Волшебник бежал из города. Мирра, еще всхлипывая и растирая по лицу слезы, рассказывала капитану дневной стражи о нападении жуткого мага, а корабль под черно-красными парусами уже покидал Сан-Арканскую бухту. Моряки, наблюдавшие эту картину, суеверно делали рукой оберегающие знаки (у них это называлось «вязать узлы на счастье»). Странный ветер надувал паруса с черным тиглем, паруса на всех остальных судах в гавани едва плескались от «сквозняков», дувших с моря.

Итак, Аргол бежал. Мирра, оправившаяся от пережитого ужаса, торжествовала.

— Мы смогли прогнать этого мерзкого мага! — Теперь, спустя пять дней случившееся представлялось ей увлекательным приключением, а их действия — почти геройскими. Правда, сначала маленькую ученицу мучила совесть, ведь именно она привела колдуна в аптеку, без ее приглашения тот не смог бы переступить порог под веткой крестовника. Но аптекарь успокоил ее, сказав, что только искушенный волшебник мог бы заподозрить в хрупком старике мага. Аргол был большим мастером по части таких иллюзий. Про слова колдуна насчет «изящного морока» Эйнар не вспоминал: может быть, не расслышал их, находясь под действием колдовства, или не придал им значения. В любом случае Мирра была этому только рада. Это пятно тоже тревожило ее совесть. Но в конце концов она убедила себя, что сочиненное ею маленькое заклинаньице не могло вызвать никакого морока.

После сбивчивых рассказов Мирры и Бинош (добавившей пару своих штрихов к истории о нападении колдуна) и обстоятельных разъяснений Эйнара городской Совет постановил еще раз объявить о запрете на любое колдовство в границах Соединенного королевства. Жрецы главных сан-арканских храмов трижды обошли город торжественной процессией, посыпая землю золой с жертвенных костров и оглашая воздух священными песнопениями. Эта церемония была призвана изгнать из города остатки злой магии, если таковые (помилуй, Творец!) остались после отъезда мага.

Мирра смела с подоконников высохший крестовник. Стекло в витрине заменили на новое. Жизнь пошла своим чередом. Только Эйнар, несмотря на то что возобновил свои походы на рынок и по городу, временами становился беспричинно хмурым и задумчивым. Мирра относила эти приступы хандры к неприятным воспоминаниям. Теперь, столкнувшись вживую с бывшим воспитателем юного мага, она в полной мере разделяла страх и неприязнь, испытываемые к нему учеником.

И все же появление Аргола было хоть и неприятным, но захватывающим событием в ее скучной жизни, о нем можно было судачить долгими вечерами с Бинош. И с загадочным видом рассказывать о происшествии случайным приятельницам на пристани. А Мирра теперь полюбила бывать в порту. Здесь пахло не только рыбой и гниющими водорослями. В воздухе неуловимо витал дух далеких странствий и таинственных земель, дух приключений, одним словом…

Эйнар не одобрял ее частые походы в порт. Почему-то он никак не мог до конца поверить в то, что Аргол так просто покинул Сан-Аркан. Его последние слова свидетельствовали о том, что он, как и ученик, разглядел редкий дар девушки. Неужели же великий колдун так испугался обычной городской стражи, с которой мог справиться одним щелчком пальцев, что бросил редкую находку и поспешно отплыл из города?! Это на него совсем не было похоже… Но время шло, а вокруг все было спокойно. И аптекарь стал считать свои страхи пустыми.

Беда пришла, когда ее не ждали. И вовсе не в порту она подстерегла Мирру. Она спокойно возвращалась домой из булочной, расположенной всего в квартале от Рыбачьего переулка. Из боковой улицы впереди нее вышел мужчина, одетый во все серое — от войлочной шляпы странного фасона до мягких сапог. На шее у незнакомца болтался массивный медальон из белого металла. Мирра не обратила на мужчину особого внимания: какого только народу не шляется по улицам Сан-Аркана. Чужеземцев здесь бывало, пожалуй, даже больше, чем в торговой столице — Мелузе. Незнакомец направился навстречу и, не доходя до нее нескольких шагов, поднял руку и помахал, словно приветствуя кого-то. Мирра обернулась, посмотреть кого. В этот тихий утренний час она была на улице одна и уж точно не была знакома с серым прохожим. Позади нее (откуда только взялся) вдруг вырос такой же серый незнакомец. В своих мягких сапогах он двигался совершенно бесшумно, вот почему Мирра не расслышала его шагов. В одинаковых серых плащах и шляпах, с одинаковыми медальонами на груди мужчины показались ей братьями-близнецами. Девушка собиралась еще раз взглянуть на идущего навстречу прохожего, чтобы убедиться в их сходстве, когда рука в серой перчатке зажала ей рот. Подходивший сзади мужчина в один прыжок оказался рядом и прижал ей руки к туловищу так, что пленница не могла шевельнуться. Она попыталась крикнуть, но крепкая рука слишком сильно держала ее подбородок. Раздался звон разбитого стекла. В воздухе разлился незнакомый резкий аромат, и свет померк. Пара одетых в серое мужчин в несколько секунд перетащили безвольное тело в проулок. Здесь они смогли перевести до этого сдерживаемое дыхание. Ветер развеял опасный аромат. Вскоре к ним присоединились еще двое. Выглядели их спутники точь-в-точь, как и они: серые плащи, кафтаны, шляпы, крупные медальоны на груди. Вчетвером они натянули на бесчувственное тело поверх платья длинную серую хламиду, на голову напялили серую шапку, похожую на их собственные. Потом девушку уложили на легкие носилки и спокойно двинулись к Южным воротам города. Мирра, одурманенная неизвестным зельем, лежала неподвижно. Никто из встречных не заподозрил ничего дурного в четырех чужеземцах, несших, как видно, захворавшую соотечественницу. Мирно и спокойно четыре похитителя и их жертва покинули незадолго до полудня Сан-Аркан. За воротами они погрузили носилки в крытую все тем же серым войлоком повозку и двинулись по Муррийской дороге на юг. Впрочем, они недолго следовали наезженным трактом. Вскоре телега свернула на зеленый проселок, а потом и вовсе затерялась в окрестных влажных лесах.

Мирра очнулась на дне подскакивающей повозки только в сумерках. Она долго приходила в себя, не в силах понять, где находится. Внутри было темно, и лишь спустя несколько минут пленница разглядела сидящую рядом с ней фигуру. Она вскрикнула, крик получился сдавленным и жалким. Темная фигура никак не отреагировала. И девушка тут же устыдилась собственного крика. Она с трудом приподнялась на руках, а затем кое-как уселась на дне телеги. Тело затекло от долгой неподвижности, но ни руки, ни ноги, судя по всему, не были связаны. Покрутила шеей, согнула и разогнула пальцы, пошевелила ногами, чтобы разогнать кровь. Все это под безразличным взглядом сидящего рядом незнакомца. Мирра уже сумела разглядеть, что это был тот самый мужчина (вернее, один из тех «серых» мужчин), что схватил ее на дороге. Она прекрасно помнила момент, когда ей зажали рот, потом воспоминания обрывались. Не было сомнений, ее похитили. Но кто и зачем, ученица аптекаря не имела не малейшего понятия. Она испытывала необъяснимую апатию. Происходившее было ужасно, но ужасно как-то отвлеченно. Словно бы происходило не с ней.

— Эй! — обратилась она к своему молчаливому стражу. — Кто вы такие и что вам надо?

Тот ничего не ответил. Тогда девушка встала на ноги, согнувшись под низким пологом. Она было двинулась к просвету, видневшемуся в задней части повозки, но тут «серый» охранник наконец ожил и ухватил ее за руку.

— Я хочу подышать воздухом, — жалобно пискнула похищенная. — Мне нужно размяться.

Вообще-то она и не надеялась, что ей позволят покинуть закрытую телегу. Но вопреки ожиданиям охранник что-то прокричал на незнакомом, каркающем диалекте, и повозка остановилась. Полог в задней части отдернулся, и Мирра увидела кусочек леса в сгущающихся сумерках и еще одну «серую» фигуру, протягивающую ей руку, чтобы помочь спуститься.

Странные это были похитители. Сколько ни ломала она голову, но так и не могла придумать, зачем понадобилась этим «серым». Сначала она подумала, что такова месть родственников Акеля (кто еще мог желать ей зла?). Потом — что старый жрец решил-таки осуществить свой план женитьбы и послал за ней своих прихвостней. Но «серые братья» (Мирра называла их про себя братьями, потому что все четверо имели сходные черты лица, а одинаковая одежда делала их еще более похожими. Немудрено, что в первый момент они показались близнецами) даже отдаленно не напоминали выходцев из лесного народа. На все ее вопросы похитители отвечали молчанием. Они и между собой-то почти не разговаривали, а уж ей и слова не сказали. Тем не менее проявляли редкостную заботу о своей пленнице. Дали ей теплую дорожную одежду и сменное белье. За обедом первой подавали миску с едой, более того, вскоре девушка заметила, что получает лучшие куски. «Братья» зорко следили за тем, чтобы она не сбежала, но связывать ее не пытались и в остальном предоставили ей относительную свободу. Мирра то ехала в повозке, то брела рядом с ней под присмотром «братьев». Никто не пытался обременить ее работой на привалах, она могла по выбору: спать, сидеть у костра, отправиться в сопровождении «брата» собирать зимние ягоды. Вообще-то путешествие чем-то напоминало поездку со жрецом из Ледо. Тогда вокруг тоже был зимний лес и тоже не с кем было словом перекинуться.