Р. использовалась в общении с нечистой силой. Чтобы выведать у лешего причину болезни человека, олонецкий знахарь отправлялся в лес, находил там рябину, расщеплял ее ствол пополам, пролезал через отверстие, а затем оставлял в этом расщепленном стволе письмо для лешего с вопросами. Вместе с тем Р. помогала и защититься от нечистой силы. Так, лешего можно было отогнать кнутом, рукоятка которого сделана из Р. По связи с Р. на Русском Севере лешего иногда даже называли рябинник.

Многие заговоры произносили возле Р., стоящей на муравейнике; можно было также сделать посох из Р., погрызть его и оставить щепочку во рту за щекой, чтобы не бояться в дороге никакого колдовства. Заговор от лихорадки произносили у корня Р., а потом, вырыв его из земли, клали на постель возле больного человека.

В России и Белоруссии существовал запрет рубить, ломать кусты Р., использовать Р. на дрова и даже обрывать ягоды Р. Белорусы Гродненской губ. считали Р. мстительным деревом: кто ее поломает или срубит, тот вскоре умрет сам или же умрет кто-нибудь из его дома. Р. нельзя было рубить и потому, что знахари «переносили» болезнь с человека на Р.: кто срубит такое дерево, сам заболеет и умрет.

Согласно восточнославянским поверьям, у того, кто причинит Р. вред, будут болеть зубы. При зубной боли тайно на утренней заре вставали перед Р. на колени, обнимали и целовали ее и произносили заговор: «Рябина, рябина, возьми мою болезнь, отныне и до веку тебя не буду есть», а потом возвращались домой, не оглядываясь и стараясь ни с кем не встретиться.

У южных славян некоторые сходные значения и функции приписывались близкому к Р. ботаническому виду брескиња. Она считалась опасным деревом: если попытаться ее срубить, то у человека окоченеет рука или нога. О ней говорили, что «брескиня» произошла из девушки и потому ее грех срубать. Так и у восточных славян запрет срубать Р. объясняли тем, что Р. - проклятая кем-то женщина.

В народных песнях, преимущественно лирических, Р. символически сопоставляется с тоскующей женщиной, а горечь ее ягод ассоциируется с безрадостной жизнью.

Лит.: Тульцева Л.A. Рябина в народных поверьях // Советская этнография. 1976. № 5.

Т.А. Агапкина

РЯЖЕНИЕ — обрядовое и игровое перевоплощение с использованием масок и других приемов изменения внешности; наиболее характерно для участников календарных обходов святочного и масленичного периодов. Элементы Р. известны также в свадебном, родильном и дожинальном обрядах. Об обычаях Р. упоминается в многочисленных древнеславянских письменных источниках с XII в. В них осуждаются языческие обычаи надевать на себя «личины бесов».

Группа масленичных ряженых: «туронь», «журавль», «медведь». Петрковское воеводство, Польша. 1966 г.

В календарных обрядах обходного типа участвовали чаще всего маски, изображавшие: 1) животных (коня, козу, тура, медведя, верблюда, журавля, аиста и т. п.); 2) персонажей загробного мира (умерших предков, деда и бабу, покойника, смерть, страшилищ) или нечистой силы (черта, ведьму, русалку, кикимору, растительных или лесных духов и т. п.); 3) пародийную брачную пару (ряженых «жениха» и «невесту») либо участников свадебной церемонии; 4) христианских святых (Андрея, Варвару, Николая, Люцию, ангелов); 5) лиц, символизирующих сферу «чужого», т. е. представителей чужих этнических, социальных и профессиональных групп (цыгана, еврея, немца, купца, барина, солдата, нищего и т. п.). Народные названия ряженых отражают представления об их потусторонней природе: кудесники, чудики, лешаки, черти (в. — слав.); «чаровники», «деды», «смерть» (западные и южные славяне).

Для изменения облика ряженые чернили себе лица сажей или надевали маски, закрывали лицо тканью, подкладывали горб, закутывались в ветки свежей зелени или в солому, обкручивали соломой руки и ноги, надевали вывороченную мехом наружу шубу или необычные головные уборы (например, остроконечные колпаки), навешивали на костюм бубенцы, колокольчики, старые веники, лапти и т. п. Во многих случаях пытались придать своему виду устрашающие черты: закутывались в белое полотно, вставали на ходули, приделывали длинные зубы из репы, носили в руках тыкву с вырезанными светящимися глазницами. Вместе с тем участники Р. стремились выглядеть необычно, странно, смешно (например, переряживались в одежду противоположного пола, подбирали элементы одежды, несовместимые с остальным нарядом: разные рукава, на ногах разная обувь, на голове корзина или горшок).

Р. воспринималось как дело греховное и опасное; обычно в страшные маски «нечистиков» и «покойников» рядились лишь мужчины (иногда самые отчаянные из женщин), но никак не девушки и не дети. По севернорусским данным, участники святочного Р. редко соглашались на эти рискованные роли добровольно, предпочитая распределять их по жребию. По прошествии праздничного периода все принимавшие участие в Р. обязаны были пройти обряд церковного очищения или искупаться в проруби в день Крещения.

Поведение ряженых сводилось к нескольким стереотипным действиям: они старались испугать присутствующих, угрожали хозяевам дома и детям; гонялись за девушками и приставали к ним; некоторые маски сохраняли полное молчание или издавали неясные звуки, мычание; другие разговаривали неестественно высокими или очень низкими голосами. Зооморфные ряженые и сопровождавшие их лица часто разыгрывали однотипные сценки с мотивами «умирания», «лечения» и «оживления» центрального персонажа. Иногда в обязанности антропоморфных ряженых входило символическое очищение дома (например, обметание углов, обливание водой). Нередко ряженые подчеркнуто демонстрировали антиповедение: вели себя шумно, буйно, агрессивно, делали вид, что хотят разлить всю имеющуюся в доме воду, обсыпать домочадцев пеплом из печи, вымазать их сажей, украсть что-либо и т. п. В юго-восточной Сербии ряженые изображали борьбу с демонами, размахивали саблями или палками, изгоняли из домов и дворов невидимых противников. В ряде р-нов восточной и юго-восточной Болгарии широкую популярность получили обычаи масленичного Р. кукерами, которые имитировали ритуал вспашки и сева.

К весенне-летнему периоду (Юрьеву дню, Троице, Иванову дню) приурочены ритуалы вождения по домам ряженого, закутанного в зелень (у восточных славян — «куст», «тополя», «весна», «русалка»; у западных славян — «троицкий король»; у южных — «зеленый Юрий», «додолы», «пеперуды»). Центральный персонаж ряжения двигался во главе процессии; его вели под руки сопровождавшие; он отличался пассивным поведением и молчаливостью; лицо его было закрыто зеленью венка или платком. Хозяева старались щедро одарить таких ряженых, обливали их водой, танцевали с ними для обеспечения себе хорошего урожая. См. Русалии, Додола.

Лит.: Ивлева Л.М. Ряженье в русской культуре. СПб., 1994: Обрядовое ряженье // Живая старина. 1995. № 2. С. 29–42.

М.М. Валенцова, Л.Н. Виноградова

САТАНАИЛ, сатана, дьявол — в славянских космогонических легендах глава злых духов. Имя С. восходит к христианскому сатане, однако функции С. связаны с архаическими дуалистическими мифологиями. В дуалистической космогонии С. - противник бога-демиурга. В средневековом южнославянском и русском апокрифе «Сказание о Тивериадском море» Тивериадское озеро представлено как первичный безбрежный океан. Бог опускается по воздуху на море (ср. космогонический сюжет в Книге Бытия) и видит С., плавающего в облике гоголя. С. называет себя богом, но признает истинного Бога «господом над господами». Бог велит С. нырнуть на дно, вынести песок и кремень. Песок Бог рассыпал по морю, создав землю, кремень же разломил, правую часть оставил у себя, левую отдал С. (ср. оппозицию правого и левого как воплощения благого и злого). Ударяя посохом о кремень, Бог создал ангелов и архангелов. С. же создал свое бесовское воинство.