В селах вокруг Кирилло-Белозерского монастыря тоже приносили в жертву «обещанного» Б.: у Вещозера на храмовый праздник (Рождество Богородицы — 8.IX) у паперти закалывали Б., варили его мясо и раздавали нищим, а остальной «обещанный» скот продавали мясникам, вырученные деньги шли в пользу церкви. В тот же день, по преданию, приходили прежде к церкви олени и прилетали утки, а из Вещозера выходили особой породы быки. В Костромском крае при болезнях и падеже скота устраивали «Микольщину» («величали Великого Миколу»). Для этого «обещали» новорожденного бычка растить до трех лет, чтобы затем заколоть его до праздника зимнего Николы (6.XII) и справить обед на всю деревню. В восточной Сербии в Ильин день зарезали Б., варили его в большом котле и съедали всем селом сообща на месте Петикладенци, где было пять священных ключей-колодцев. В них люди умывались по пятницам и воскресеньям и оставляли деньги, на которые и покупали Б. В тот же день в Велесе (Македония) на «оброчном» месте собирались жители нескольких сел и после общей молитвы варили мясо Б. Болгары р-на Хаскова в понедельник, предшествующий дню св. Параскевы Пятницы (14.Х), посреди села закалывали Б., варили мясо и съедали за общей трапезой.

В некоторых польских зонах Б. - центральный персонаж троицких обрядов. В Мазовии его покрывали старой сетью и обряжали цветами и ветками, вешали на рога венок из березы и гнали впереди стада либо на Б. сажали чучело рыцаря из ольховой коры и затем сбрасывали его наземь, называя этот обряд воловьей свадьбой. В Куявии Б., покрытый попоной, с цветами на рогах участвовал в торжественном шествии в сопровождении дюжины пастухов, дюжины девушек с цветами и музыкантов, которых встречала вся деревня.

В славянских местных преданиях известны духи — охранители ключей, источников, колодцев и озер, являющиеся в виде Б. Сербы в Метохии рассказывали, что в с. Црна Врана на Подриме из глубокого источника выходил большой Б. и нападал на сельских волов. Тогда кто-то из крестьян выковал железные наконечники на рога своего вола, и вол забодал быка, после чего источник пересох на десять лет. Сербы верили, что Б. охраняет клады, притом «чтобы выкопать клад, надо принести в жертву своего Б. и зарезать его на месте закопанного клада». В Западной Украине записана быличка о полевике, охранявшем криницу, в виде летучего Б., то бродившего около ключа, то исчезавшего.

По болгарским представлениям, Б. недосягаем для нечистой силы наряду с волком и медведем. С другой стороны, нечистый сам мог появиться в облике Б., по поверьям сербов-лужичан (стада черных бычков, бычки-телята), украинцев (два дерущихся бычка, бычок — «скотинка лесового бога», бык-полевик и т. п.). Первая туча перламутрового отлива, предвещавшая грозу и град, в Вологодском крае называется бык. О связи рогатого скота с небесной водной стихией см. Тучи.

Б. - излюбленная маска и персонаж святочного и масленичного ряжения. В Костромском крае была известна святочная игра «в быка». Парень с горшком на ухвате (символ рогов) и с накинутым пологом приходил в избу, мычал около девок и махал головой, как бык. Его продавали, и, когда сторговывались, кто-то из толпы «убивал» Б. - бил по горшку, разбивал его, и парень, изображавший Б., убегал вон из избы, а другие парни били заранее приготовленными соломенными жгутами девок, спрашивая: «С кем быка ела?»

Б. в славянских загадках — субститут месяца, солнца, дня и ночи, неба и земли (рус. «Два быка бодутся — вместе не сойдутся»), потолка и пола, огня и горшка (бел. «Рыжы бык ды чорнага лiже») и др.

Древнейшее известие о жертвенном Б. принадлежит Прокопию Кесарийскому (VI в.). Он сообщил, что славяне веровали в верховного бога-громовержца, в жертву ему приносили Б. и иных священных животных.

Н.И. Толстой

ВАМПИР — покойник, встающий по ночам из могилы. В. вредит людям и скоту, пьет их кровь, наносит ущерб хозяйству. Представления о В. у славян наиболее развиты на Балканах, к северо-востоку славянского мира они ослабевают. У восточных славян (прежде всего у русских) вариантом В. является «ходячий покойник». На Украине, западе Белоруссии и юге России смешиваются образы В. и колдуна. Упоминания о В. встречаются в древнерусских письменных источниках начиная с XIV в.

В. - это покойники, умершие неестественной или преждевременной смертью: самоубийцы, умершие от ран, от эпидемических болезней, не отпетые, умершие без исповеди. В. становятся развратники, убийцы, скупцы, пьяницы и другие грешные люди, колдуны, знахари и т. д. Южные славяне считали, что с момента смерти до похорон существует наибольшая опасность превращения в В.: если над телом покойника передадут какой-нибудь предмет или на него что-нибудь уронят, если через него перескочит животное или перелетит птица, если на него попадет дождь, если люди, несущие покойника на кладбище, обернутся назад. В ряде случаев считалось, что превращение в В. зависит от судьбы: В. становились люди, зачатые в «злую» минуту, в пост или праздник, родившиеся в сорочке. По южнославянским поверьям, покойник может превратиться в В. в течение 40 дней после погребения. Если за это время В. не будет уничтожен, то от выпитой крови он приобретает силу и может долго жить среди людей, не возвращаясь в могилу.

Чаще всего В. имеет облик конкретного умершего человека, одетого в смертную одежду. От обыкновенного человека его отличает ряд особенностей: поляки полагают, что у него огромный рост, болгары — что у него огромная голова, украинцы считают, что у В. есть хвост. По польским представлениям, у него нет бровей, по болгарским и сербским — носа, по болгарским — хребта и рук. Характерная общеславянская особенность В.: его необычайно красное лицо и глаза. Южные славяне считают, что В. раздут, как мешок, потому что у него вместо тела одна кожа, полная крови. В. может принимать облик любого животного, особенно того, которое перескочило через его тело перед погребением.

В. встает из могилы ночью. После пения первых петухов В. должен возвратиться к себе в могилу. Его нападениям подвержены прежде всего его родные и знакомые, маленькие дети, молодожены, молодые люди брачного возраста, женщины, спящие люди. В. душит свою жертву или выпивает у нее кровь. В. может свести в могилу всю свою семью, отнять здоровье у родных. Поляки и кашубы считают, что В. убивает людей, звоня в колокол или выкрикивая имена: кто его услышит — умирает. Украинцы, сербы и болгары верят, что В. бывает виновником стихийных бедствий, в том числе града, и эпидемий, особенно чумы. На Украине еще в XIX в. были известны случаи сожжения людей, считавшихся В. По южнославянским поверьям, В. сожительствует с женщинами, в том числе со своей вдовой, болгары считают, что он обесчещивает девушек. По сербским верованиям, дети, рождающиеся от связи с В., сами становятся В. или людьми, способными видеть и убивать В. Южные славяне и украинцы считают, что В. вредит также и домашним животным: пьет их кровь, гоняет всю ночь лошадей и коров, отбирает у них молоко. В. разоряет хозяйство: разбрасывает по дому вещи, путает нитки в ткацком станке, разливает воду.

Оберегами от В. служат: огонь, режущие и колющие предметы, специальные заклинания и молитвы. Основным является строгое выполнение предписаний и запретов на похоронах: покойника ни днем, ни ночью не оставляют одного, не гасят свет в доме, изгоняют животных. Чтобы предотвратить перевоплощение в В., у трупа протыкают иглой кожу, рассекают труп на несколько частей и так хоронят, подрезают под коленками жилы, втыкают в пятки острые предметы.

В. старались уничтожить, вбивая в его тело или могилу кол: у восточных и западных славян — осиновый, у южных — терновый. У всех славян могилу, где лежал В., разрывали, отрубали умершему голову и клали ее между ног лицом вниз, у южных славян труп выкапывали и сжигали или перезахоранивали.

Лит.: Власова М.Н. Русские суеверия. СПб., 1998. С. 169–174; Гринченко Б.Д. Этнографические материалы, собранные в Черниговской и соседних с ней губерниях. Чернигов, 1895. Т. 1. С. 93–107; Зеленин Д.К. Очерки русской мифологии. М., 1995.