, появилась еще одна ниточка: исчез новый конюх.

Несколько дней тому назад его принял на работу Каллум. У парня были прекрасные рекомендации от одной семьи из Эдинбурга. Впрочем, нет. Каллум сказал, что не проверял его рекомендации — просто поверил на слово, тем более что парень оказался знающим и любящим лошадей. Теперь Каллум проклинал себя за свою доверчивость.

Наконец Бен покинул спальню Сары Энн и спустился вниз. Было уже раннее утро, но никто не расходился: все ждали дальнейших распоряжений. Элизабет вместе с Барбарой еще раз тщательно осмотрели дом, а затем отправились на кухню — приготовить что-нибудь для уставших всадников. Бен вновь и вновь присматривался к сидевшим в гостиной, но на всех лицах было написано только тревога и сочувствие. Он задержал взгляд на Хью и Камероне.

— Я не верю, что кто-нибудь сможет причинить вред Саре Энн, — сказал Хью, съежившись в кресле с бокалом бренди в руке.

Бен несколько раз смерил шагами комнату.

— Пойду еще раз посмотрю, — нервно сказал он.

— Я с вами, — предложил Камерон, стоявший, прислонившись к стене.

— И я, — вскочил с кресла Хью, расплескивая бренди.

Каллум замялся.

— Лучше подождать до утра. Все равно сейчас ничего не увидишь.

— Я возьму фонарь, — сказал Бен. — Не могу я здесь сидеть, сложа руки. Господи, я убью того, кто это сделал.

Он еще раз обежал взглядом гостиную.

— Конюх не мог сделать это по собственной инициативе, — сказал Бен. Хью резко обернулся.

— Что вы имеете в виду, Мастерс?

— Только то, что сказал. Есть три человека, которым выгодна смерть — моя или Сары Энн.

— Ваша смерть? — изумленно спросил Хью.

— Кто-то стрелял в меня вчера утром, во время охоты.

Все, сидевшие в гостиной, замерли.

— Когда попытка не удалась, — сдавленно продолжил Бен, — этот человек сделал следующей жертвой Сару Энн.

Барбара и Элизабет вошли в комнату с дымящимися подносами в руках. За ними появился Дункан, в руках которого тоже был поднос — на этот раз с двумя большими графинами спиртного.

Хью сердито повел глазами на вошедших.

— Поздравляю! Леди, вы только что лишились удовольствия слышать, как вас обвиняют в покушении на убийство и краже ребенка.

Барбара наморщила лоб, пытаясь понять, о чем идет речь. Элизабет побледнела.

— Похоже, Мастерс не верит в то, что девочка просто потерялась, — пояснил Хью. — Он считает, что ее выкрали, и, что самое интересное, сделал это один из нас.

Он швырнул в камин свой стакан и гневно повернулся к Бену.

— Я не делал секрета из того, что верю в то, что Калхолм будет моим, — сказал он. — Но, черт побери, неужели у меня поднялась бы рука на ребенка?

Хью вышел из гостиной, и тяжелый стук его каблуков долго еще раздавался в гулкой тишине дома.

Бен посмотрел на Камерона, застывшего возле стены.

— Я тоже под подозрением? — спросил тот. — Но у меня нет личной заинтересованности в Калхолме.

— Неужели? — вкрадчиво, почти ласково спросил Бен.

Мертвая тишина нависла в гостиной. Кое-кто из гостей застыл в напряженной позе.

Камерон твердо выдержал взгляд Бена.

— Я думаю, что вы могли бы сейчас проводить время с большей пользой, — с вызовом заметил он.

— А что вы предлагаете?

Камерон посмотрел на женщин, глаза Бена последовали за его взглядом. Элизабет стояла неподвижно, как статуя — и такая же безжизненно-бледная. В фиалковых глазах Барбары застыло удивление.

— Пойдемте, потолкуем наедине.

Бен немного помешкал.

— Хорошо, — наконец согласился он и пошел к двери. Бен не знал, что нужно от него Эндрю Камерону. Он знал только то, что нужно сейчас ему самому: приблизить час расплаты.

Камерон шел за ним, немного сзади. Они вышли во двор, где возле крыльца стояли наготове оседланные лошади.

— Что вам нужно? — резко спросил Бен.

— Знаю, о чем вы думаете, — сказал Дрю. — Элизабет все рассказала мне. Вы ошибаетесь. У меня нет никаких планов относительно ее.

В темноте Бен не мог видеть выражения его глаз, но голос Камерона звучал искренне.

— Вы были в Глазго, когда свалились те ящики, и в Эдинбурге, когда нас чуть не раздавила карета.

— Наша первая встреча была случайной, — ответил Камерон. — А вторая, в Эдинбурге… нет. Я узнал, что вы в городе. И сделал так, чтобы мы встретились. Но я ничего не делал для того, чтобы произошел тот случай.

— Так вы о нем знали…

— Узнал только сегодня. От Элизабет, — объяснил Дрю. — Вы правы только в одном. Я забочусь о судьбе Элизабет. Но не правильно понимаете — почему.

— Поясните, — приказал Бен. Камерон помолчал, словно решая, стоит ли ему продолжать. Затем решился:

— Дайте слово, что не расскажете ни одной живой душе.

— Если это не связано с исчезновением Сары Энн.

— Не связано.

— В таком случае даю слово, — пообещал Бен, мысленно желая, чтобы их разговор поскорее закончился и он смог бы вернуться к своим делам.

— Я уверен, что Элизабет — моя сестра. Моя сводная сестра.

Слова Камерона ударили Бена словно молотом. Его молчание побудило Камерона продолжать.

— Ее отец… спал с моей матерью. Я никогда не мог понять, почему мой собственный отец так ненавидит меня, пока тот сам на смертном одре не признался, его я — не его сын. Он не оставил мне в наследство ничего, кроме этого проклятого титула, а сам покинул этот мир с гордым сознанием того, что никто не узнал, что он — рогоносец. О том, кто мой настоящий отец, мне рассказала сестра матери. Мать утверждала, что он изнасиловал ее. Сначала я не хотел этому верить, — Дрю горько усмехнулся. — Правда потом, когда я познакомился со своим родным отцом поближе… Поверил. Элизабет — единственный приличный человек в их семье.

— Вы никогда не говорили ей об этом?

— О том, что ее папаша — насильник? — огрызнулся Камерон. — Я не хотел причинять ей боль. Но я хотел быть уверенным в том, что с ней не случится ничего плохого. Это я познакомил их с Джейми, а потом сделал так, чтобы войти в круг ее семьи. Ну а поскольку у меня есть этот чертов титул, последнее оказалось совсем несложным.