- Ого, - говорю я спокойно.

Признаться честно, я не многое знаю о браке моих родителей. Их отношения скучны и однообразны по сравнению с тем, что рассказал Ансель.

- Ага. Поэтому когда моя бабушка заболела, у мамы выдался шанс покинуть Францию, вернуться в Коннектикут, и побыть с ней, пока та не умерла.

- Сколько тебе было, когда она уехала?

Он сглотнул, говоря.

- Шестнадцать. Я жил с отцом, пока не поступил в университет.

- Твоя мама вернулась?

Я могу чувствовать, как он покачал головой.

- Нет. Я думаю, ей было тяжело уезжать, но когда она это сделала, то поняла, что так было правильно. Она открыла пекарню, купила дом. Она хотела, чтобы я закончил здесь школу, с моими друзьями, и будучи так далеко, это угнетало её. Вот почему я поехал в Штаты в школу права. Может быть, она вернулась бы сюда, если бы я попросил, но я не стал.

Когда я киваю, он продолжает:

- Я поступил в университет Вандербильд, который, конечно, расположен не так близко к ней, но гораздо ближе, чем Франция. - Он поворачивает голову, немного отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. - Я всё ещё намереваюсь переехать туда. В Штаты. У неё никого больше нет.

Я киваю, пряча своё лицо в его шее, чувствуя облегчение.

- Ты останешься со мной? - спрашивает он тихо. - Пока тебе не нужно будет поехать в Бостон?

- Да. Если ты этого хочешь.

Он отвечает поцелуем, который углубляется, и запускает свои руки в мои волосы, его стон, немного отчаянный, заполняет мою голову. В мгновение ока, меня пробирает ужас от реальности, от интенсивности чувств к нему, что рано или поздно нам необходимо будет закончить эту игру в супругов, и придётся вернуться в реальную жизнь. Я задвигаю это чувство подальше, потому что я чувствую себя слишком хорошо на данный момент. Его поцелуи медленные и податливые, пока улыбаясь, он не прижимается ко мне.

- Хорошо, - говорит он.

Этого на сегодня достаточно. Я чувствую, как сон поглощает мои глаза и мысли. Моё тело ноет и чувствуется приятно использованным. В течении нескольких секунд я слушаю медленный, размеренный ритм его сонного дыхания.

В первые секунды, я смутно осознаю, что происходит, слыша, как тарабанят в дверь. Вздрагиваю в кровати, полностью дезориентированная, не понимая происходящего. Около меня, широко распахнув глаза, подскакивает Ансель. Отбрасывая в сторону покрывало, он натягивает боксеры и выходит из комнаты. Я слышу разговор. Как Ансель обращается к гостю, голосом все еще затуманенным от глубокого сна. Я никогда не слышала от него подобной строгости раньше. Должно быть, Ансель вышел на лестничную клетку, потому что его голос пропал после щелчка двери. Я стараюсь поскорее прогнать сонное состояние. Хочется дождаться его и убедиться, что всё в порядке, и сообщить, как сильно мне нравится его голос. Но должно быть, я устала сильнее,чем думала, и после этой мысли, мои глаза закрываются.

Я чувствую, как воздух проникает под простыни и прикасается к моей коже, когда Ансель возвращается в кровать. Он пахнет травой, солью и специями. Я перекатываюсь на его сторону, мой разум всё ещё затуманен, и в нём царят пикантные мысли...и как только его прохладное тело касается меня, тепло вспыхивает внизу живота. Я уже непроизвольно хочу его. Часы возле кровати подсказывают, что сейчас почти четыре утра.

Его сердце колотится под моей ладонью, грудь гладкая, крепкая, и обнажённая, но он захватывает мою блуждающую руку в свою, и я не могу спуститься к его животу и ещё дальше.

- Мия, - говорит он тихо.

Постепенно я вспоминаю, что он ходил открывать дверь.

- Всё хорошо?

Он медленно выдыхает, видно пытаясь успокоиться, и я скорее ощущаю, чем могу различить его кивок в темноте. Лунный свет, который проникает в комнату, освещает только самый край кровати.

Я прижимаюсь к нему телом, скользя своей ногой по его. Его мышцы, крепкие под тёплой, мягкой кожей, я останавливаюсь, когда достигаю бедра, немного задыхаясь, когда он выгибается и стонет. Он всё ещё в боксерах, но ниже моего бедра он уже твёрд. Под моей ладонью, его сердце восстанавливает свой ритм.

Я не могу находиться так близко к нему - даже в полудрёме - и не желать большего. Я хочу откинуть одеяло и спустить с него боксеры. Хочу чувствовать тепло его бёдер на моей коже, и чтобы он, наконец, разделся. Я мурлычу напротив его кожи и дрожу - наполовину осознавая, наполовину нет - несколько длинных мгновений, прежде чем чувствую отзывчивость его тела.

Наконец, это срабатывает, и он поворачивается ко мне, спуская боксёры вниз, отодвигая их достаточно далеко, чтобы освободить свою эрекцию.

- J’ai envie de toi[Хочу тебя], - шепчет он в мои волосы, когда я скольжу по его длине, пробуя, прежде чем войти в меня с глухим звуком вожделения. - Я всегда тебя хочу.

Секс без слов, без игр и притворства. Мы просто оба хотим достичь одной и той же вершины блаженства. Мои движения полны ленивой сонливости и-та-полуночная-храбрость, с помощью которой я оказываюсь сверху него, держа свою голову на его плече, скользя по его члену. Движения Анселя нарочито медленные, он преднамеренно такой нежный и осторожный со мной.

Он как правило, более разговорчив. Может, это связано с тем, что уже поздно, но я не могу избавиться от чувства, словно он вовсе не хотел покидать прихожую и возвращаться в спальню.

Но затем его руки жадно гладят моё тело, сжимая мои бёдра, и любое беспокойство сменяется на удовольствие.

- Ты так чертовски хороша, - рычит он, двигаясь во мне, встречая мои движения на полпути. Это больше не выглядит сонным или расслабленным. Я вот-вот кончу, как и Ансель, преследуемая звуками его приближающегося оргазма и желания, что поднимается вверх по моей спине. Я наполнена им, переполнена чувствами, который едва ли могу держать в себе: чистоты и теплоты, жажды и дикости.

Он толкает меня, и я сажусь прямо. Руками подталкивает и опускает мои бедра, позволяя объездить его, врываясь в меня глубже и жестче.

- Оттрахай меня, - рычит он, поднимая одну руку, чтобы дотронуться до моей груди. - Трахни меня жёстче.

И я исполняю его желание. Опираюсь руками о его грудь и опускаюсь, скользя вниз и вверх на нём снова и снова. Я никогда не была такой дикой и никогда так быстро не двигалась. Трение между нами удивительное, тонкое и грубое, резкий вдох и я уже на грани, мои ногти впиваются в его кожу, отчаянные звуки срываются с моих губ.

Я хочу

Так сильно

Так близко

Так жёстко, ох

Божечки мой

Он рычит, замечая мои непрошеные слезы, садится, пальцы впиваются в мои бёдра, зубы прижимаются к моей ключице, и он вонзается в меня, сопровождаясь хриплым криком, после заключительного, зверского толчка.

Его руки плотно сжимаются вокруг моей талии, вжимаясь лицом в мою шею, он хватает воздух. Я чувствую, что голова кружится, а мышцы ног начинают болеть. Он, кажется, не хочет меня отпускать, но я должна поменять положение, и осторожно опускаюсь рядом с ним на кровать. Без слов он поворачивается ко мне лицом, запрокидывая мою ногу себе на бедро, медленно дотрагиваясь всё ещё своим твердым членом моего клитора, он целует мой подбородок, щёчки, губы.

- Я хочу ещё, - признается он в сумраке комнаты. – Не могу насытиться тобой.

Я слегка двигаюсь вниз, а он снова входит в меня. Это не продлится долго, но это чувство - медленные движения, никакого пространства между нами, чёрная ночь, растёкшаяся по кровати как бархатное покрывало - приносит боль моим костям, из-за того, что происходит между нами.

- Я просто хочу заниматься любовью с тобой весь день, - он говорит напротив моих губ, касаясь их. - Я не хочу думать о работе, друзьях или даже о еде. Я хочу существовать только для тебя одной.

От этого я хочу спросить его, что произошло возле входной двери.