Только и оставалось, что крикнуть вслед со справедливым возмущением:

— А десерт?! Я спрашиваю: где обещанный десерт?! Или хотя бы один поцелуй перед сном! А?!..

Увы, в ответ — тишина. Разве что особым слухом удалось уловить учащённое девичье дыхание сразу за дверью. Кажется, кто-то изо всех сил подпирал преграду с той стороны и при этом трясся от страха. Или не от страха? А от чего-то другого?

«И снова жуткие недоразумения! — озадачился мемохарб не на шутку. — Вот как её понимать? Вроде обо всём договорились, когда целовались… И хорошо ведь целовались! Ещё чуть-чуть и мы бы совершили коитус. Если бы Эрдэры опоздали, то так и случилось бы. Тогда к чему вот это запирание дверей и демонстрация тотальной неприкосновенности?..»

И уже вслух громко продекларировал:

Опять прислушался. Бельских почти перестала дышать. Зато её сердечко стучало так, что за него становилось страшно. Того и гляди разорвётся. И это всего лишь после одного четверостишья! А ведь уже просились на язык другие строки, в которых говорилось, что «…и чувства мои не заметят преград, прожгу их любовным угаром!..». Того и гляди, постучишься аккуратно в дверь, а девушка и сомлеет от надуманного ужаса.

Поэтому Шульга поступил вполне благоразумно: быстро разделся и юркнул в устроенную для него постель. Зачем излишне нервничать и форсировать события? Всё образуется и уляжется, дай только срок. А уж справиться с возбудившимся юношеским телом, пребывающем в пубертатном периоде — проще простого. Особенно для старого, опытного, циничного пьетри, уничтожившего свою цивилизацию под корень.

Как бы… Потому что задуманное оказалось не настолько простым делом. Так и хотелось вскочить и броситься к спальне. А уже там либо сломать дверной замок одним ударом, либо воззвать к здравому смыслу подруги и уговорить-таки на совместное времяпрепровождение. Почему-то губы отчётливо представляли поцелуи. Руки явственно (пусть гипотетически) ощупывали девичьи округлости. Да и всё тело, напряжённое как струна, не хотело расслабляться.

Хорошо, что мелькнувшее воспоминание о родной цивилизации, помогло сосредоточиться постепенно на ином вопросе:

«А ведь все пьетри не погибли! Как пить дать — не погибли! Насколько я помню, только мемохарбов высшего уровня, имелось под тысячу. А сколько ещё было остальных харби? Регро. Аурный. Астральный. Плюс к ним хронохарб, иплихарб, пертумхарб, элмерхарб, агрхарб… Тьфу, ты! Много, короче! И если меня после гибели отбросило невесть куда и невесть в чьё тело на просторах Вселенной, то и другие по логике могли спастись. Понятно, что не все, не каждый представитель и не каждого рода такое сможет, судя по легенде, но, тем не менее… Какая-то часть мне подобных вселилась в пустующие оболочки. А может и не в пустующие, как умеют те же агрхарбы. Тогда каков шанс, что кто-то из пьетри оказался на Земле?.. Хм! Нереально ничтожный! Но, если всё-таки такое случится и я встречусь с земляком, то как к этому отнестись? И как к этому он отнесётся?..»

Сложный вопрос. И думать о нём можно было бесконечно. Всё-таки лучше заранее просчитать разные вероятностные версии, чем потом оказаться перед проблемой без должных вариантов поведения. Просчитать всё, пофантазировать и продумать, никогда не помешает.

Отвлёкся. Задумался. Стал постепенно засыпать. Но краешком сознания мониторил окружающую обстановку. Легко прислушивался к действиям подруги. Минут через десять полной тишины, Настя отошла от двери, но вместе себя приставила к ней стул. Подпёрла что ли? И вроде улеглась, судя по скрипу кровати. Но через полчаса девушка встала и стул убрала. Ещё через полчаса, щёлкнул открывающийся замок. Затем не прошло и четверти часа когда Бельских открыла дверь и выглянула в гостиную. Присмотрела к неподвижно лежащему парню и возмущённо выдохнула. Только после этого, так и пыхтя с какой-то обидой, отправилась спать.

«Вот и пойми этих самок! — стараясь не раздражаться, подумал засыпающий Киллайд. — Они сами не знают, чего они хочуть! Или у них всё зависит от сиюминутного настроения?.. Как же они тогда выживают?.. Как они тогда вообще размножаются?..»

Нереальные по сложности вопросы, к счастью не требовали ответов. Скорей всего таких ответов и не существовало в информационном пространстве. Поэтому мемохарб благополучно уснул. И отлично выспался за два с половиной часа. Дальше валяться на диване ему помешала нарастающая досада:

«Совсем забыл! Надо же Настю загрузить надлежащими знаниями по геологии и всему сопутствующему! А для этого следует вначале самому определить уровень местных знаний. Иначе нарвёмся на всемирный скандал, если вдруг Бельских начнёт выплескивать сокровенные тайны иных цивилизаций. И ведь она обязательно начнёт, ибо сама осознать не сумеет должных границ…»

Хорошо, что вокруг и рядом имелась целая сокровищница книг нужного направления. И благо, что академик копил местные носители знаний у себя на квартире. Киллайд вскочил и быстро произвёл первичный отбор нужных материалов. Затем стал просматривать книги, отмечая современные в этом мире вехи и свершения. И уже через два часа у него сложилось вполне чёткое представление: о чём надо знать талантливому студенту прямо сейчас, а чем можно похвастаться в ближайшем будущем. А что лучше вообще пока не трогать, а отложить на блестящую перспективу.

После этого следовало с максимальной интенсивностью заняться передачей нужных знаний нужному человеку. Так что вполне правильно этот нужный человек оставил дверь спальни открытой. А и не оставил бы, то что? Киллайд не погнушался бы стучать и требовать, несмотря на глухую ночь или на ранее утро. Но так всё равно лучше. Поднёс к кровати стул, уселся удобно, прикоснулся мягко ладонями к голове спящей девушки, попутно успокоив импульсами гипноза и вводя в более глубокий сон, да и приступил к интенсивному обучению.

Четыре часа ушло — как с листа. Зато к моменту своего пробуждения Анастасия по общим знаниям оказалась на уровне обучения второго курса института. А по своей основной научной теме «Производство базальтового волокна» могла бы легко спорить не только с профессором, но и с академиком. Потому что только она одна из землян знала, как построить правильно фидерную установку, и как создать струйные фильерные питатели с минимальной массой. Точнее: «…как бы предполагала, что знает, потому и могла чётко двигаться в нужном направлении». Со временем она «вспомнит» нужные технологии и должные режимы производства. «Догадается» о составе специальных замасливателей для волокна. «Сумеет» максимально повысить механические свойства ценнейшего продукта. И так далее и тому подобное…

Не скоро всё получится, и не сразу. И это очевидно. Зато сколько экономится времени, сил и средств, когда есть такой вот талантище, знающий куда и как надо двигаться в научных и производственных изысканиях. То есть такого студента преподаватели (а также чиновники всех уровней, строители и производственники) должны на руках носить. А дипломная работа студента окажется на уровне докторской диссертации.

Иначе говоря, за будущее своей подруги Александр больше не переживал. Да и сам он (как ему верилось) ещё долго будет рядом. Так что когда надо и поможет, и подскажет, и новых идей накидает. Как говорится: всё для блага, всё для пользы. И не только для блага самой девушки, но и всей страны. А то и всего человечества.

Весьма продолжительный сеанс обучения закончился уже при утреннем освещении. Киллайд откинулся на спинку стула, вполне верно осознавая причины навалившейся на него усталости. Спина ломила, руки потряхивало, дыхание сбоило, словно он пробежал немалую дистанцию спринта:

«Перенапрягся. Слабенькое тело мне досталось. И оно ещё невероятно далеко от требуемых для моего сознания кондиций. Так и свалиться недолго. Нельзя в дальнейшем оперировать такими потоками…»