Он прищурился:

– Я могу сам упаковать ваши вещи.

– Нет-нет, не надо! Давайте лучше вернемся в форт после того, как вы сделаете покупки.

– Вы правда этого хотите?

– Да. Спасибо. – Она облегченно расслабила плечи.

Байрон вышел из машины и направился к бакалейной лавке. Злость его все усиливалась. Эта женщина говорит ему не всю правду. Может, она догадалась, кто он, и хочет сделать несколько фото, чтобы потом продать их таблоидам? Неужели кто-то пронюхал, где он скрывается? А он-то так тщательно заметал следы!

А может, Байрон стал таким циником, что ему повсюду мерещатся лжецы и авантюристы? Больше всего его тревожило то, что Эйми такая милая. Не может она быть такой прелестью! Тут что-то не то.

Он никак не мог понять, в чем ее подозревает. И это приводило его в еще большую ярость.

Когда они наконец добрались до форта, Эйми испытала несказанное облегчение. Всю дорогу обратно Ланс злился, отчего короткий путь показался ей нескончаемым. Но вот они свернули в подъездную аллею, проехали внушительный портик, которым были отмечены парадные ворота. Лишь фасад с колоннами придавал форту некое сходство с резиденцией – очень большой, внушающей трепет резиденцией. Дорожка вела к самому дальнему краю здания, где среди груды развалин и сваленных в кучу строительных материалов был расположен временный металлический навес для автомобилей.

Под ним Ланс и припарковался, резко надавив на тормоз.

– Подождите, – сказал он, увидев, что Эйми потянулась к ручке, – я вам помогу.

Он обогнул машину. Эйми недоумевала, отчего у него вдруг испортилось настроение. Она ведь не нарочно опоздала и поранилась тоже не специально. На том, чтобы сделать покупки, он настоял сам. За что же он на нее так сердится? Ланс открыл дверцу и протянул ей руку. Эйми посмотрела сначала на руку, затем на его суровое лицо.

– Я и сама могу ходить.

Он обжег ее ехидным взглядом:

– А всего несколько минут назад вы так страдали, что не могли даже посидеть и подождать, пока я соберу ваши вещи.

– Ах да, действительно… – Она изобразила улыбку. – Но теперь я отдохнула и чувствую себя гораздо лучше.

– Хорошо. – Ланс отступил назад.

Эйми вылезла из машины и поморщилась, ступив на правую ногу: ныло колено. Неожиданно он схватил ее на руки.

– Ланс! Я же могу ходить! – воскликнула Эйми.

Он закрыл ногой дверцу машины и взглянул на свою ношу.

– Вы всегда так упрямы?

– Вовсе я не упряма, – возмущенно возразила Эйми. Ей ничего не оставалось, кроме как обнять его за шею, отчего ее грудь прижалась к его груди. Она вся вспыхнула от смущения и от какого-то странного возбуждения, которое лишь усилило чувство неловкости. Голова ее слегка прикасалась к его плечу, она ощущала запах теплого мужского тела. Эйми очень хотелось потереться носом об его шею, но она не решилась. Он отнес ее в холл.

– Ну вот, теперь можете меня опустить.

К вящему облегчению Эйми, Ланс послушался и опустил ее на пол. Но он по-прежнему поддерживал ее за талию, а ее рука, как и раньше, лежала у него на плече.

– Попытайтесь перенести вес на здоровую ногу, – сказал он.

Эйми чуть было не огрызнулась, что такого веса, как у нее, ни одна, даже самая здоровая, нога не выдержит. Она сделала робкий шажок и обнаружила, что колено уже болит не так сильно, как раньше. Но все равно, нужно притвориться, что очень больно, а то он опять станет донимать расспросами, почему она не захотела заехать за одеждой. Эйми заковыляла по холлу, прижимаясь к нему и испытывая от этого неловкость.

Господи, ну неужели он не может поддерживать ее как-нибудь по-другому? Его рука лежит прямо на ее толстом животе.

Наконец они вошли в кухню, и Эйми возблагодарила небеса, увидев табуретки. Только бы ей сесть! Тогда ему больше не придется ее поддерживать. Но когда они подошли к кухонному столику, Ланс повернулся к ней и, обхватив за талию, поднял. Не успела Эйми оглянуться, как она уже сидела на кухонном столе.

– Дайте-ка я взгляну на ваше колено, – сказал он. Эйми положила руки на свои толстые бедра в тщетной попытке их прикрыть. – Кровь идти перестала, но рану все равно нужно промыть.

Сначала она хотела сказать, что сама справится: пусть он просто снимет ее со стола. Но тогда он снова будет ее поддерживать!

– Принесите мне, пожалуйста, тазик с водой, мыло и какую-нибудь чистую тряпку.

Он принес все, что она просила, и начал сам промывать колено.

– Я сама справлюсь, – уверяла Эйми, пытаясь увернуться от его рук. – Лучше принесите продукты.

– Продукты подождут.

– Нет. – Она попыталась вырвать из рук Ланса полотенце. – В раскаленной машине остались молочные продукты, мясо и консервы! Они же испортятся!

Он сдался, протянул ей полотенце и ушел.

Нахмурившись, она посмотрела ему вслед. Ее раздражение боролось со смущением. Если он на нее сердится, тогда почему он с ней нянчится? Из-за чего он вообще на нее разозлился?

Он вернулся, держа в каждой руке по паре массивных пакетов.

– Знаете, – сказала она, – могли бы по одному пакету брать. Подумаешь, прогулялись бы до машины несколько раз.

– А зачем? – Он опустил пакеты на стол. Было слышно, как звякнули металлические банки.

– Осторожно! – сделала она ему выговор. – Яйца побьете, да и хлеб может помяться.

– Ой! – Похоже, Ланс уже позабыл, что на нее сердится, и встревоженно заглянул в пакеты. – Думаю, ничего не пострадало.

– Нужно положить скоропортящиеся продукты в холодильник, – приказала она, промакивая ссадину.

Он хотел было что-то возразить, затем заглянул в пакеты, оценивая их содержимое, и засунул сразу две сумки в холодильник.

– Что вы делаете? – спросила Эйми.

– То, что вы сказали.

Он заглянул в оставшиеся пакеты и определил их в морозилку.

– Так не делают, – раздраженно вздохнула Эйми.

– Почему же? Так проще. – Он вынул из сумки бутылочку с перекисью и подошел к столу.

– Спасибо.

Эйми потянулась к пузырьку – какой заботливый! Купил перекись, а ведь она не просила!

Не обращая внимания на ее протянутую руку, он откупорил бутылочку.

– Будет щипать.

На рану полилась шипучая и жгучая перекись. Эйми с шумом втянула в себя воздух.

– Извините, – произнес Ланс. Жидкость заструилась по голени. Бофорт размазал перекись по колену Эйми. От его прикосновения по ее ноге до самых бедер пробежали мурашки.

Она запаниковала: Господи, когда она в последний раз брила ноги? Слава Богу, в том отеле, где она остановилась, была бритва. Хоть одно утешение! Его прикосновение, его запах, его близость сводили ее с ума. Если он догадается об этом, то она умрет! Просто умрет, и все!

Он нагнулся еще ниже и подул на колено.

Эйми легонько взвизгнула.

– Извините, – повторил он и положил руку на ее бедро, чтобы она не дергалась, пока он обрабатывает рану.

Стараясь не двигаться и не дышать, Эйми смотрела на его профиль. Она снова поразилась тому, насколько его ресницы и брови темнее волос. Они были почти черными, в отличие от волос, которые золотисто-каштановыми прядками ниспадали ему на плечи. Присмотревшись, она заметила одну странную вещь: его волосы не редели возле лба, как у большинства людей, а располагались плотно, волосок к волоску. Она покосилась на него. Он что, парик носит?

При этой мысли Эйми едва сдержала смех: подумать только, красавчик Ланс Бофорт преждевременно начал лысеть и тщетно пытается это скрыть! Вот глупый! С такими внешними данными он и лысым выглядел бы сексапильно. Некоторые мужчины даже считают, что быть лысым – это круто, и специально бреются наголо.

Внезапно их взгляды встретились.

Их лица были совсем близко, словно он собирался ее поцеловать. Интересно, как это – целоваться с ним? При этой мысли Эйми обожгло жаром.