Дом на Вечнозеленом бульваре — это оплот гармонии и нравственного спокойствия. В Спрингфилде царит нравственный упадок, олицетворяемый хоть ненасытным капиталистом мистером Бернсом, хоть алкоголиками из бара Мо. Это не означает, что дому Симпсонов чужды испытания этического характера, но они выпадают на его долю тогда, когда общество грозит разрушением личной жизни его обитателей. Гроенинг и соавторы нередко позволяют злу проникать в дом через телевидение (это клоун Красти и особенно Чесотка и Царапка, а также менее заметные, но явно пристрастные новости Кента Брокмана и елейные информационные блоки Троя Мак-Клюра). Однако в конечном итоге дом не поддается нравственному распаду: семья остается нетронутой и морально функциональной.

Мардж часто оказывается единственной защитницей нравственных и эстетических ценностей и в таком качестве напоминает «Гения Домашнего Очага» с ее легендарной чистотой. Она выступает против насилия в мультфильмах (Itchy & Scratchy & Marge [22]) и расточительных общественных проектов (Marge vs. the Monorail [71]), отстаивает эстетическое достоинство «Давида» Микеланджело. Ей даже удается убедить Гомера бросить пить, по крайней мере на месяц (Duffless [75]). В ретроспективных сценах о молодых Гомере и Мардж рассказывается совершенно обычная история о том, как Гомер добивается встреч с Мардж, беря у нее уроки французского языка. Когда она узнала, что он вообще не собирается изучать французский, было уже слишком поздно — они полюбили друг друга, и Мардж суждено было связать жизнь с мужчиной, который будет испытывать ее ангельское терпение. Нас не удивляет длинный список вполне обоснованных жалоб, который она озвучивает во время первого визита к консультанту по вопросам брака:

Хотя иногда Мардж устраивается на работу (Marge Gets a Job [66], Marge In Chains [80], The Springfield Connection [126], Realty Bites [187], The Twisted World of Marge Simpson [164]) или даже сбегает от рутины и отправляется отдыхать на ранчо Relaxo (Homer Alone [50]), она всегда возвращается (или теряет работу) к концу эпизода. Гораздо чаще встречаются сценарии, в которых ей приходится выручать из беды Гомера или участвовать в одной из его диких авантюр, часто без веской на то причины, например, когда он упросил ее притвориться женой Апу, чтобы мать того поверила, будто Апу уже женат. Для этого приходится (помимо прочего) принимать мать Апу в их доме, а Гомер тем временем наслаждается полной безответственностью в спрингфилдском доме престарелых[189]. Это равносильно тому, чтобы попросить Мардж о двоемужестве, а ведь брак с Гомером и без того явился бы тяжелым бременем для любой женщины. Ее супружеская добродетель выше, а то и по ту сторону всякого чувства долга или даже того, что можно было ожидать от мам в комедиях положений пятидесятых и шестидесятых годов. Именно она делает Мардж абсолютной чемпионкой в этом жанре.

Душевный кризис Лизы, узнавшей, что, согласно результатам школьного теста на профпригодность (Career Aptitude Normalizing Test — CANT[190]), ее ждет будущее «домохозяйки», особенно хорошо проливает свет на роль Мардж (Separate Vocations [53]). Сначала мы видим Лизу за письменным столом. Она пишет: «Дорогой дневник, это моя последняя запись. Тебе я поверяла свои надежды и мечты, которых у меня больше нет». На следующее утро, когда она с ворчанием спускается в столовую к завтраку, Мардж пытается убедить ее в том, что домашнее хозяйство не исключает творчества, и с гордостью указывает на улыбающиеся рожицы, которые она изобразила на тарелках Барта и Гомера с помощью бекона, яиц и тостов.

Конечно, Барт и Гомер садятся за стол и рассеянно заглатывают еду, не сказав Мардж ни словечка.

Будучи ангелом, Мардж позволяет себе только еле слышный вздох разочарования; а вот Лизу ужасает холодная правда о неблагодарности труда домохозяйки, хотя она в точности предсказала реакцию Барта и Гомера (точнее, ее отсутствие). Итак, в чем-то очень важном жизнь Мардж оказывается даже хуже, чем у ее предшественниц. Пусть их жертвенность могла остаться незамеченной и неоцененной, но им хотя бы оказывалось уважение в самых важных для телевидения вещах: количестве экранного времени, реплик и сюжетных ходов. Лиза презирает сам образ жизни Мардж, и это Мардж тоже безропотно принимает.

Следует признать, что Гомер сознает свою потребность в ней. Это доказывают его бессмертные реплики из эпизода Marge In Chains [80]. Когда Мардж забирают в тюрьму отбывать наказание за кражу в магазине Kwik-E-Mart, Гомер жалуется: «Мардж, мне будет так тебя не хватать. Дело не только в сексе, но еще и в твоей готовке». У Мардж есть одно огромное преимущество над женами из немультипликационных шоу: даже после многих лет супружества и рождения троих детей она получает удовольствие от половой жизни. Авторы разных телесериалов косвенно и открыто изображали брак как гибель секса (по крайней мере, супружеского): вспомните раздельные кровати Роба и Лоры Петри в «Шоу Дика ван Дайка» или постоянные язвительные замечания Пег и Теда Банди в адрес друг друга в сериале «Женаты, с детьми». Возможно, именно отход «Симпсонов» от телевизионной нормы в данном вопросе объясняет анахроничность личности Мардж: ей приходится быть в высшей степени любящей и кроткой женой, чтобы Гомер мог оставаться в глазах зрителей несравненным болваном, каковым он и является. Какие бы глупости он ни выкидывал (от вступления в секту переселенцев до восхождения на гору Спрингфилд), какой бы урон ни наносили его махинации семейной собственности, бюджету или самоуважению, мы знаем, что Мардж выручит его и примет назад.

Если Мардж — это в некотором смысле возвращение к образу любящей, уступчивой и скромной жены и матери «золотого века» телевидения, чем и обусловлена ограниченность ее роли, то сходное объяснение не годится для Лизы, которая уж точно опережает свое время. Когда Симпсоны только появились в коротких фрагментах «Шоу Трейси Ульман», Лиза была не более чем сообщницей Барта по проделкам, и даже в поздних сезонах есть эпизоды, в которых Барт и Лиза действуют заодно как слаженная команда, хотя теперь они преследуют, как правило, более благородные цели. Это видно на примерах разоблачения избирательных махинаций в Sideshow Bob Roberts [108] или примирения Красти с отвернувшимся от него отцом в Like Father, Like Clown [41].

Лиза стала сложной личностью, и можно похвалить авторов за то, что они позволяют проявляться разным сторонам ее характера, не забывая при этом, что слова вкладываются в уста восьмилетнего ребенка, пусть даже и очень умного. Лиза по уши влюбляется во временного учителя, умоляет отца купить ей пони, обижается на нелестную карикатуру, завидует другим (умным) девочкам и дерется с братом. Но вместе с тем она испытывает экзистенциальную тоску, играет на саксофоне как Марсалис[191], выигрывает конкурсы на лучшее эссе, демонстрирует редкие математические и научные способности и вступает в общество Менса. Так почему бы этому динамичному и умному персонажу не появляться в шоу почаще?

Возможно, дело в предполагаемой непопулярности ее взглядов. Некоторые критики считают Лизу не более чем рано развившейся феминисткой, поскольку она отвергает ограниченную жизнь Мардж и любит устраивать крестовые походы, подобные ее кампании за реформу кукольной промышленности в серии Lisa vs. Malibu Stacy [95], которая числится почти в каждом списке «лучших эпизодов». Лиза выступает против тех сексистских глупостей, которые запрограммирована произносить ее новая говорящая кукла, и со свойственной ей прямотой идет на встречу с ее создателем. Актриса Ярдли Смит, озвучивающая Лизу, призналась в интервью, что, как ей кажется, в эпизоде о Малибу Стейси авторы старались сохранить шаткое равновесие в освещении сложного вопроса: «Я всегда горжусь, когда Лиза держится своих принципов и поступает в соответствии с ними, но я немного беспокоюсь, когда она становится слишком принципиальной и ведет себя не как восьмилетний ребенок».