— Сара, — его голос дрогнул, — это же я. Уилл.

Услышав его имя, ее глаза наполнились слезами. Глядя на него, она моргнула, и слеза скатилась по ее щеке, а она прошептала:

— Уилл? Ты Уилл?

— Святые угодники, Уильям, ты дома, — глаза Генри округлились, как только он прошел в дверь и увидел их друг перед другом.

Уильям резко развернулся.

— Пап, — он был рад, что отец в целости добрался до дома, но у него не было времени на приветствия. Он поднял руку, указывая на Сару и заикаясь, произнес, — Сара, Сара здесь? Что происходит? — Спешка в его голосе сбивала с толку, и он понял, что ему нужно успокоиться. Мысли мешались в его голове, и он не мог заставить себя разговаривать должным образом.

Генри закрыл дверь, и прошел в кухню.

— Сынок, сначала успокойся. Я пытался добраться до тебя, прежде чем ты уйдешь с лесопилки, но мне сказали, что ты уже нашел попутчика. Я хотел объяснить тебе все, прежде чем ты окажешься здесь. Но очевидно, ты меня опередил.

Уильям выпучил глаза.

— Ну, так объясняй.

Генри посмотрел на Уильяма, а затем на Сару и сделал глубокий вдох.

— Об этом тяжело говорить, сынок. Я был в Калифорнии.

Уильям медленно кивнул, понимая, что раз Сара здесь, то очевидно Калифорния являлась частью уравнения.

Генри потупил взгляд и тихо продолжил:

— Я отправился туда, потому что там произошел несчастный случай, — Уильям нахмурил лоб от нетерпения, но боясь услышать то, что отцу тяжело сформулировать словами. Генри пробежался рукой по волосам и посмотрел на Уильяма. — Об этом нелегко говорить.

Уильям расслабился и понизил голос.

— В чем дело, пап?

— Эдвард, Энн и Сара, — он посмотрел на нее и обратно на Уильяма, — они попали в автокатастрофу.

Уильям развернулся и осмотрел Сару с головы до ног, желая обнять ее. Мысль о том, что ей был причинено вред, вдруг насторожила его. Она выглядела прекрасно, идеально. Но присмотревшись поближе, он увидел розовый шрам на ее лбу, где начинала заживать рана. Она ранена. То же чувство, которое он испытал в бухте, когда она встретилась с медведем всколыхнулось в нем. Уильяму стало не хорошо. Мысль о том, что ей может что-то навредить до ужаса пугала его. Его грудь болезненно сжалась от того, что ей пришлось испытать боль, и он был уверен, что сделал бы все что угодно, чтобы она больше никогда ее не испытывал.

Он развернулся обратно к отцу, чтобы он продолжил, хотя начал подозревать, чтобы не сказал сейчас отец, все будет еще хуже. Он позволил отцу продолжить, надеясь только на то, что он ошибался.

— Что произошло, пап? — спросил Уильям.

Глаза Генри казались усталыми, но грусть заполнила их.

— Они не… они не выжили в аварии, — Генри тяжело вздохнул. Уильям знал, что отцу было тяжело произнести эти слова, и нельзя было не заметить боль на его лице. Генри прочистил горло, — Сара была сильно ранена, но ей повезло.

Уильям снова посмотрел на нее. Грусть, искажавшая ее лицо, и замешательство в глазах, которые смотрели на него, просто убивали Уильяма. Он безумно хотел обнять ее.

— Но, — продолжил Генри, — травмы Сары оказались серьезными. — Уильям заметил, что в голосе отца слышался страх. О чем он говорит? Она выглядела отлично, не считая шрама на лбу, но даже он казалось, заживал. Уильям сник, осознавая, что происходит. Его замешательство, странное поведение Сары, все начало проясняться. Ему все больше не терпелось услышать то, что собирался рассказать отец. Генри подошел ближе к Уильяму. — Видишь ли, у нее была серьезная травма головы, и она находилась в коме несколько дней. — Уильям медленно кивнул, и Генри нехотя продолжил. — Когда она очнулась, доктора были очень рады ее прогрессом, и думали, что синяки и порезы прекрасно заживают. Но, вскоре они осознали, что…

Уильям приподнял брови и затаил дыхание, ожидая продолжения.

— Что они поняли?

Генри задержал на мгновение в груди дыхание.

— Уильям они выяснили, что Сара потеряла память. Из-за травмы головы она потеряла большую часть памяти.

Он предпочел бы получить удар под дых, чем услышать то, что сообщил ему отец. Он забыл, как дышать, и почувствовал, как у него закружилась голова.

— О чем именно ты говоришь? — он повернулся к Саре, все это время она не издала ни звука. Уильям не был уверен, что она смогла бы говорить, даже если захотела. Ее губы были так плотно сжаты, он был уверен, для того, чтобы не расплакаться. Слова отца медленно обретали смысл, и он пытался оставаться спокойным.

— У нее нет воспоминаний, о проведенном здесь времени. Ее воспоминания о Колорадо пропали, — заявил Генри.

Уилл посмотрел на Сару, подыскивая слова, которые он может ей сказать, или самому себе. В мгновение он вспомнил день, когда он и Сара прощались в бухте. Он умолял ее помнить об их обещании. Он просил ее никогда не забывать то, что у них было. Она обещала ему, а теперь хоть и не по своей воле, нарушила это обещание. Обещание нарушено безвозвратно.

Уильям понял, что не следовало делать то, что он собирался сделать. Имея сведения о произошедшем, возможно, сейчас не самое подходящее время, или неправильная реакция. Но что-то глубоко внутри него не желало слушать доводы.

Обняв Сару, Уильям осторожно прижал ее к своей груди. Его руки снова обнимали Сару. Его Сару. Он хотел только обнять ее и забрать ее скорбь утраты себе. Эта боль была изнурительной и неумолимой, он слишком хорошо знал об этом. Уильям с радостью вынес бы эту боль за нее, если бы мог. Он изо всех сил удерживал Сару, зная, что она испытывает страх, зная, что ее воспоминания теперь покрыты мраком. Он хотел обнимать ее, потому что мечтал об этом моменте, что ему повезет, и он еще раз сможет это сделать.

Закрыв глаза, Уильям вдохнул аромат ее волос. Все это казалось не реальным, но когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее лоб, он понял, что не испытывал ничего более реалистичного. Но как только реальность того что он обнимает Сару накрыла его, все прекратилось в тот момент когда его губы коснулись ее теплой кожи. Она отстранилась от него и отступила на шаг, глядя на него с болью в глазах. В этот момент он понял, что зашел слишком далеко. Он ругал себя за то, что поставил свои потребности на первое место. Она не была готова к его объятиям, но он все равно ее обнял. То как она на него посмотрела, убивало, и он не был уверен, что сможет простить себя за то, что он сделал с ней. Никогда больше, поклялся он. Никогда больше он не станет тем, кому будет предназначен этот взгляд на ее потрясающе красивом лице.

Он подумал, какой бы жестокой не была эта шутка, она окончательно и бесповоротно все предрешила. Теперь он понимал, что он всего лишь пешка в извращенной игре судьбы. Других объяснений он просто не видел. Если бы это было не так, тогда как так получилось, что Сара вернулась к нему, не помня об их обещании? Но даже если бы она и помнила об обещании, существовала одна незначительная деталь, он был помолвлен и собирался жениться на единственном человеке, которого Сара абсолютно не выносила. При подходе к дому, его единственной мыслью в голове, были семена бархатцев мамы, которые он планировал посадить. А теперь это все казалось ему таким незначительным.

Единственная связь между тем, что было несколько мгновений назад и тем, что происходит сейчас, это то, что его жизнь была похожа на разбросанные семена на полу. Подобрать их будет очень трудно, и он не был уверен, что справится с этим. Шанс собрать их все до единого, был таким скудным, и надежда на то, что результат будет таким же легким, как расцветший цветок, равнялась нулю.

Что-то глубоко внутри нее хотело остаться в его объятиях. А ее разум кричал, что так и должно быть. Генри рассказал ей столько историй о ней и Уилле, историй которые ясно давали понять, что нет ничего плохого в том, если он ее обнимет, а она позволит ему утешить себя. В данный момент она не хотела ничего больше, чем чувствовать себя защищенной в его руках, но не могла. Она не знала его, и на нее это совсем не походило, испытывать чувства, которых не было. Ее разум и логика не могли справиться с необузданными эмоциями. Последний мужчина, который обнимал ее, был Адли, и она вдруг обнаружила, что сомневается в правильности своего решения отправиться в Колорадо. Возможно, ей следовало остаться с Элли и Оскаром, и дождаться пока Мэтти и Адли вернуться домой.