У чертей, колдунов, лобасты, шуликунов и др. Г. украшена рожками либо деформирована — вытянута кверху и заострена или очень велика, лысая или, наоборот, взлохмаченная. По болгарским поверьям, у вампира огромные Г. и зубы. Чтобы уничтожить вампира, у всех славян разрывали его могилу, отрубали Г. и клали ее между ногами лицом книзу. Аналогичным образом на Карпатах и в Польше отрубали Г. двоедушнику и поворачивали тело ногами туда, где была Г.

В языке, поверьях и обрядах Г. устойчиво ассоциировалась с горшком. В русских и украинских быличках девушки при гадании или общении с нечистой силой надевают себе на Г. горшки, а бес пытается оторвать им Г., но вместо этого только разбивает горшки. По белорусским поверьям, охотник, чтобы стать отличным стрелком, проходит посвящение на перекрестке перед толпой чудовищ; у последнего из них Г. покрыта огромным горшком; чудовище снимает этот горшок со своей Г. и надевает на Г. охотника.

У восточных и западных славян дом закладывали «на чью-либо голову», т. е. на смерть человека или животных, которые от этого не будут вестись в хозяйстве (см. Жертва строительная). Аналогично и клад может быть положен «на чью-л. голову» — человека или животного. По русскому преданию, атаман разбойников и колдун Рощин зарыл во Владимирской губ. много кладов, причем каждый раз клал на крышку сундука с золотом отрубленную Г. человека, который как бы становился сторожем сокровища.

В свадебном обряде восточных славян на Г. невесты, обоих молодых или дружки возлагали каравай или хлеб; в Вологодской губ. невеста несла каравай на Г. В Карелии отец невесты и другие родственники благословляли молодых, возлагая им на Г. хлеб и икону, на Подолье после расплетения косы отец невесты клал ей на Г. хлеб с венком. У болгар каравай разламывали над Г. жениха, у сербов подвешивали над Г. невесты.

Существовали разнообразные профилактические и лечебные средства от головной боли: трижды ударяли себя камнем по Г. при первом весеннем громе (белорусы, украинцы, болгары, поляки, чехи), воздерживались от работы в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, мыли Г. отваром трав, которые собирали на Ивана Купалу или в Юрьев день. В связи с христианским преданием об усекновении главы Иоанна Крестителя к последнему обращались с молитвами об исцелении от головной боли.

Среди жестов и поз, связанных с Г., наиболее отмечены в ритуальном отношении поклон, обнажение или покрывание Г., утвердительное или негативное кивание. Опущенная Г. символизирует горе и готовность подчиниться. Согласно примете, если собака воет с опущенной Г., то скоро кто-нибудь умрет.

Своеобразные представления связывались с такими участками Г., как темя, макушка и затылок. Особое символическое значение приписывалось бороде, волосам, глазам, носу, рту, зубам, а также различным головным уборам. В обрядах широко использовались черепа лошади, медведя и других животных.

Лит.: Назаренко Ю.А. Феномен человека в славянской традиционной культуре: голова // Кунсткамера: Этнографические тетради. 1995. Вып. 8–9. С. 75–97.

A.Л. Топорков

ГОЛОС — в народных верованиях славян осмысляется как обязательный атрибут «этого» мира, культурного пространства, в отличие от «того света», отмеченного печатью беззвучия. В славянских заговорах болезни изгоняют туда, где не кричит петух, не блеют овцы, не поют девушки и т. п. Во время похорон и поминок их участники общаются друг с другом шепотом; в доме, где в течение года кто-то умер, не поют и не веселятся. Негативно оценивается обычно и отступление от правильного голосоведения во время того или иного обряда. Считается, что если невеста во время свадьбы охрипнет или лишится Г., если сорвется Г. у кого-либо из поющих в церкви во время венчания, то это может повлечь смерть одного из новобрачных или неудачный брак в целом. Несчастья постигнут человека и в том случае, если во время исполнения адресованной ему колядки обходники сфальшивят или сорвут Г. В то же время о рождении ребенка обычно принято сообщать криком, громким Г., звоном или выстрелом.

В народной культуре Г. осознается как нечто материальное, подверженное влиянию извне и само могущее стать инструментом воздействия, поскольку мыслится отчуждаемым от человека. Об этом говорит, например, сказочный мотив выковывания Г. (языка), см. Кузнец.

С помощью Г. можно также навести порчу. У сербов и болгар, например, запрещалось слушать натощак пение девушек, обходящих дома в Лазареву субботу и исполняющих для односельчан специальные песни: считалось, что своим пением лазарки могут довести домочадцев, услышавших их натощак, до полного истощения. Если невеста, потерявшая невинность до брака, попытается скрыть это и после брачной ночи запоет или начнет громко разговаривать, то ее голос «падет» на скот, сад, посевы и хозяйству будет нанесен урон. У белорусов при лихорадке, куриной слепоте и других болезнях надо было пропеть, сидя на каком-нибудь высоком месте: «Кукареку, запою: кто услышит, то ему», — и болезнь перейдет к тому человеку, который услышит это пение.

В то же время и сам Г. человека может быть подвержен неблагоприятному воздействию извне. Обладательницы хороших Г. старались не петь после захода солнца на улице, поскольку ведьмы, получающие в это время особую силу, могли бы лишить их голосов. Отнимая Г. у человека, черт завладевал и его душой, принуждая совершать неблаговидные поступки. Леший тем же образом отбирал силу у человека, после чего тот медленно умирал.

Громкому Г., пению и крику приписываются особые магические значения и функции. С помощью Г. оказывается возможным оградить культурное пространство от проникновения враждебных и потусторонних сил. Полагали, например, что если с какого-нибудь высокого места человек что-нибудь громко пропоет или крикнет (например, свое имя), то там, где будет слышен его Г., град не побьет посевов, девушек будут быстрее брать замуж, звери в лесу не тронут скот, холодный туман не повредит посевам, летом не будет змей, на такое расстояние вор и злодей не подойдет к дому. Громким Г., пением и криком люди «отворачивали» тучи от села, защищали посевы от ведьм, могущих отобрать урожай, и др.

Г. придавалось и продуцирующее значение. В один из весенних праздников люди, собравшись вместе, начинали громко петь или кричать. Считалось, что там, где слышен их Г., лучше уродятся фрукты и хлеб. В Болгарии в Юрьев день девушки кричали с холмов вблизи села: «Где нет голоса, не будет и колоса». Г. мог повлиять и на плодовитость скота и домашней птицы: в России под Новый год колядки исполняли в том числе и для того, чтобы свиньи лучше велись.

Изменение Г., как правило, маркирует перемену некоего состояния или статуса человека — обычно в обрядовой обстановке. Повсеместно известно изменение Г. ряжеными участниками обходных обрядов, связанное с представлением о том, что они (ряженые) олицетворяют потусторонние силы. Ряженые могли говорить с домочадцами нарочито высокими («тонкими») или низкими («толстыми») голосами, подделываться под Г. животных, женщин, детей, умерших родственников, дополнять речь иными звуками (шепотом, свистом, хохотом). Перемена тихого пения на громкое фиксировала в восточнославянском календаре границу между зимним и весенним сезонами.

В приметах и гаданиях широко известно разгадывание голосов. Г., услышанный человеком в какой-либо большой праздник, обычно предвещает ему смерть; то же значение придается сну, в котором человек слышит Г.; девушке подслушанный мужской Г. предвещает замужество; если человек, собирающийся надолго покинуть родные места, например рекрут, услышит незнакомый Г., это предвещает несчастье.

Лит.: Мир звучащий и молчащий. Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян. М., 1999.

Т.А. Агапкина

ГОНЧАР, горшечник — ремесленник, в народных представлениях связанный с землей, огнем, преисподней и нечистой силой.