– Слышишь меня, боец? Если да, то кивни дважды головой.

Парень отчетливо произносит каждый слог с легким шотландским акцентом. Я киваю два раза.

– Не сопротивляйся – и тебе ничего не будет.

Все произошло слишком быстро, чтобы я мог даже подумать о том, чтобы оказать сопротивление. Но по какой-то непонятной причине их профессиональное отношение к делу, а также и английский акцент вселяют в меня уверенность, что я в некотором роде в безопасности. Я трезво оцениваю ситуацию и понимаю: окажись на их месте немцы или даже «деревенщины», я бы уже подвергался серьезному избиению. Голова бы моя отскакивала от стен, от пола и даже от потолка. Я также отдаю себе отчет в том, что если бы эти амбалы намеревались прикончить меня, я бы уже давно был покойником. Они, конечно, могли бы вывезти меня за город и там порешить. Но почему-то я в этом сильно сомневаюсь. В соседней комнате раздается телефонный звонок. Наверняка это Тэмми. Она приложила все силы и добралась до места пораньше.

– Кое-кто желает перебазарить с тобой, боец. Веди себя тихо, и ты не пострадаешь.

Они поднимают меня и перекладывают на что-то мягкое и щекочущее. Это уже не похоже на холодный кафельный пол. Судя по ощущениям моего тела, это что-то вроде ковра. Телефон умолкает. Меня вдруг начинают перекатывать.

– Ты только взгляни, – замечает Боец и заливается смехом. – У кого-то глаза на лоб вылезут.

Приятель Бойца тоже хохочет. Интересно, о чем это они говорят. В комнате снова звонит телефон. Похоже, администратор сказал Тэмми, что номер не отвечает, а она попросила его перезвонить еще раз. Меня запихивают в какую-то длинную коробку. Я чувствую боковины и дно. Слышу, как захлопывается крышка. Звуки их возни приглушаются. Меня ставят вертикально и маленькими шажками оттаскивают назад. Заваливают и куда перевозят. Если бы я мог говорить, попросил бы о христианской любви к ближнему и умолял бы моих похитителей остановиться и объяснить Тэмми, что меня забрали против воли и что мое отсутствие не является знаком бездействия. Я бы и сам не поверил, если бы мне выдали такое.

– Прости, Тэмми, меня похитили!

– Кто, чертовы пришельцы? Ага, ничего лучше придумать не смог.

Был у меня один клиент, так он употреблял порошок унциями, после чего дурел по-настоящему. Однажды утром он проснулся в ломке и никак не мог вспомнить, куда запихнул спасительную дозу наркоты. И что, выдумаете, предпринял этот гений? Вызвал полицию, чтобы те приехали и помогли ему в поисках. Парню влепили восемнадцать месяцев. Почему это пришло мне в голову? Возможно, пришло и мне время вызывать поддержку. Я ничего не ел с шести часов прошлого вечера, поэтому ощущаю слабость во всем теле, а в животе урчит и мутит. Во рту пересохло, будто я жевал песок. Я чувствую себя игрушкой чревовещателя. Да, в коробке темно, но, возможно, когда меня вынут из нее, мне не понравится еще больше и темное убежище покажется мне милым и уютным.

Я пролежал в ящике около часа. И вдруг слышу, как открывается крышка. Чувствую, как кто-то разрезает скотч, намотанный вокруг моей шеи, и стягивает с головы пластиковый мешок для мусора. Как хорошо снова наслаждаться прохладой свежего весеннего воздуха. Я жмурюсь, но вижу, что мистер Боец касается кончиком пальца слегка изогнутых в улыбке губ. Куда исчез синий комбинезон, а с ним и бейсболка и темные очки в тяжелой оправе? Теперь на нем рубашка с галстуком и черный кожаный пиджак.

– Перекатись влево, боец, – приказывает он.

Я выполняю. Он перерезает пластиковый кабель.

– Вылезай и оденься, боец. – Он тычет пальцем в пакет из спортивного магазина, в точности такой, какой мы видели у Кинки.

Мы находимся в каком-то помещении вроде бытовки. Отовсюду доносятся звуки строительных работ, ревут дрели, гудят генераторы. Пол покрыт толстенным слоем пыли. Я выбираюсь из деревянного контейнера и голый направляюсь проверить, что там купил мне добрый мистер Боец. В дверях стоят двое амбалов и переговариваются в лацканы пиджаков. Видимо, они либо скрытые психи, либо телохранители. Думаю, они служили в армии. В пакете нахожу черный тренировочный костюм «Адидас» с золотыми фирменными полосками и черные кроссовки «Найк» как раз моего размера.

– Тебе требуется еще что-то для физического комфорта? – справляется Боец.

Должно быть, издевается. Может, вступим в половое сношение, миссис Боец? А ты как думаешь, дорогуша?

– Можно мне пописать и попить?

– Вон там, а воды я тебе принесу. – Он указывает на дверь в углу.

Я вхожу в биотуалет и делаю свои дела. Выбираюсь и вижу, что парень уже встречает меня с двухлитровой бутылкой воды, как будто он, словно кролика, вынул ее из шапки.

– Можно вопрос? – смелею я, очевидно, оттого, что до сих пор жив.

– Слушай, боец, любопытство сгубило кошку. Тоска сгубила тарантула, а любопытство – кошку.

Наверное, такой у телохранителей профессиональный юмор, потому что все как один они заливаются смехом. Один, тем не менее, отвлекается. Ему в наушник поступает сообщение.

– Вас понял. Приступаем, – отвечает он в лацкан. – Босс ждет нас внизу. – Это уже Бойцу.

Мне протягивают желтую каску. Боец занимает позицию ведущего. Мы быстро выходим из комнаты, шагаем вдоль строительных лесов, потом по коридору со старой кирпичной кладкой. Минуем рабочих, похожих на инженеров-строителей. Нас ведет Боец, временами переходя на бег рысцой. Наконец мы добираемся до грузоподъемника. Боец сообщает обслуживающему его рабочему, что нам необходимо спуститься к самому основанию фундамента. Кабина скрипит и повизгивает. Интересно, насколько безопасно нам всем, этим громилам и мне, здесь находиться. Но, судя по невозмутимым лицам, их это ничуть не беспокоит. На дне шахты лифт медленно притормаживает и останавливается. Дверь поднимается, мы покидаем кабину и снова следуем за Бойцом. Теперь мы движемся по дощатому настилу, уложенному поверх бугристого глинозема. Внезапно он выводит нас к огромному котловану размером с целое футбольное поле. Хоть он и расположен под открытым небом, его все равно освещают прожектора. Мы углубились где-то на семь этажей. Тут повсюду стоит тяжелая техника, экскаваторы, бульдозеры с оранжевыми фарами, но совершенно нет людей. Все тихо и пустынно, словно все в спешке покинули это место. «Боец» подводит меня к двум бытовкам, причем одна располагается на крыше другой, и мы поднимаемся по боковой лестнице в заваленный планами и чертежами офис.

Там, лицом к парням в желтых касках, ботинках со стальными мысами, вельветовых штанах и рабочих рубашках, очень похожих на строителей или технологов, стоит какой-то мужчина. Руки скрещены на груди, на подбородке – ямка, что придает ему задумчивый вид. У мужчины пронзительные голубые глаза, здоровый загар и серебристо-серые, аккуратно подстриженные волосы. Его сшитый по индивидуальному заказу костюм из легкой шерсти на Савил-роу, должно быть, потянет на все две с половиной «штуки». Он внимательно слушает подчиненных, взвешивает каждое их слово, молча кивает. Потом достает из пачки французскую сигарету и закуривает ее, несмотря на развешанные повсюду таблички о запрете курения. На ногах у него шоколадного цвета замшевые мокасины ручной работы, украшенные кисточками и бахромой. Наверное, купил их на Джермин-стрит. Мужчина не обращает внимания на наше присутствие. И никто из нас не вмешивается.

Мы с этим типом знакомы. Правильнее сказать, он мне знаком. Иногда последняя часть головоломки аккуратно ложится на свое место, но в данном случае вся головоломка целиком падаете неба и прямиком мне на голову. Имя этого джентльмена – Эдвард Райдер. Я и не догадывался, что он имеет отношение к нашему миру. Но до меня наконец дошло, что он – лицо влиятельное, побратим Джимми Прайса, и именно ему я помогаю разыскать дочь Шарли. У нее другая фамилия, поэтому я и не провел между ними никакой параллели. К тому же без смокинга и черной бабочки я его и не узнал. Этот тип и его красавица-жена, которая моложе мужа на целых двадцать лет, не сходят со страниц глянцевых журналов, каких полно на кассах в супермаркетах. Вот Эдди с женой на благотворительном обеде, вот они на игре в поло, вот они с королевской семьей и иными представителями аристократической мафии. И везде будет подписано: «Благотворитель, бизнесмен и владелец транснациональной компании мистер Эдвард Райдер с женой». Ему, должно быть, пятьдесят пять, но он отлично выглядит.