Лит.: Лотман Ю.М., Успенский Б.А. «Изгой» и «изгойничество» как социально-политическая позиция в русской культуре преимущественно допетровского периода // Труды по знаковым системам. Тарту, 1982. Вып. 15. С. 110–121; Виноградова Л.Н. Как распознать чужого среди своих? // Исследования по славянскому фольклору и народной культуре. Oakland, 1997. Вып. 1. С. 53–62.
О.В. Белова
СВЯТКИ — двухнедельный период зимних праздников, начинавшийся с Рождественского сочельника (24.XII) и кончавшийся Крещением (6.I). По церковному календарю, крайние даты этого периода посвящены памяти евангельских событий, связанных с рождением Христа и крещением его в Иордани; в народной традиции к этим датам примыкает также празднование Нового года, который приходится на середину святочного цикла. О том, что все три даты (Рождество — Новый год — Крещение) воспринимались как единый цикл праздников, свидетельствует как повторяющийся комплекс однотипных ритуалов, так и народная терминология этих дат: например, при широко известном у восточных славян названии всего святочного периода Коляды Рождественский сочельник именовался в украинско-белорусской зоне и в Полесье как «Первая коляда», день накануне Нового года — «Вторая коляда», а канун Крещения — как «Третья коляда».
Особое мифологическое значение святок в народном календаре определяется «пограничным» характером этого периода, когда солнце поворачивается с зимы на лето, когда заканчивается старый и начинается новый год, когда отмечается один из главных праздников христианской церкви — Рождество Христово. Чрезвычайная насыщенность обычаями, обрядами, магическими действиями, гаданиями, запретами, приметами выделяет С. из всего календарного комплекса. Вместе с тем С. считались опасным периодом, временем, когда души умерших и персонажи нечистой силы активно вторгаются в мир людей. По восточнославянским поверьям, Бог, радуясь рождению сына, выпускает с «того света» и души умерших, и нечистую силу гулять по белу свету. Этим объясняется негативная трактовка святочного времени как «бесовского», «нечистого», «злого», «страшного» и «вредного». У южных славян святочные дни назывались «погаными», «некрещеными», «караконджуловыми», «вражьими» и т. п.
Подобными поверьями в значительной степени определяется и обрядность святочного комплекса. Так, в связи с представлениями о «приходе» с того света душ умерших предков (а также о появлении на свет Спасителя) любой гость, входящий в дом накануне Рождества или Нового года, воспринимался как особа священная, от которой зависело благополучие семьи на весь год, поэтому первым требованием было угостить или одарить каждого посетителя; по первому пришедшему в дом гостю гадали о будущем, вынуждали его участвовать в домашних магических обрядах (см. Полазник). Как сакральных гостей и «Божьих посланников» принимали хозяева участников колядных обходов (см. Колядование). Так же ритуально обставлено было торжественное внесение в дом святочных символов: бадняка, рождественского снопа, называемого «дедом», «дидухом», либо ритуального хвойного деревца («подлазнички») и т. п. Белорусы Гомельщины, внося в дом сено, говорили, что это «коляды пришли».
С этим же кругом представлений о незримом присутствии духов в жилом пространстве человека связаны и многочисленные запреты. Прежде всего запрещались все прядильно-ткаческие работы и действия с использованием острых и режущих орудий: нельзя было прясть, сновать, ткать, шить, скручивать, связывать, рубить, резать, колоть шилом и т. п., иначе, как считалось, приплод домашних животных уродится «кривым», «слепым» и вообще увечным. Весь период С. остерегались выносить из дома мусор, чтобы «не вынести свою удачу». Забота о духах-опекунах, незримо присутствующих в доме, лежит в Основе запретов убирать со стола на ночь остатки ужина, поднимать с пола упавшую ложку, мыть посуду сразу после праздничной трапезы.
Приход персонажей из иного мира инсценировали святочные ряженые, среди которых наиболее популярными были фигуры страшилищ, оборотней с зооморфными чертами, «стариков», «деда и бабы», «покойников» и т. п. (см. Ряжение).
Центральным моментом всех трех святочных праздников была общесемейная ритуальная трапеза, которая готовилась как поминальный стол: обязательным блюдом была кутья, сыта, канун или коливо; у русских — блины и овсяной кисель; во многих местах у восточных славян и в карпатской зоне на стол ставили лишний прибор («для души», «для гостя», «для ангела»).
К святочным праздникам были приурочены магические ритуалы, призванные обеспечить хозяйственное благополучие семьи на весь год (см. Рождество). Большое число обычаев (либо запретов) было связано с «магией первого дня» и обусловлено принципом: «насколько успешным будет начало года, настолько удачно он и закончится». Например, накануне Рождества не поили овец водой, чтобы их не мучила жажда все лето (белорусы); завязывали ножницы для стрижки овец, чтобы в течение года волки не задирали скот (карпатские украинцы); прятали или выносили из дома на период С. все веретена, чтобы летом не встречаться со змеями (Полесье), и т. п.
Присутствие духов в пространстве людей обеспечивало, по народным воззрениям, возможность заглянуть в будущее, чем и объясняются многообразные формы святочных гаданий. Особое место занимали прогностические приметы, по которым старались угадать погоду и урожайность в грядущем году.
Поверья о возвращении пришельцев с «того света» обратно в царство мертвых в последний день С. получили ритуальное оформление в обычаях, интерпретируемых как символические «проводы духов»: ср. восточнославянские обряды «изгнания коляды» или «кутьи», «старого года», «зимы», «мороза» и др. условных персонажей (см. Крещение).
Лит.: Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Зимние праздники. М., 1973. С. 209–216, 244–261, 271–279; Чичеров В.И. Зимний период русского народного земледельческого календаря XVI–XIX веков. М., 1957; Виноградова Л.Н. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования. М., 1982; Курочкiн О.В. Новорiчнi свята украïнцiв: Традицiï i сучаснiсть. Киïв, 1978; Богатырев П.Г. Народный календарь // Вопросы теории народного искусства. М., 1971. С. 202–226.
Л.Н. Виноградова
СВЯТЫЕ — персонажи христианской литературы и культа, усвоенные устной народной традицией. События и деяния, явившиеся основой почитания и канонизации святых, продолжают жить в книжных текстах и близких к ним фольклорных жанрах (духовные стихи, легенды). В обрядовом фольклоре (колядках, щедровках, жнивных песнях и т. п.) и верованиях славян образы Христа, Богородицы, ангелов, святых претерпели существенную трансформацию и приблизились к персонажам низшей мифологии и духам.
Многие христианские С. заменили в народном сознании языческих богов, восприняв их функции и заняв их место: пророк Илья заместил громовержца Перуна, св. Николай и др. — «скотьего бога» Велеса (Волоса), св. Параскева Пятница — богиню Мокошь и т. д. Соответственно языческой схеме за каждым святым закреплялись определенные сферы природы и человеческой деятельности. Св. Георгий (Егорий, Юрий) почитался как покровитель скота. До сих пор на Русском Севере совершаются егорьевские обходы скотины со словами: «Святый Ягорья, попаси моих коровок!», «Святый Ягорья! Нам помогай, коровок спасай от лютого зверя, от злого человека, кто от моей коровы молоко отнимает…» Св. Илья заведует громом и дождем, во время грозы он разъезжает по небу на огненной колеснице и мечет оттуда стрелы-молнии и камни, поражая нечистую силу и грешников. На Руси были храмы Ильи Сухого и Ильи Мокрого, в которых совершались моления о дожде и о ясной погоде. Илье приписывалась и власть над урожаем. В белорусских колядках поется: «Ходит Илья на Василья, где пугай махнет — там жито растет». Св. Илья начинал жатву — «зажинал золотым серпом, правой ручкой».
