– Ты же знаешь, после этого я обижусь и порву с тобой отношения на полгода. К тому же это очень хорошая куртка. Я купила ее на распродаже.

– Бож-же мой! И это говорит та, кому предстоит нести знамя Веркара…

– Тетя Джесс, моя фамилия Сойер. И я не собираюсь никуда носить никакие знамена.

– Присядь. Ходжесс, принесите нам выпить. Бургундского, я полагаю.

– Слушаю, мадам.

Джесс уселась в кресло и заметила легкомысленным и неестественно равнодушным тоном:

– Возможно, ты знаешь Чайный Дом на набережной.

– Слышала. Не бывала. Я не очень люблю чай.

– Я тоже. Но я его купила.

– Правда? Отлично. Просто класс. Будет чем заняться. Ты ведь не привыкла сидеть без дела.

– Вот именно. Я собираюсь сделать из него первосортный ресторан в английском стиле. Сейчас мода на консерватизм, англичане знают в этом толк. Мне нужен менеджер.

– Так найми его.

– Мне нужен не простой менеджер, а человек, которому я могла бы доверять на все сто.

– Найми хорошего менеджера.

– Я хочу нанять тебя, Джиллиан.

Джилл фыркнула и закатила глаза.

– Джесс, у меня уже есть работа.

– Вот именно. РАБОТА! А тебе нужна карьера. Пора что-то делать со своей жизнью. Ты ведь уже не девочка, моя дорогая. Далеко не девочка!

Джилл немедленно ощетинилась:

– Тетя Джесс, не начинай заново! Миллионы людей вполне счастливо живут именно такой жизнью, которой пытаюсь жить я…

– Ты – не они.

– Я абсолютно ничем от них не отличаюсь.

– Кроме одного – ты из семьи Веркара.

– Я – Сойер, если уж на то пошло. Мой отец был простым работягой, выучился, открыл свой небольшой бизнес и до самой смерти оставался обычным человеком. Моя мать начинала экскурсоводом в художественной галерее. Я с большим уважением отношусь к вашей с Полем родословной, но я – не представитель древнего аристократического рода…

– Ты плохо знаешь наши с Полем корни. Веркара сроду не были аристократами. Разбойниками – да, пиратами – безусловно, купцами – почти все. Дело вовсе не в этом, и даже не в кровном родстве, которого между нами нет. Надеюсь, ты не считаешь меня чужой только потому, что у нас разный набор генов?

– Тетя Джесс, я…

– Твоей матери не стоило тебя отпускать тогда, четырнадцать лет назад.

– Джесс, это не ты говоришь. Ведь ты сама никого и никогда не слушала, всегда выбирала собственный путь. Почему же мне нельзя?

– Потому что ты выбираешь окольные пути, деточка, а я всегда шла напролом. Сейчас я предлагаю тебе, образно говоря, скоростное шоссе, но ты снова жмешься к своим тропинкам.

– Пусть тропинки, но это МОИ тропинки.

– Джилли, детка, я ценю твои потуги быть самостоятельной, более того, я готова защищать тебя перед Джулией и Полем, но между нами, девочками, – как ты на самом деле использовала свою свободу? Приняла ли ты хоть раз рискованное решение? Сыграла ва-банк? Попыталась ли изменить свою жизнь?

Пожилая авантюристка и хулиганка Жослин Веркара подалась вперед, черные глаза пылали огнем. Джилл чувствовала, как неотвратимо портится настроение. Она знала почему.

Потому что Джесс права.

– Тетя Джесс, а если я просто не хочу ничего менять? Если я все же из тех незаметных обывателей, которые, как ни крути, тоже имеют право на жизнь?

– Если бы ты была такой, зачем тебе было уходить отсюда? Кто тебе мешал мирно проедать свою жизнь в теплом семейном гнездышке? Ничего не решать, плыть по течению, в свое время выйти замуж, сделав выгодную партию…

– Ну знаешь!

– А! Вот оно! Ты все-таки хочешь решать сама. Только вот смелости не хватает. Джилл, я не хочу ссориться перед Рождеством. Хотя бы съезди и посмотри этот Чайный Дом!

– Нет. Я тебя знаю. Ты возьмешь меня в оборот, едва я там появлюсь. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Сначала ты попросишь помочь в одном, потом подменить в другом, потом я с головой уйду в это дело, а еще через полгода выяснится, что мне некогда появляться на рабочем месте, потому что я уже работаю в вашем благотворительном фонде, и вообще – не сменить ли мне фамилию на Веркара…

– Я очень уважала твоего отца, девочка. Я никогда бы не предложила тебе сменить фамилию. Разве что взять вторую…

– Вот, начинается! Тетя Джесс, ты меня не поймаешь. Все, я ухожу. Я дико устала на работе, и у меня еще есть дела дома. Мне должны позвонить.

– Надеюсь, он того стоит?

– Кто?

– Тот, кто должен позвонить, стоит того, чтобы у тебя блестели глаза?

– Пока не знаю, Джесс, пока не знаю.

– Хорошо. На эту тему мы поговорим чуть позже. У меня есть некоторые соображения, но я не рискну навязывать тебе их в один день с предложением поработать на семью. Ходжесс, мисс Джиллиан уходит. Вызовите такси и подайте ее шубку.

– Минуточку! У меня нет никакой шубки. У меня куртка.

– Это мой рождественский подарок. Не в куртке же ты пойдешь в «Сплендид»…

– Джесс! Я рассердилась. Ходжесс, дайте, пожалуйста, мою куртку, а эту шубу… она прелестна, Джесс, но я не ношу такие дорогие вещи. Знаешь, что… запиши ее на мое имя в список пожертвований!

Безмятежный голубой взор скрестился с пылающим черным. Через пару секунд Жослин Веркара криво ухмыльнулась.

– Упрямая ослица. Ладно, надевай свое тряпье. Шубу из натуральной норки я ни на какие пожертвования, конечно, не отдам, выпишу чек. А ее ты получишь по почте и попробуй только не надеть на бал! Прокляну. Кстати, а как у нас с бриллиантами?

– О, с этим у нас полный порядок. Ни одного бриллианта.

– Юная паршивка! Ладно, это потерпит. Я люблю тебя, Джилли. Не сердись на старуху.

– Ты не старуха, Джесс. Ты – хулиганка.

«Сексуальная Блондинка в полном одиночестве скачет под елочкой и ждет Санту с подарками…»

Проводить вечер в полном одиночестве Джилл категорически не хотела и потому страшно обрадовалась звонку Лоры. Та мрачным голосом предложила прошвырнуться по магазинам и купить подарки к Рождеству.

Они встретились на первом этаже громадного торгового центра и два часа провели в бессмысленном, с точки зрения интеллектуала, но крайне захватывающем, с точки зрения любителя, марафоне по всем пяти этажам. Около десяти вечера, нагруженные пакетами и пакетиками, они рухнули за столик в кафе и решительно заказали себе мороженое и кофе с ликером. Плевать на калории, они все равно уже все сожгли!

Лора плотоядно облизнулась при виде внушительных размеров вазочки с разноцветными шариками мороженого шести видов.

– Как я люблю разврат! Бож-же мой!

Джилл хмыкнула.

– Осторожнее. У того толстячка едва не случился удар. Он же не знает, что ты говоришь о Гавайском Ромовом Наслаждении С Цукатами.

Лора махнула изящной ручкой и нырнула в вазочку едва ли не с головой. Через некоторое время она блаженно вздохнула.

– Как мало надо для счастья. О, эти неуловимые эндорфины. Никогда не знаешь, на что они среагируют. Казалось бы, такие разные вещи, как мороженое и мужская…

– Ло-ри!

– …ласка, а эффект примерно одинаковый. У меня ноги гудят и отваливаются. Ты как?

– Я отлично, но такси придется вызывать прямо сюда.

– Надо походить в спортзал. Что-то я сдаю. Джилл! Впервые за эту неделю я ощущаю интерес к жизни. Рассказывай.

Джилл пожала плечами, чувствуя, что краснеет.

– Нечего рассказывать. Все только начинается.

– Вот как? У тебя получилось?

– Да, с семнадцатой попытки. Его зовут… Билл Малер, ты знаешь. Скорее всего, у нас с ним что-нибудь получится, но пока я на начальном этапе.

– Ты же собиралась завязать с виртуальными знакомствами?

– Произошли некоторые подвижки, как говорят политики. Мне помогли переделать резюме, и теперь на меня клюют исключительно мачо.

– Ты нашла профессионального вруна?

– В некотором роде. Он журналист. Мы заключили сделку – я рассказываю ему все детали моих свиданий вслепую для его статьи, а он пишет и регулярно обновляет мои резюме. Получилось забавно…