— Сара. Ты в порядке?

— Я… я не знаю. Уилл, клянусь, ты говорил уже мне это раньше. Как только ты произнес это, в моей голове появилась картинка, как ты говоришь мне точно такие же слова, только не у тебя в доме. Я видела тебя в лесу, — девушка закрыла глаза, чтобы ничто не мешало ее чувствам. — Я, кажется, не могу вспомнить больше. — Она ждала, надеясь, что ее разум откроет ей больше, но видела только Уилла на фоне деревьев, и его слова. «Обещай мне, что будешь помнить». — Ох, это так мучительно! — Сара сжала челюсти и потерла лоб.

— Все хорошо. Расслабься, Сара, расслабься. Сделай глубокий вдох, — голос Уилла был спокойным, и она пыталась сконцентрироваться на нем, пока медленно делала вдох и выдох.

— Что это было, Уилл? О чем ты просил меня помнить? — слезы ручьем текли по ее щекам, и она даже не пыталась скрыть или стереть их.

— Ш-ш-ш, — успокаивал он. — Не заставляй себя, Сара. Ты все вспомнишь, в свое время.

— Правда? — потребовала она. — Когда?

— Я не знаю ответа на этот вопрос.

— Я тоже не знаю. Я больше ни о чем не знаю. Вообще-то знаю, что нужно уйти. Мне нужно уйти и побыть одной. Надеюсь, ты можешь это понять.

— Могу, но, пожалуйста, просто будь осторожна, и помни, что я тебе говорил о дороге.

Сара снова согласилась и вышла на прохладный утренний воздух. Как только она сбежала по ступеням, остановилась, вытерла слезы и успокоила свое дыхание. Девушка словно попала под град, а укрыться было негде. Воспоминания возвращаются, чувства переполняют ее, и она погружается в новую реальность.

Девушка быстро оседлала Здоровяка, так как он был в хорошем настроении, и незамедлительно отправилась в путь. Сара гордилась собой, что могла седлать лошадь, а в данный момент особенно. В обычной ситуации, она бы согласилась на помощь Уилла, но сегодня ей просто необходимо пространство, чтобы снова дышать. Сара не часто оставалась одна, и не отходила слишком далеко от дома Генри, но сейчас повернула на проселочную дорогу вдоль ручья, которая вела к густому лесу, заросшему осинами и папоротником. В ней было определенно очарование, словно дорога появилась прямо из сказки. Это будет идеальным местом для уединения. Прогулка станет ее освобождением, хотя бы на немного

— Суки… сын, — сказал Уильям вслух. Он наклонил голову на бок, что бы лучше разглядеть свое горло в зеркале. Не удивительно, что Сара так отреагировала. Маргарет оставила очевидную метку их ночных действий, и именно Сара заметила ее. Он покачал головой, желая вернуть время вспять, так чтобы заметить отметку первым, придумать что-нибудь и замаскировать ее. Уилл и так испытывал вину за то, что не вернулся домой, но после разговора с Верноном, было очевидно, что у него не велик выбор. За сделки с дьяволом приходится расплачиваться.

Тот дал ясно понять, что Уиллу нужно все уладить с Маргарет, а она с радостью готова была посодействовать в этом. Он наивно думал, что обычного визита будет достаточно, но стило догадаться. Она решительно пыталась показать, что была недовольна их последней встречей, и что ему, мягко говоря, придется вымаливать ее прощение. Он мог думать только о Саре, все то время пока старательно пытался убедить Маргарет, что она, несомненно, была единственной, кто занимал его мысли. К счастью для него, Миссис Торнтон вернулась со своей игры и прервала их примирение, прежде чем оно могло зайти так далеко, как хотелось Маргарет. Уильяма передергивало от этой мысли.

Уилл и не хотел встречаться с Миссис Торнтон, но ее прибытие спасло его. Юноша не представлял, как сможет заставить себя быть с Маргарет в будущем, когда все что видел перед собой это лицо Сары и всепоглощающая любовь к ней. А сейчас, когда он снова посмотрел в зеркало, Маргарет была той, кто оставила на нем достаточно неоспоримые доказательства их действий. Достаточных для Сары, чтобы сложить картинку воедино и понять чем они занимались.

Что-то подсказывало ему, что синяк сойдет раньше, чем поселившееся в нем ужасное чувство.

Следующие три часа он провел, расхаживая мимо дома и загона, и даже прошелся по дороге, в ожидании увидеть возвращавшихся Сару и Здоровяка. Трех часов с лихвой хватало, чтобы добраться до реки, проехать по дороге и вернуться обратно. Он не мог избавиться от мысли о том дне, когда она пошла к ручью и оказалась в ловушке с медведицей в бухте Куна. Она не послушалась его тогда и чуть не поплатилась за это. Если сегодня она снова не прислушается к его инструкциям и не развернется, у него случится припадок. Уилл не мог злиться на нее сейчас, а просто слишком волновался. Если Сара решила поехать по одной из развилок, то он не сомневался, что она заблудится. Как только девушка будет дома, он точно прочитает ей лекцию о том, чтобы она его слушалась безоговорочно, но сначала Уилл должен вернуть ее домой. Страх овладевал им с каждой проходящей минутой, которая казалась вдвое длинней предыдущей. Все что сейчас имело для него значение, это чтобы она добралась до дома.

Спустя еще час он пинком открыл дверь в сарай и стянул уздечку с крючка на стене. Он выбежал и направился в сторону стойла, где находился Гэмблер, лениво обмахивая себя своим черным хвостом. От резкого появления Уилла уши Гэмблера мгновенно заострились, а его хвост замер. Уилл решил, что лучше не спешить и успокоится, если он хотел, чтобы Гэмблер посодействовал ему. Обычно этот конь был послушным, но животное могло и показать свой нрав, если бы Уилл стал его торопить. Волнение стало невыносимым, и Уилл ругал себя за то, что не отправился за ней раньше. Прошло четыре часа, а ему казалось, что сорок. Какого черта он так долго ждал? Уилл не мог перестать думать, как далеко в горы Сара могла уже забрести к этому моменту. А что еще хуже, какой дорогой она поехала? Они все вели в совершенно разные стороны, и он задыхался от мысли, что может не найти ее.

Гэмблер, несмотря на тяжелое состояние Уилла, стоял спокойно, когда тот провел рукой по его спине. Уилл нагнулся под его массивной шеей, пытаясь успокоить свое, бешено колотящееся сердце, которое определенно мог слышать Гэмблер.

— Полегче, мальчик, полегче, — уговаривал Уилл, гладя коня по носу. — Давай, парень. — Уилл подставил грызло к пасти Гэмблера, конь посопротивлялся лишь секунду, прежде чем закусить его, и Уилл заправил кожаные ремни за уши. Он повел Гэмблера к воротам и быстро расслабил цепь. Петли ворот заскрипели, когда он и Гэмблер прошли в них. У Уилла не было привычки, оставлять ворота раскрытыми, но в данный момент ему было все равно. Он натянул поводья к затылку Гэмблера и ухватился за густую черную гриву, приподнялся и перекинул

ногу через спину коня. Он мог бы оседлать его, но даже это казалось ему напрасной тратой времени.

Гэмблер был резвым конем, и с радостью пустился в галоп, как только Уилл направил поводья в левую сторону, и быстро ударил его пяткой. Уилл крепко держался за поводья и гриву Гэмблера, удерживаясь ногами о его спину. Они нырнули в небольшую долину, минуя реку у школы справа. Обычно, если это было возможно, Уилл старался избегать школьное здание, только чтобы не вспоминать о том дне, когда он был там с Сарой, и когда ее отец сообщил, что они уезжают, о дне, который украл все его надежды на то, что Сара всегда будет его.

Но даже это сейчас не имело значения. Он думал только об одном, чтобы увидеть свою Сару. Уилл сжал челюсть с большей решимостью. Да, его Сара. В этот момент он осознал, что она по-прежнему принадлежит ему. Всегда так было, и он был дураком, думая, что это изменилось с ее отъездом. Уилл пытался выжить без нее, и пытался убедить себя, что все закончилось. Какое-то время он мог жить с этим отречением. И жил отрицая достаточно долго, позволив себе забыть о той, которая была предназначена ему. Сара была той единственной, так долго, сколько он себя помнил, и не мог объяснить, как оказался в неудобном для него положении?

Объяснение было в том, что он был прикован к женщине, которая никогда не будет обладать властью, которую имела над ним Сара.