Эйми вдруг захотелось, чтобы это увидела мама. Такое желание часто возникало у нее во время круиза. Карибское море было одним из тех мест, которые они с мамой тысячу раз посещали в своем воображении. Они любили сочинять разные истории, в которых путешествовали по океану и перемещались по воздуху на своем волшебном летающем корабле.

«Видишь, мама? Это еще прекраснее, чем мы с тобой представляли».

Сердце ее наполнила сладкая боль воспоминаний.

Испугавшись, что разревется, если задержится здесь хоть немного дольше, Эйми снова начала подниматься по тропинке. Наконец через густые тропические заросли она увидела каменные стены. По мере того как Эйми приближалась к месту назначения, ее энтузиазм таял, уступая место новой тревоге. Строение на вершине утеса было не очень-то похоже на дом. Скорее, на старинный форт, который, наверное, охранял остров еще во времена пиратов.

Вопреки своему обыкновению Эйми не стала мечтать об отважных пиратах, а подумала: «Может, я свернула не в ту сторону?» Она взглянула на первый лист заполненной ею анкеты. Описание работы и адрес были написаны по-французски, но женщина из бюро занятости указала ей на эту тропинку и сказала по-английски, что тропинка приведет на вершину утеса. Безусловно, у Эйми был талант сворачивать не туда, но заблудиться на этой тропинке было не под силу даже ей. Или под силу?

Она в последний раз нырнула под густую завесу пальмовых ветвей и очутилась перед очень высокой каменной стеной, поросшей ракитником. Когда Эйми подняла взгляд на зубцы с бойницами, у нее закружилась голова. На том краю утеса, который был ближе к морю, высилась огромная квадратная башня.

Как замечательно! Настоящие древние руины в уединенном уголке тропического леса вдалеке от цивилизации.

Тропинка разделилась надвое: одна дорожка, огибая стену, уходила вверх, другая шла по краю утеса, над самым морем. Эйми выбрала ту тропинку, что была ближе к морю, и принялась сочинять историю об исследовательнице древних руин: «Отважный археолог Эмилия Бейкер пробирается через джунгли, чтобы открыть тайны загадочной крепости. Что стало с солдатами, которые когда-то ходили по этим зубчатым стенам? Может, их призраки все еще охраняют эту старую каменную крепость?»

При этой мысли по спине у нее пробежала сладкая дрожь.

В основании башни Эйми заметила дверь, но что-то это было не похоже на главный вход. Она продолжила свой путь по краю утеса, у подножия которого лежал залив. Обогнув наконец башню, она восторженно распахнула глаза. Часть стены была снесена, и с внутреннего двора открывался восхитительный вид на море.

Дом окружал одичавший тропический сад. Тропические цветы поражали яркостью красок и боролись за каждый кусочек земли под солнцем. Бугенвилии взбирались по стволам гигантских пальм, а бромелиады и орхидеи свешивались им навстречу. Калейдоскоп музыки и жизни дополняли стайки маленьких певчих птичек и хоровод бабочек. Сквозь густые заросли Эйми разглядела балкон на втором этаже: туда выходило около десятка дверей, завешенных жалюзи. По-видимому, несколько лет назад кто-то пытался превратить старый бастион в частную резиденцию, но теперь место выглядело совсем заброшенным.

Она пробиралась через густые заросли трав и деревьев. Благоухание цветов и влажной земли сводило с ума. Густые ветви почти не пропускали солнца. Полумрак придавал этому странному саду еще больше причудливости и фантастичности. Протянув руку, она отвела лист бананового дерева и очутилась лицом к лицу с маленькой обезьянкой, которая пронзительно завизжала. Сама Эйми тоже взвизгнула, отчего длиннохвостая обезьянка бросилась вверх по стволу дерева и спугнула красного попугая ара. Вокруг раскричались птицы.

– О Господи! – Эйми прижала руки к бешено колотящемуся сердцу, а успокоившись, посмеялась над собой. – Прости! – крикнула она бело-коричневой обезьяне, взиравшей на нее с ветки дерева.

Эйми вновь отправилась на поиски входа. Она обнаружила еще одну дверь, которая выглядела ничуть не лучше той, которую она ранее заметила в башне. На массивных железных петлях висела внушительных размеров рассохшаяся доска. Где-то на уровне глаз была прикреплена ухмыляющаяся горгулья – очень похожая на рассерженную обезьянку, которая теперь скрывалась на верхушке пальмы. Во рту горгулья держала большой круглый молоточек, а в ее безжизненных глазах читалось: «Ну что ж, стучи на свой страх и риск».

Интересно, кто живет в таком странном месте?

Эйми была очарована этой крепостью, но тем не менее ей не давало покоя дурное предчувствие. По спине у нее забегали мурашки. Ей часто приходилось иметь дело с богатыми и эксцентричными особами, но это место было каким-то уж чересчур странным. Может, позабыть о гордости, купить билет на самолет и улететь домой? Но тут она вспомнила о заключенном ею пари и решила, что ни за что не отступит. Справились же Мэдди и Кристин со своими страхами! И она справится.

Эйми быстро провела рукой по волосам, проверяя, не выбились ли непокорные каштановые кудри из аккуратно заплетенной косы. Что касается одежды, тут она уже ничего не могла поделать. Приходилось довольствоваться белыми шортами и полосатой матроской, купленной ею в корабельной лавке в качестве сувенира. Одета она была достаточно опрятно, хоть и не меняла одежду уже второй день.

Ну ладно, хватит сомнений. Эйми расправила плечи, взялась за ручку железного молоточка и постучала три раза. Отозвалось только эхо. Судя по звуку, за дверью была огромная пустая зала. В воображении Эйми тут же всплыли готические замки из старых фильмов ужасов.

Эйми в нерешительности мялась у двери. Казалось, прошла вечность. Она снова стала думать, что свернула куда-то не туда. Наконец дверь скрипнула и начала не спеша поворачиваться на ржавых петлях. Эйми собралась с духом: она не удивилась бы, если бы ей открыл сам Франкенштейн и с коварной улыбкой поманил бы ее внутрь.

Действительность оказалась куда страшнее: дверь отворил самый привлекательный мужчина, которого она когда-либо видела.

Запрокинув голову, Эйми взглянула на его загорелое лицо в обрамлении выгоревших от солнца волос, волнами ниспадавших на широкие плечи. Его яркая разноцветная рубашка была расстегнута до пояса, открывая взору великолепно сложенный торс. Похоже, при виде Эйми он очень удивился. Мужчина снял наушники МР3-плейера, который был прикреплен к поясу его шортов цвета хаки. Он был похож на американского эмигранта: таких американцев часто изображают на плакатах распивающими ром на пляже и слушающими Джимми Баффета.

– Бонжур! – восторженно произнес незнакомец. Скорее, не американский эмигрант, а французский, поправила себя Эйми.

Продолжая что-то тараторить по-французски, мужчина провел рукой по темно-рыжей эспаньолке, словно проверяя, все ли у него в порядке с внешностью. Лучше бы рубашку застегнул: тогда Эйми не пялилась бы на него разинув рот.

Зато теперь она могла не волноваться, что ее шорты и майка – неподходящий наряд для собеседования.

– И-извините, – выдавила она наконец. Эйми всегда чувствовала себя скованно в присутствии привлекательных мужчин. Хотя «привлекательный» – слабо сказано. Он словно бы сошел со страниц рекламной туристической брошюры, где обыкновенно изображаются роскошные люди, наслаждающиеся роскошным отдыхом. – Я не говорю по-французски. В агентстве мне сказали, что это не страшно.

– Ах да! Извините. – Он рассмеялся и махнул рукой, словно отгоняя все прежде произнесенные им слова. – Я говорю, что вы добрались сюда очень быстро. Мне только что звонили из агентства. Когда вы постучали, мне даже показалось, что я ослышался.

– А-а, – протянула она, глядя в его восхитительные глаза шоколадного цвета. Длинные ресницы – удивительно темные для мужчины с рыжеватыми волосами – придавали его взгляду мечтательное выражение. – Может, мне не стоило приходить?

– Нет, что вы! – На его лице отразился испуг. – Пожалуйста, заходите.

Она бочком протиснулась мимо него, держа перед собой пляжную сумку. Ей не давала покоя мысль о своей полноте.