— О-го-го! — Только и смог он произнести.

Поводырь притворился, что поправляет на медведе ошейник, а сам незаметно для сыночка прошептал супруге:

— Моя оплошность, чёрт возьми! Совсем забыл запереть дверь. Заговор расстроится, если он обнаружит нашу уловку. Не выходите из роли! Изобразите свирепость!

И тут, сделав вид, будто изо всей силы тянет цепь на себя, он позволил Медведю сделать пару шагов навстречу испуганному мальчишке; миледи же с восхитительным присутствием духа издавала, по её мнению, злобное рычание, хотя по большому счёту это напоминало мурлыканье кошки. Уггуг с такой поспешностью рванул из комнаты, что зацепился ногами о ковёр, и было слышно, как он тяжело грохнулся в коридоре — несчастье, на которое его любвеобильная мать, довольная собственной игрой, даже внимания не обратила.

Вице-Премьер затворил дверь и щёлкнул замком.

— Долой маскировку! — сказал он, переводя дыхание. — Нельзя терять ни минуты. Он наверняка доложит Профессору, а его, как ты понимаешь, мы не можем посвятить в дело.

Маскировка тот час была упрятана в комод, дверь отперта, а двое Заговорщиков мило уселись рядышком на диване, увлечённо обсуждая книгу, которую Вице-Премьер впопыхах схватил со стола и которая оказалась Адресной книгой столицы Запределья.

Дверь очень медленно и осторожно открылась, и Профессор, позади которого едва виднелось глупое лицо Уггуга, заглянул в комнату.

— И какая прекрасная планировка! — восторженно говорил Вице-Премьер. — Поглядите-ка, моя драгоценная, — на Зелёной улице имеется целых пятнадцать домов перед поворотом на Западную улицу.

— Пятнадцать домов, подумать только! — откликнулась миледи. — Я-то полагала, их всего четырнадцать! — И они так увлечённо занялись обсуждением этого открытия, что даже не подняли глаз на вошедших, пока Профессор, ведя Уггуга за руку, не приблизился к ним вплотную.

Миледи первая заметила их присутствие.

— Ах, это же Профессор! — воскликнула она самым что ни есть приветливым голосом. — И с ним моё драгоценное дитя! Урок уже закончился?

— Произошла какая-то странная штука! — начал Профессор с дрожью в голосе. — Его Высокотучность, — это был один из многочисленных титулов Уггуга, — изволили мне сообщить, будто собственными глазами видели в этой самой комнате танцующего Медведя и придворного Шута!

Вице-Премьер с супругой так и прыснули со смеху.

— Где угодно, только не в этой комнате, дорогуша! — сказала любящая мать. — Мы сидим здесь уже с час или больше, читая... — тут она справилась с названием лежащей у неё на подоле книги, — читая... Адресную книгу.

— Позволь, мой мальчик, я пощупаю твой пульс, — сказал заботливый отец. — Теперь высунь язык. Ах, я так и думал! У него лёгкий жар, дорогой Профессор, и он бредит. Немедленно положите его в постель и дайте ему охлаждающего питья.

— Но я не бредю! — запротестовал Его Высокотучность, стоило Профессору потащить его прочь.

— Вы выражаетесь неграмотно, сударь! — строго заметил отец. — Будьте любезны, исправьте этот маленький недостаток, Профессор, как только вы управитесь с его лихорадкой. И кстати, Профессор! — При этих словах Профессор оставил своего выдающегося ученика стоять в дверях, а сам резво вернулся. — Ходят слухи, что народ желает избрать... ну, фактически... вы же понимаете, что я имею в виду...

— Только не другого Профессора! — в ужасе воскликнул бедный старик.

— Нет! Конечно, нет! — нетерпеливо объяснил Вице-Премьер. — Всего-навсего Императора, понимаете?

— Императора! — вскричал изумлённый Профессор, схватившись за голову, как будто опасался, что от потрясения она разлетится на кусочки. — А что скажет Правитель?

— Да поймите же, Правитель, скорее всего, и будет новым Императором, — объяснила миледи. — Где ж мы возьмём лучшего? Возможно, правда, что... — тут она красноречиво скосила взгляд на своего муженька.

— Вот именно, где? — пылко отозвался Профессор, совершенно не уловив намёка.

Но Вице-Премьер не желал отвлекаться:

— Причина, по которой я упоминаю об этом, дорогой Профессор, заключается в том, что я хочу просить вас любезно взять на себя руководство Выборами. Понимаете, это придаст солидности Избирательной Кампании — избавит от подозрений о закулисных интригах.

— Боюсь, я не смогу, Ваше Превосходительство! — промямлил старик. — А что скажет Правитель?

— Верно, верно! — махнул рукой Вице-Премьер. — Вам, как Придворному Профессору, будет, пожалуй, несподручно. Так и быть! Перебьемся на Выборах без вас.

— Вот и славно: бейтесь, сколько захотите, но только без меня, — пробормотал Профессор со смущённым видом, словно бы и сам понимал, что говорит что-то не то. — В постель, вы сказали, Ваше Превосходительство, и охлаждающее питьё? — И он, словно в забытьи, направился назад к двери, где его угрюмо ожидал Уггуг.

Я последовал за ними из комнаты; и пока мы шли коридором, Профессор беспрестанно бормотал про себя, словно не надеялся на свою дырявую память: «П, П, П: положить в постель, подать питьё, поправить произношение», как вдруг, завернув за угол, он столкнулся с Сильвией и Бруно. От неожиданности Профессор выпустил своего толстого ученика, который моментально улизнул.

ГЛАВА X. Другой Профессор

— А мы вас искали! — воскликнула Сильвия и крепко вцепилась в Профессора, словно боялась снова потерять его. — Мы так сильно хотели вас видеть, что вы не представляете!

— А что такое, милые детишки? — спросил Профессор, одарив их совершенно иным взглядом, чем тот, который обычно получал от него Уггуг.

— Мы хотим, чтобы вы попросили Садовника вместо нас, — сказала Сильвия. Бруно тоже вцепился в Профессора с другой стороны, и детишки потащили старика в вестибюль.

— Он стал нам грубить! — печально добавил Бруно. — Они теперь все грубят нам, когда отец уехал. Лев и то был гораздо лучше.

— Но объясните же мне, дети, — с беспокойством сказал Профессор, — который из них Лев, а который — Садовник? Очень важно, чтобы мы их не перепутали. А такое легко может случиться — ведь оба они имеют пасть!

— А вы разве не умеете отличать животных друг от друга? — спросил Бруно.

— Боюсь, что у меня это не всегда получается, — честно признался Профессор. — Взять, например, клетку для кроликов и напольные часы. — Профессор указал на них пальцем. — Эти-то две вещи очень легко спутать: обе имеют дверцы, примечаете? Не далее как вчера, изволите видеть, я положил в часы немного салата, а потом попытался завести кролика!

— А кролик пошёл, когда вы его завели? — спросил Бруно.

Профессор схватился руками за голову и простонал:

— Пошёл? Ещё как пошёл! И куда только он ушёл, хотел бы я знать! Как только я его не искал! Даже полностью прочёл статью «Кролики» в толстенной энциклопедии. Войдите!

— Я всего лишь портной, сударь; у меня для вас небольшой счётец, — послышался из-за дверей кроткий голос.

— А, хорошо, я сейчас быстренько разберусь с ним, — сказал Профессор детям, — если вы подождёте минутку. Ну, сколько там у вас в этом году, любезный? — обратился он к портному, который в это время входил в вестибюль.

— Изволите видеть, за этот год счёт стал вдвое большим, — неприветливо ответил портной, — и я хотел бы получить деньги немедленно. Всего с вас две тысячи фунтов!

— О, ерунда какая! — беспечно откликнулся Профессор, копаясь у себя в кармане, как будто бы что-что, а такую сумму он всегда имел при себе. — Но не желаете ли подождать ещё годик, чтобы стало четыре тысячи? Рассудите-ка, насколько вы станете богаче! Вы сможете даже сделаться Королём, если вам этого захочется!

— Ну, Королём, я, положим, не собираюсь, — задумчиво проговорил портной, — только это и в правду будет знатная куча денег! Что ж, я бы, пожалуй, и подождал...

— Ну конечно! — сказал Профессор. — Вот вы-то, как я вижу, обладаете здравым смыслом. Прощайте же, любезный!