Особенно опасными становились В. в большие годовые праздники (в Юрьев день, на Ивана Купалу, на Рождество), а также в периоды полнолуния или новолуния, в грозовые ночи. Нападая в такие дни на людей и домашний скот, В. оборачивалась жабой, котом, собакой, свиньей и другим животным; могла превратиться в колесо, решето, стог сена либо стать невидимой. Особого рода обычаи были направлены на то, чтобы в это время подкараулить, выследить и разоблачить ведьмарствующих женщин.
Мотив распознавания В. представлен в многочисленных быличках о том, как в ночь накануне Ивана Купалы хозяева караулили В. в своем хлеву и, завидев кота или лягушку, отсекали животному лапу, а на следующий день в пораненной женщине-соседке узнавали В. Считалось также, что В. можно заставить прийти к купальскому костру; для этого на огне кипятили цедилку (полотно, через которое процеживали молоко) с воткнутыми в нее иголками либо лили в костер или на раскаленный серп молоко той коровы, которую «испортила» В.; люди верили, что от этого у нее горело все нутро и она вынуждена была приблизиться к костру, чтобы прекратить свои мучения. Опознать В. можно было и во время церковной службы (особенно пасхальной и рождественской): подозреваемая в ведьмарстве женщина должна была стоять спиной к алтарю, или держала на голове подойник, или старалась дотронуться до иконы, рясы священника, хоругви, или не принимала участия в крестном ходе вокруг церкви.
Еще один широко распространенный мотив, характерный для рассказов о В., - это ее полеты на шабаш: в ночь перед днем Ивана Купалы она мажется колдовским зельем, вылетает через дымоход со словами: «Выезжаю, выезжаю, ни за что не задеваю» и летит верхом на метле (хлебной лопате, кочерге, вилах, в ступе, в решете, на сороке или на животных) к месту общего сбора — на «ведьминскую» гору, «Лысую гору» либо на высокое дерево (дуб, сосну, тополь, березу). Там B. веселятся, пируют, танцуют вместе с чертями, дерутся между собой и т. п.
Общими для славян являются представления о трудной смерти В., которая не может умереть до тех пор, пока не освободится от своей второй, демонической души, т. е. пока не передаст кому-нибудь из людей свою колдовскую силу (ср. также Вештица).
Лит.: Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903. С. 128 — 132; Иванов П.В. Народные рассказы о ведьмах и упырях // Украïнцi: Народнi вiрування, повiр’я, демонологiя. Киïв, 1991. C. 430–497; Власова М. Русские суеверия. СПб., 1998. С. 60–72; Виноградова Л.Н. Общее и специфическое в славянских поверьях о ведьме // Образ мира в слове и ритуале: Балканские чтения-I. М., 1992. С. 58–73.
Л.Н. Виноградова
ВЕЛИКАН — мифоэпический персонаж. В народных легендах В. отождествляются с «чужими» народами или воинственными противниками — чудью, гуннами, татарами, турками, шведами.
В. - антропоморфное существо огромного роста (мог взять на ладонь пахаря с упряжкой, реки были ему по колено) и силы (бросал камни величиной с мельничный жернов, вырывал с корнем деревья). Согласно общеславянским легендам, В. были первыми людьми на свете (трансформация ветхозаветного сюжета), участвовали в устройстве мироздания: насыпали горы, курганы, прокладывали русла рек и т. п., при этом передавая друг другу огромные предметы — камни, стрелы, палицы, топоры. Деятельность В. могла носить и разрушительный характер: они уничтожали дома и губили все живое, бросали в небо камни. За гордыню и вредоносную силу В. были истреблены Богом или превращены в обычных людей. В. погибли во время потопа (укр.) или в борьбе с огромными змеями (пол.), были съедены мифической птицей Кук (укр.). С мотивом гибели В. связаны рассказы о древних могильниках и огромных костях, которые сохранялись в Польше и на Украине в храмах и ратушах (служили объектом культового почитания) и использовались как оберег в хозяйстве и лекарство от лихорадки.
Лит.: Криничная Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. Л., 1988; Левинтон Г.А. К мотиву гибели великанов // Материалы всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам. 1(5). Тарту, 1974. С. 64–68.
О.В. Белова
ВЕНИК, метла — предмет домашнего обихода, который в народных верованиях ассоциируется с «нечистым», демоническим началом и одновременно выступает в роли оберега. Считалось, что в виде летящей метлы могли появляться духи, приносящие человеку богатство, дух-любовник, огненный змей; верхом на помеле или В. летали ведьмы, колдуньи, босорки, стриги и др. персонажи нечистой силы. С помощью В. ведьма сбивала росу на пастбище, чтобы отобрать у чужих коров молоко. Во вредоносной магии восточных славян старый В. подбрасывали под порог дома, в огород, перебрасывали его через крышу дома, бросали вслед человеку, чтобы навести на него порчу, вызвать в доме ссоры, болезни и несчастья. По севернорусским поверьям, банник обитает в куче не ошпаренных банных В., а домовой сидит в углу под домашним веником, поэтому при переезде в новый дом хозяева брали с собой старый В., чтобы не оставить домового в прежнем жилье.
С В. связано множество запретов и предостережений: старый В. нельзя было выбрасывать вблизи дома, чтобы на него не наступили домочадцы или скот (это грозило им болезнями); запрещалось бить веником детей и погонять им домашних животных; не рекомендовалось сжигать старый В. в своей печи, так как это могло вызвать бурю, сильный вихрь или нашествие насекомых (вшей, клопов, тараканов).
Вместе с тем В. использовали для защиты от вредоносных сил: против проникновения в дом нечистой силы возле входной двери ставили перевернутую прутьями вверх метлу; оберегая роженицу и новорожденного, В. клали в изголовье кровати или под колыбель; веником расчищали путь свадебному поезду или невесте, которую вели в баню, чтобы оградить ее от порчи. К помощи старого В. прибегали и в случае, когда не удавалась какая-нибудь работа: им били маслобойку, если плохо сбивалось масло; проводили веником по основе, чтобы не путались нитки при тканье; били по дну квашни, если не удавалось дрожжевое тесто и т. п. Метлы и В. втыкали в грядки с овощами и в посевы льна, конопли, злаков, чтобы уберечь их от порчи и стихийных бедствий. Сербы Косова затыкали В. в коровник «от вештицы»; жители Полесья подвешивали В. в хлеву как оберег скота; в Силезии клали метлы крест-накрест в дверях хлева в особенно опасные дни (накануне Юрьева или Иванова дня).
Широко использовался В. и в лечебной магии: больных били веником, «обметали» их или прикасались к больному месту; укладывали на В., перебрасывали В. через больного или заставляли его перешагнуть через В.; процеживали через В. воду и обмывали ею заболевшего и т. п.
Особое значение приобретал «покойницкий» В., т. е. тот, которым подметали пол после выноса из дома умершего: его выбрасывали вместе с мусором подальше от дома или бросали в воду, сжигали. У сербов было принято относить такой В. на кладбище, чтобы «душа умершего там и осталась». Украинцы Покутья считали, что «покойницкий» В. следует выбрасывать в отдаленных местах, «чтобы не затоптать покойника»; в польской Силезии это делали с той целью, чтобы «покойник не вернулся в дом». В болгарском проклятье «пусть заметет его черная метла» В. и действие метения являются метафорой смерти. Увидеть метлу во сне означало предвестие беды.
Уничтожение старых и заготовка новых В. обычно были приурочены к Иванову дню: использованные старые В. удалялись за пределы «своего» пространства, туда, где не ступает нога человека и скотины (веники выбрасывали в овраги, в воду, сжигали в ритуальном костре). Растительный материал для новых В. можно было заготавливать лишь после Иванова дня, когда — по поверьям — в растениях уже нет злых духов (болг.). Белорусы Виленской губ. выставляли новые «ивановские» В. на высоких шестах возле дома, чтобы защитить детей от сглаза.
В сербской традиции ритуальными функциями и магической силой наделялась метла, которой подметали гумно. В р-не Косова по окончании молотьбы украшали «стожер» (столб в центре гумна) прутьями метлы или укрепляли ее на вершине столба со словами: «Дай, Бог, в будущем году еще больше!» Прутья этой метлы затем опускали в воду и лечили ею детей от ночного плача.
