Перед самым уходом мы переоделись: еще вчера Винсент обнаружил немало истрепанной старой одежды, на которой хватало дыр и заплат – как видно, это была одежда для самых грязных работ. Когда люди уходили (вернее, убегали) отсюда, то разом забрать все свое добро не могли, брали лишь самое дорогое, и старая одежда в это число явно не входила. Конечно, надевать на себя эту чуть живую ветошь не очень-то хотелось, но и в нашей старой изодранной одежде ходить не станешь – она враз привлечет к себе внимание. Следует порадоваться хотя бы тому, что одежда нам пришлась впору, хотя это еще как сказать... Заодно прихватили с собой несколько старых корзин, которые только что не рассыпались от старости – конечно, эти плетеные изделия нам без особой надобности, но по словам Ярли, крестьяне без корзин редко покидают свои селения, а мы как раз и пытаемся изобразить из себя здешних обитателей. Конечно, пока что в эти корзины положить нечего, но, надеюсь, в дороге отыщем хоть что-нибудь.

Когда мы вновь отправились в путь, я оглянулась на дом. Н-да, если Песчаный человек и дальше будет тут хозяйничать, то в этом строении скоро рухнут и стены.

– Ярли, этот Песчаный человек... – повернулась я в девушке, которая не отходила от меня ни на шаг. – Не знаешь, он в одиночку ходит, или их здесь может быть несколько?

– Почти всегда поодиночке... – Ярли оглянулась по сторонам. – И они друг друга очень не любят...

– Хоть одна хорошая новость!

Мы шли быстро, стараясь как можно скорей покинуть это место. Поднималось солнце, вокруг было тихо, и о ночной встрече с Песчаным человеком не хотелось вспоминать. Сейчас нас интересовало другое – куда ведет эта дорога, и долго ли нам еще идти до населенных мест.

Ответ на этот вопрос мы получили только к полудню, когда вышли к широкой дороге. Судя по всему, этой дорогой пользуются постоянно, так что мы смело направились дальше, тем более что к этому времени мы успели набрать едва ли не полные корзины больших листьев, внешнем чем- то напоминающих самые обычные лопухи – по словам Ярли, эти листья охотно покупали лекари и торговцы притираниями. Люди, которых мы встречали, не обращали на нас особого внимания, а нам больше ничего и не надо. Разумеется, мы могли привлечь внимание своей слишком светлой кожей, но здесь многие крестьяне в дневную жару обматывали лица платками, чтобы уберечь их от жарких лучей дневного солнца. Это же самое сделали и мы, так что у нас есть шанс остаться неузнанными.

Люди и повозки все чаще встречались на нашем пути, а через какое-то время стали появляться небольшие дома – кажется, мы добрались до какого-то селения. Ну, наконец-то! Теперь, по словам Ярли, надо продать листья, и окольным путем выяснить, где мы оказались, а уж потом решим, куда отправиться дальше. Лично я предлагала добраться до столицы Тарака, где есть представительство нашей страны, а там нам помогут вернуться на родину. Но это будет потом, а пока что мы отправились на небольшой рынок, где находились лавки аптекарей.

Однако стоило нам подойти к шумным рядам, как Винсент скомандовал:

– Быстро отходим в сторону!

– В чем дело?

– Видите двух людей возле лавки аптекаря? Один из них держит лошадей под уздцы...

– Ну, вижу... – недоуменно произнес Дорен. – И что тут странного?

Лично я не видела ничего необычного – обычная лавка на шумной улице, возле нее стоят две оседланные лошади... Двое мужчин стоят рядом, переговариваются между собой...

– Дор, ты что, их не узнал?.. – негромко поинтересовался Винсент. – Это же двое охранников из имения!

– А ведь и верно... – растерянно произнес тот.

– А еще при них лошади... продолжал Винсент. – Если помнишь, охранникам не разрешали садиться на господских лошадей, но сейчас, как я понял, правила несколько изменены, и эти двое прибыли сюда именно на лошадях. Какой из этого следует вывод?

– Вывод ясен – ищут нас.

– Согласен.

Похоже, наш путь до столицы вовсе не окажется таким простым...

Не скажу, что здешний базар был большим, но шума на нем все же хватало. Присев под навесом, который находился за рядами, где продавали съестное, мы доедали сухие лепешки – перед дорогой не помешает подкрепиться, хотя каждый из нас не отказался б и от чего-то более основательного. Конечно, следует как можно скорей покинуть этот поселок, но для начала надо все же определиться, что нам делать дальше, и куда идти, а лучшего места для подобного разговора, чем задворки базара, просто не найти. Здесь никому не было дела до приезжих из деревень, которые просто присели передохнуть перед дорогой домой. Главное – долго не засиживаться на одном месте, но мы и не собирались оставаться тут до вечера.

Сегодня, увидев охранников из имения возле лавки аптекаря, мы едва не убежали, но сдержались, ведь именно это и могло привлечь их внимание. По-счастью, не прошло и минуты, как охранники направились дальше по улице, ведя под уздцы своих лошадей. Выждав для надежности еще пару минут, мы вновь направились к лавке аптекаря. Вообще-то неподалеку находилась еще одна вывеска, показывающая, что и там располагается маленькая лавочка лекаря, но нам, если честно, очень хотелось знать, что стражники могли рассказать аптекарю (ведь они явно приезжали именно к нему), и потому было решено рискнуть. Правда, всем четверым заходить в лавку не стоило – охранники почти наверняка рассказали ему о наших приметах, и потому лучше отправить двоих, точнее Ярли и Дорена. Почему их? Просто Ярли, в отличие от меня, уроженка этой страны, а Дорен темноволосый и темноглазый, так что его вполне можно принять за местного жителя. Конечно, молодой человек очень плохо говорит на здешнем языке, так что ему следует больше помалкивать, а разговаривать в основном придется Ярли.

У меня не было сомнений в том, что девушка справится. К этому времени я уже поняла, что Ярли не простая вышивальщица – в свое время ее отец позаботился о том, чтобы дочь получила образование, умела читать и писать, так что ее при всем желании нельзя назвать неразумной и ограниченной особой. Когда я ее впервые увидела, Ярли была, скорее, сломленной и забитой. Хотя это еще как сказать – хватило же у нее решимости бежать с нами!

Что касается сегодняшнего поведения девушки, то она, поняв, что именно от нее требуется, и что ей следует делать, ничего не имела против того, чтоб поболтать с аптекарем на интересующую нас тему – как раз наоборот, ей, кажется, и самой хотелось узнать о том, что сейчас происходит в имении. Надо сказать, что Ярли с сегодняшнего утра, вернее, с того времени, как мы покинули разгромленный дом, выглядит настолько спокойной и уверенной в себе, какой я ее ранее никогда не видела – просто как новый человек идет рядом с нами. Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, Ярли сказала, что теперь у нас все будет хорошо: уж раз мы смогли уйти от горати, и до нас не сумел добраться Песчаный человек, то это может означать только одно: отныне нам покровительствует Всевышний! Более того – каждому из нас во всем должна сопутствовать удача, а потому отныне бояться ничего не стоит, потому как над нами распростерлась милость Богов. Ну, что тут скажешь? Против такого утверждения возражать я не стала, и если Ярли верит во все это, то пусть надеется и дальше, там более что в подобной уверенности нет ничего плохого.

Мы поднесли корзины с листьями к лавке аптекаря, и Ярли с Дореном занесли их внутрь. Винсент и я остались снаружи, причем встали так, чтоб можно было услышать все разговоры – лавка аптекаря была не ахти какая большая, и в случае чего мы всегда сможем придти им на помощь.

Как мы и договаривались, Ярли, едва оказавшись в лавке аптекаря, сразу же стала возмущенно жаловаться на то, как двое каких-то дерзких мужчин, которые вели на поводу коней, остановили их с мужем, и велели снять платки с голов – дескать, они ищут каких-то преступников, так что покажите-ка нам свои лица! Такое отношение просто возмутительно – мол, мы, конечно, люди деревенские, простые, пришли сюда из дальнего поселка, чтоб кое-что продать, но это не значит, что здешним мужчинам можно нарушать законы, установленные Всевышним, а приставать на улице к женщинам – это грех! Что же касается этих двоих бессовестных людей, то Всевышний накажет их за такое бесстыдное поведение!..