Бен нашел Элизабет на конюшне и принялся вместе с ней внимательно осматривать ее — стойло за стойлом. В конце конюшни несколько стойл пустовало, и, подойдя ближе, они услышали недовольное, предупреждающее рычание. У Элизабет замерло сердце: ведь если с Аннабел что-то случилось…

Бен увидел, как Элизабет подняла руку с фонарем, освещая дальний угол стойла. Затем она негромко рассмеялась.

Снова раздалось недовольное рычание, заставившее Бена остаться на месте, а затем из темноты появился Генри. За его спиной в свете фонаря Бен рассмотрел Аннабел и рядом с нею — копошащиеся, пищащие комочки. Бен сделал шаг вперед. Генри обнажил зубы.

— По-моему, Генри считает, что он — отец и готов защищать потомство Аннабел всерьез, — снова рассмеялась Элизабет. Она подошла и прислонилась к Бену.

— Уверен, что он на самом деле именно так и думает, — откликнулся Бен. Взял из рук Элизабет фонарь и повесил его на столб. Затем крепко ее обнял.

Она счастливо вздохнула и прильнула к Бену всем телом. Так, словно всегда была частью него. Так, словно больше всего на свете боялась разорвать эту нить, потерять этого человека. Те же чувства, похоже, испытывал и Бен.

Но вот он посмотрел на Элизабет, на озабоченную Аннабел, хлопочущую над своими котятами, на Генри, сидящего на страже мамаши с малышами, и почувствовал тихую радость. Такого чудесного чувства Бен не испытывал еще никогда в своей жизни.

Он поискал в памяти какие-нибудь особенные слова, подходящие для данного случая, не нашел и сказал просто:

— Я люблю тебя:

А затем повторил громче:

— Я люблю тебя!

Элизабет подняла голову и улыбнулась.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Очень люблю.

Он крепче прижал ее к себе.

— Я начну адвокатскую практику с нуля и буду щепетилен в отборе клиентов, — предупредил он.

— Хорошо, — ответила Элизабет и внимательно посмотрела ему в глаза. — А ты уверен, что не хочешь снова стать… как это… шерифом?

— Нет. Но, Элизабет, я не обещаю тебе роскошной жизни. У меня не так много денег. Их хватит только на то, чтобы вернуться с вами в Америку и купить маленький домик. Слуг у нас не будет.

— Я всегда мечтала научиться готовить, — с улыбкой призналась Элизабет. — Кроме того, у меня есть свои деньги и…

— Они останутся твоими, — перебил ее Бен. — Точно так же, как останутся нетронутыми деньги Сары Энн. Если со мной ничего не случится, я хочу сам…

— Ну, конечно, — охотно согласилась она. Что-то уж слишком охотно!

— Элизабет…

Она поднялась на цыпочки и закрыла рот Бена поцелуем. Все, что нужно, уже было сказано.

Бен крепче прижал ее к себе. Он чувствовал дрожь ее тела, биение ее сердца.

— Элизабет.

Он повторял ее имя снова и снова, словно надеясь, что тем самым навеки удержит ее рядом с собой.

Бен оборвал поцелуй и слегка отстранил Элизабет. Внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он.

— Да, — прошептала она.

— И поедешь со мной в Америку?

Глаза Элизабет сверкнули, как звезды на ночном небе.

— Да.

— Похоже, мне придется нанять для нас целое судно, — усмехнулся он, и губы его расплылись в широкой глуповатой улыбке.

— Целое судно?

— Сама посчитай, — сказал Бен. — Ты, я и Сара Энн. Аннабел с котятами. Пепперминт, Генри, Шэдоу и, может быть, даже Бейли.

— Но как же мы?..

— Постараемся. Кроме того, — заметил он. — У нас, похоже, нет выбора. Сара Энн не захочет расстаться с Пепперминтом, Аннабел — с котятами. Генри — с Аннабел и ее котятами. Ты — с Шэдоу, а…

— Да, придется поднапрячься, — засмеялась Элизабет. — Ну а Сара Энн? Она…

— Одобрит ли она? — закончил за нее Бен. — Разумеется. Она очень хочет иметь семью. Не уверен, что она готова к тому, что ее семья сразу станет такой большой, но…

— А как насчет сестер и братьев?

— Полагаю, что она будет очень счастлива.

— А ты?

— Да, — искренне воскликнул Бен. — Как минимум — дюжину.

Она снова поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Я так люблю тебя.

— Ты выйдешь за меня еще до отъезда? — спросил Бен. — Тогда мы могли бы взять отдельную каюту. Особенно…

— Мы увезем с собой половину Шотландии.

— Увезем, — согласился Бен и закончил разговор долгим поцелуем.

Сара Энн обернулась на скрип открывшейся двери. Вошла Элизабет, следом за нею — Бен с большой коробкой в руках… Рядом с ними с гордым видом крутился Генри.

Когда Сара Энн увидела котят, ее глаза округлились от восторга, а на губах появилась радостная улыбка.

— Аннабел стала мамой! — воскликнула она.

— Точно так, — подтвердил Дрю, сидевший рядом с Сарой Энн.

— А Генри решил, что он папа, — с усмешкой добавила Элизабет.

— У них теперь семья, — заключила Сара Энн. Элизабет почувствовала на своей талии руку Бена.

— А как ты отнесешься к тому, чтобы и у нас теперь была своя семья? — спросил Бен. — Что, если у тебя будет теперь и папа, и мама. И собака. Кошка. Пони. Лошадь. Блохи. И еще бог знает кто.

Он посмотрел на Дрю.

— Может быть, даже дядя.

Последние слова он сказал чуть слышно, но Элизабет услышала. Брови ее сошлись к переносице. «А это-то как прикажете понимать?» — говорил ее взгляд.

Впрочем, в этот момент не это было для нее главным. Она с трепетом ждала ответа Сары Энн. Она любила эту девочку и знала, что та тоже любит ее. Но может быть, она станет ревновать к тому, что у ее папы будет теперь жена. Может быть, она не захочет, чтобы Элизабет стала ее мамой…

Опасения Элизабет улетучились, когда она увидела восхищенный взгляд Сары Энн, которым она посмотрела на Бена.

— Настоящая семья? — спросила Сара Энн.

— Я попросил леди Элизабет выйти за меня замуж, — пояснил Бен своей дочери. — Мы ждем твоего согласия.

Сара Энн просияла.

— Я люблю леди Элизабет.

— Мы все вернемся в Америку.

Улыбка Сары Энн стала еще шире.

— Домой?..

— Я люблю тебя, Ягодка.

Сара Энн снова просияла и спросила:

— А Дрю может поехать с нами?

— Почему же нет? — сказал Бен. — Если, конечно, захочет. Его провезти на судне будет куда легче, чем Шэдоу и даже, чем этого слона, которого все почему-то считают собакой.

Он посмотрел на Дрю и повторил:

— Если, конечно, он сам захочет.

Дрю взглянул на Бена. Элизабет не сводила глаз с Дрю. Что за тайну они скрывают? Впрочем, неважно. Мысль о том, что Дрю поедет вместе с ними в Америку, привела ее в восторг.

Бен крепче обнял Элизабет.

— А ты уверена, что сама хочешь всего этого? — тихо спросил он ее на ухо.

Элизабет слегка повернула голову и ответила чуть слышно:

— Что касается семьи, то я просто не могу больше ждать ни минуты.

Аннабел замяукала. Генри залаял. Дрю деликатно скрылся за дверью.

Их поцелуй, бесспорно, обещал долгое семейное счастье.

Денвер

Бисквиты опять пригорели, но Бену этот запах все равно казался просто восхитительным.

После нескольких попыток Элизабет, наконец, освоила дровяную печь. И пользовалась ею довольно уверенно — если, конечно, ее мысли не были отвлечены на что-нибудь более важное.

А Бен очень любил, когда она отвлекалась на это «более важное».

Дрю Камерон уехал в город и взял с собой Сару Энн и Генри. Ну, как же было не воспользоваться таким случаем?

И они воспользовались.

После чувственных наслаждений Элизабет лежала в постели совершенно обнаженной — и это посреди дня! Затем принюхалась и стрелой вылетела из их огромной двуспальной кровати.

— Проклятие! — поморщилась она. Бен удовлетворенно крякнул.

Такое наслаждение, которое они только что испытали в постели, стоило всех бисквитов на свете. Их маленькое ранчо располагалось в пригороде — идеальное место для семьи, в которой дочь помешана на домашних животных, а хозяйка держит пару лошадей. Шэдоу был в прекрасной форме. Правда, у них пока не было денег, чтобы заявить его на участие в Гранд Националь, но на маленькую конюшню их средств хватило.