— Вы не слышите Зова Его? — немного удивленно проговорил жрец.

— Пока нет, — сообщил Д’Этор. — Но, может, если мы подойдем поближе…

— Вы не люди! — догадался старик, шагнув им навстречу и «прожигая» по очереди каждого злобным взглядом. Глаза его казались совсем черными, как две прожженные в белках дырки.

Неожиданно взгляд жреца остановился на Андреасе.

— А что это у вас там, юноша? — Рука жреца с длинными ногтями протянулась к груди вранца и, не успел тот отшатнуться, ловко извлекла из-под теплой куртки подвешенный на цепочке абаданнский медальон.

— Ты, значит, тоже служишь безымянному богу?! — Ухмылка жреца выглядела страшновато. — Что же, прими его опеку!

Андреас схватился за цепочку и попытался что-то сказать, но язык и губы неожиданно перестали его слушаться. Лицо стало смертельно белым, ноги подогнулись. Юноша брякнулся на колени и остался стоять с отсутствующим взглядом. Бреанир, на время отвлекшись от жреца, попытался поднять его.

— Я сын Его, — чужим голосом произнес Андреас и с неожиданной силой оттолкнул эльфа.

— А вас, пришедших к нему, но не узревших, ждет та же участь, что и всех прочих, не принявших истинной веры! — продолжал вещать старик.

— Интересно, какая?! — поинтересовался Даэн. По плану он должен был отвлекать на себя внимание, пока драконы обойдут жреца с фланга, схватят и свяжут его.

— Черная смерть, — зловеще зашипел жрец, и изо рта его потек черный туман. Андреас страшно затрясся, затем поднялся на ноги и деревянной походкой двинулся к Бреаниру, по пути доставая из ножен меч. Эльф сначала непонимающе смотрел на него, потом, когда тот сделал первый выпад, нацеленный ему в грудь, начал понимать, что юноша под воздействием странной силы вознамерился его убить. Бреанир парировал выпад и отскочил в сторону. Андреас тут же развернулся и снова пошел в наступление. Взгляд его все так же был устремлен куда-то в пространство, из перекошенного рта стекала струйка крови.

Г’Асдрубал в прыжке преодолел отделявшее его от жреца расстояние и нанес ему мечом удар в бок. Дальше церемониться со стариком было опасно. Клинок отскочил от серой мантии, словно от камня, только искры посыпались. И тут же острый сталактит сорвался с потолка пещеры и чуть не пригвоздил дракона к полу. Змей с трудом увернулся. Стены и своды пещеры опасно задвигались, словно живые. Тесное пространство стремительно наполнялось тьмой. Д’Этор в свою очередь атаковал жреца, и с тем же успехом. Разозлившись, он попытался перекинуться в дракона, Змей едва успел остановить товарища, крикнув, что пещера слишком мала для подобных трансформаций и они рискуют раздавить друзей. Между тем в черном, непрозрачном тумане уже с трудом можно было различить кончик меча в вытянутой руке. Зато почему-то отчетливо было видно лицо жреца: словно подсвеченное изнутри, оно менялось, складывалось в отталкивающую морду… кого? Или чего?

— Что это за Тварь? — донеся откуда-то из тумана голос Бреанира, судя по звукам, продолжавшего отбиваться от зачарованного Андреаса.

— Понятия не имею!

Они одновременно двинулись с разных сторон к жрецу. Тот унизительно расхохотался над их маневром. Змей приготовился применить знаменитый драконий прием, пробить рукой грудную клетку. (Бывает, плоть пробивает то, что не под силу железу.) Но не успел его клинок завершить дугу, а рука коснуться мантии, как неизвестная сила ударила дракона в грудь и отбросила к стене, больно приложив об острые камни. Змей зашипел от боли. Где-то рядом ругнулся на Священном Д’Этор, его атака окончилась точно так же. Вверху что-то снова неприятно затрещало, и Змей совершил двойной кувырок на бугристом полу, уклоняясь от новой порции прицельно обрушившихся сталактитов. Жрец владел каким-то неизвестным видом магии. Дракон снова двинулся в сторону старика. Черный туман был уже таким плотным, что казалось, перед глазами растет стена из черной ваты, относительно «чистым» оставалось только круглое возвышение, на котором стоял жрец. Стороной пронеслись мысли о том, что Д’Этора, возможно, придавило камнями (после сталактитового дождя ругательства с той стороны, где он приземлился, прекратились), и если не предпринять чего-нибудь срочно, то Добрая Сестра вскоре пожалует и за всеми остальными. Их гибель будет целиком на его (Г’Асдрубала) совести, потому что он плохо подготовился к визиту к абаданиам.

Из чернильной тьмы, шипя и разбрасывая искры, возник зеленый огненный шар, он ударился в грудь жреца и взорвался, раскидав зеленые огненные хлопья и заставив глухое эхо гулять под тесными сводами. Острые сталактиты и обычные камни вновь посыпались на пол. Вскрикнул Бреанир, не успев в темноте увернуться от камнепада.

— Перестань, Д’Этор! — крикнул Змей. — Ты прикончишь нас раньше жреца. Проверь, как там эльф и Андреас.

— Разминаемся! — подал голос Бреанир. Г’Асдрубал облегченно перевел дыхание. Жрец между тем опять противно засмеялся и театральным жестом воздел руки к потолку, лицо его (или морда) засветилось синим цветом, не иначе тот готовил новую пакость. Неожиданно голова «чудовища» странно дернулась и запрокинулась, смех превратился в бульканье. Костлявые серые руки вытянулись вперед, пальцы сжимались и разжимались, пытаясь ухватить в воздухе кого-то невидимого. Потом из горла старика вырвался длинный ужасающий стон. Тело забилось в конвульсиях, а затем резко обмякло. Даэн оттолкнул от себя безжизненного жреца, и, пока тот падал, ловким движением на лету отрубил ему голову.

— Сорвите с мальчика медальон, — крикнул он, — а то эта дрянь вселится в него!

Змей метнулся на звон мечей, но Бреанир успел раньше. Точным движением он умудрился рассечь цепочку на шее Андреаса, и тяжелая металлическая бляха со звоном покатилась по полу.

— А теперь бежим отсюда! — Даэн уже тянул за рукав к выходу Д’Этора. — С минуты на минуту свод обрушится.

Они пронеслись по недлинному извилистому коридору, слыша угрожающий грохот позади, и вырвались в показавшуюся удивительно светлой полярную ночь. Даэна тут же у входа вывернуло. Он долго блевал черной тягучей кровью, потом тщательно обтер лицо снегом и прополоскал рот из фляжки, заботливо врученной Эрссером. Неподалеку Бреанир возился с потерявшим сознание Андреасом.

— А все-таки по крови он — простой человек! — приведя себя в порядок, заявил Даэн. — Только был одержим… даже не знаю чем. Что-то обитает в этой горе!

— Какой-то древний бог? — предположил Д’Этор.

— Нет. Таких богов не бывает. Боги они не злые и не жестокие, они… занятые и поэтому равнодушные. А ЭТО… наверное, у этой твари действительно нет имени!

— Ладно, давайте сматываться отсюда, я что-то не чувствую себя здесь в безопасности! — поторопил всех Эрссер. — Бреанир, как там Андреас?

— Приходит в себя, — откликнулся эльф.

— Тебе придется нести его в лапах, — обратился Змей к Д’Этору. Тот кивнул и превратился в дракона.

— Извини, Даэн, ты спас нас всех, а я еще не поблагодарил тебя, но думаю, принимать поздравления будет лучше дома!

— Согласен! — Даэн ловко запрыгнул на спину трансформировавшегося Змея, за ним последовал Бреанир, вскоре драконьи крылья рассекали холодный воздух предгорий. Далеко-далеко за убегающим вперед горизонтом разгоралась розовая полоска зари.

Упырь в сотый раз прополоскал рот и сплюнул в стоящий рядом медный тазик.

— Знаешь, никакие могу отделаться от мерзкого привкуса! — Он вытер платком лицо и руки. — Пока я пил кровь жреца, я слышал мысли этой Твари и ничего более отвратительного я еще в жизни не чувствовал!

— И что же ты чувствовал?

Даэна передернуло:

— Эта Мерзость хотела всосать нас, поглотить, как поглотила этого жреца и весь их народ. Завладеть нашими телами и ползти в Мир, кормиться дальше… Бр-р-р, не могу описать, как это гадко! У паука и то, должно быть, мысли приятнее.

— А тебе не повредило то, что ты пил Его кровь? — Г’Асдрубал внимательно вглядывался в розовые глаза эльфа.

— Как ты догадался?! — сказал Даэн замогильным голосом и протянул к Эрссеру руки. — Прими опеку Его! — Он шагнул к дракону.