– Значит, в тот вечер вы занимались сексом вопреки вашему желанию? – спросил Альтшулер. – Доктор Отт вас изнасиловал?

– Нет, он не смог этого сделать. Потому-то он и разозлился.

– Он не сумел ничего сделать, и это заставило его рассердиться?

– Да, сэр.

– Он ударил вас по лицу?

– Да.

– Вы испугались, когда он вдруг рассердился и ударил вас?

– Немного.

– И поэтому вы бросились вниз по лестнице, чтобы взять свою сумочку, не так ли?

– Я оделась и быстро сошла вниз. Мне нужна была моя сумочка, потому что в ней лежали ключи. Я хотела уехать.

– Вы оставили свою сумочку на диване в гостиной? На этом вы настаиваете?

– Да.

– Вы знали, что ваш пистолет также находится в сумочке, не правда ли?

– В то время я об этом не думала.

– Вы всегда носили пистолет с собою, не так ли?

– Да.

– А разве вы не сказали нам, что вечером седьмого мая вы не знали о том, что пистолет находился в вашей сумочке?

Иисус! – подумал Уоррен, да Боб в отличной форме!

– Я не говорю, что …

– Стоп! Ваш ответ да или нет, миз Баудро?

Джонни Фей вытерла глаза и обернулась к судье Бингему:

– Ваша честь, это все равно, что спросить меня, бью ли я по-прежнему мою собаку. Я не могу сказать просто “да” или “нет”, чтобы при этом ответ получился искренним. Я хочу отвечать честно, но он не дает мне такой возможности.

– Отвечайте так, как сможете, – сказал судья.

– Тогда мой ответ будет таким: я знала, что мой пистолет находится в сумочке, но тогда я об этом не думала.

А держится она неплохо! – подумал Уоррен. Этот поединок стоило посмотреть. Однако Уоррен и сам толком не знал, за кого он болеет.

– Она ответила вам, – сказал судья. – Продолжайте, мистер Боб.

– Когда вы спустились вниз по лестнице в гостиную и взяли свою сумочку с лежавшим в ней пистолетом, за вами, как вы, миз Баудро, сказали, последовал доктор Отт. Но ведь вы могли бы прямо тогда же и покинуть дом, не так ли?

– Клайд спустился по лестнице раньше, чем я успела взять сумочку.

– Вы говорите нам, что были трезвы, и в то же время заявляете, будто не могли взять сумочку и выйти или выбежать за дверь, прежде чем пьяный мужчина выбрался из кровати и, спотыкаясь, спустился по многоступенчатой, длинной лестнице?

– Он был прямо за моей спиной.

– Как далеко от вас?

– Не знаю. Я не оборачивалась. Я слышала позади его шаги и крик.

– И он загородил вам дверь так, что вы не могли выйти?

– Нет, тогда он этого не делал. Это произошло намного раньше.

– Миз Баудро, в первые минуты после случившегося ваша память обо всем этом была достаточно свежа?

– Да.

– А разве – менее чем через сорок минут после убийства – вы не говорили сержанту Руизу, что доктор Отт загородил вам выход сразу же после того, как вы спустились по лестнице?

– Да.

В течение полутора часов Альтшулер обыгрывал тему ее прежнего противоречивого заявления Руизу. Джонни Фей признала, что она, по-видимому, действительно сказала эти слова Руизу, однако факты в них были отражены неточно. Она находилась в замешательстве. Она, вероятно, тогда была уверена в свежести своей памяти, но фактически находилась в состоянии шока.

– Итак, – сказал Альтшулер, – вы взяли с камина кочергу, чтобы ударить доктора?

– Нет, сэр.

– Вы не брали эту кочергу?

– Да, конечно. Но я взяла ее потому, что Клайд мне угрожал.

– Вы собирались защитить себя с ее помощью?

– Да.

– Вы имеете в виду, что хотели убить его той тяжелой железной кочергой или причинить ему серьезные телесные повреждения, не так ли?

– Нет, сэр. Я имела в виду не дать ему подойти ко мне.

– А затем он эту кочергу у вас отнял?

– Да.

– Он был пьян и безумен от наркотиков, а вы были трезвы, и, тем не менее, он оказался способен вырвать ее из ваших рук? Вы никак не могли от него увернуться?

– Да, он сумел это сделать. И нет, увернуться я не смогла.

– И тогда он загородил вам путь к двери?

– Нет, сэр, не тогда. Он толкнул меня на диван.

– И затем вы выхватили пистолет из сумочки?

– Нет, сэр. Нет, пока он не поднял кочергу и не сказал, что убьет меня ею.

– Это когда он бросился на вас через всю комнату, не так ли?

– Да, сэр.

– И вы выстрелили в него дважды, когда он наступал на вас, так было дело?

– Нет, сэр. Он ненадолго остановился. Он стоял спокойно на месте, и я сказала: “Не подходи ближе, Клайд, иначе я выстрелю в тебя”.

– К тому времени вы уже взвели пистолет?

– Нет, сэр, я его не взводила.

– Но когда вы достали пистолет из вашей сумочки, вы же сняли оружие с предохранителя, чтобы оно могло стрелять, не так ли?

– Я, должно быть, сделала это, не думая.

– Вы сказали, что вы очень хороший стрелок, верно?

– Да, в цель на учебном полигоне.

– В какую часть тела доктора Отта вы целились?

– В плечо.

– В левое плечо или в правое?

– В левое, как мне кажется.

– Покажите нам, как вы держали пистолет. Попросту воспользуйтесь для этого вашим пальцем, направив его на меня. Вы можете встать с кресла, если так вам будет удобнее.

После паузы – в течение которой никакого протеста не последовало – Джонни Фей встала и подняла руку, сжав кулак и выставив вперед указательный палец. Локоть ее при этом был согнут.

– Ваша рука не была выпрямлена?

– Нет, сэр.

– Но разве выстрел не получается более точным, если рука находится в выпрямленном положении?

– Да, конечно.

– А разве на учебном полигоне “Американский Запад” вы стреляли не с выпрямленной и вытянутой вперед рукой? Когда стремились поразить цель?

– Да.

– Словом, согнув руку в локте, не рисковали ли вы тем, что ваш выстрел, который, как вы сказали был направлен в левое плечо жертвы, мог сместиться на несколько дюймов в сторону, и вместо этого пуля пробила бы сердце доктора?

– Я не думала о риске. Я была очень испугана.

– Вы знали, что спусковой рычаг вашего пистолета противозаконно подпилен, отчего оружие превратилось в полностью автоматическое, – вы знали это, не правда ли?

– Я знала про рычаг. Но я не знала, что это противозаконно.

– Вы нажали на курок три раза, верно?

– Нет, только один. Но пистолет продолжал стрелять.

– Вы промазали с первого выстрела, не так ли?

– Я не знаю.

– Вы, очевидно, имеете в виду, что хотели промазать с последнего выстрела? Выстрелить два раза: в голову и грудь жертвы, – а затем промазать, так чтобы казалось, будто вы выпускали пули наугад?

– Нет, сэр. Этого я не имею в виду. Я говорю о том, что как не знала тогда, так не знаю и теперь, какие две из трех выпущенных мною пуль попали в него.

– Миз Баудро, разве не факт, что вы могли бы пробежать мимо доктора к входной двери и найти безопасность в своей машине?

– Нет, сэр, потому что я находилась на диване.

– Разве не факт, что вы вполне могли воспользоваться вашим оружием, чтобы удержать доктора на расстоянии, пока будете пробегать или проходить мимо него?

– Нет, сэр. Даже если бы я была в состоянии это сделать, он мог размозжить мне голову кочергой, пока я пробегала бы мимо.

– А вы не думаете, что человеческая жизнь заслуживала подобного риска?

– Я не могла тогда думать столь ясно.

– Вы решили, что лучше убить его – и дело с концом?

– Нет, сэр.

– Разве не факт, что он и не брал в руки той кочерги?

– Нет, сэр, он взял ее.

– Разве не факт, что отпечатков ладоней нет на кочерге потому, что, застрелив доктора Отта, вы сами подняли кочергу и прислонили к ней пальцы жертвы?

– Нет, сэр. Это абсолютно не факт.

– Признайтесь, миз Баудро, – не потому ли вы решили убить доктора Отта, что разозлились на него за отказ жениться на вас?

– Нет, и это неправда.

– А что правда, миз Баудро?

– Правда то, что я застрелила его в целях самообороны. Что, если бы я этого не сделала, он, вероятнее всего, убил бы меня. Даже наверняка убил бы.