— Найдется. Сегодня кучу шмоток привезли. В отдел для старшеклассников. Ты худенькая, найдем на тебя, что надеть. Только обувь придется искать самой.

Я посмотрела на свои многострадальные лодочки, решила, что закрашу «царапки» черным лаком. Может быть, прокатит?

Я приехала в магазинчик, почти перед самым закрытием.

Оксана выручила меня, продав и без того дешевый товар, проведя его по личной карте сотрудника магазина, где у всех была скидка в сорок процентов. В итоге белая строгая рубашка и юбка высокой посадки обошлись мне за сущие копейки.

В ответ Оксана попросила меня о небольшом одолжении. Ей нужно было забрать у подруги из кондитерской три больших торта, на день рождения мамы и средних размеров пальмовое дерево. Тоже для мамы. Пальму Оксана вызвалась нести сама, мне досталась честь нести торты.

Оксана мне помогла, к тому же жила совсем недалеко от места работы, всего двадцать-тридцать минут пешком. Я не стала отказывать знакомой в небольшой просьбе.

Небольшая вечерняя прогулка на свежем воздухе еще никому не мешала.

Настроение у меня значительно улучшилось.

— Ну что, собралась? — спрашиваю у Оксаны.

— Да-да, уже бегу!

Здесь недалеко. Дойдем без приключений… Однако без сюрпризов не обошлось…

— Нифига себе… — присвистываю, разглядывая пальму, установленную на садовую тележку. — Оксана, кажется, ты говорила, что пальмовое дерево небольшое!

— Мама тоже говорила, что оно небольшое!

Оксана выглядит раздосадованной. Приятельница мамы Оксаны была рада избавиться от пальмового дерева, даже сказала, что тележку возвращать не нужно.

— Оно большое! Еще вырастет?

— Кажется, да. Не уверена. Мама у меня после выхода на пенсию увлеклась садоводством в квартире.

— Куда ты поставишь это дерево? У вас малогабаритная двушка, а это дерево офигеть как много места занимает.

— Мама уже избавилась от шкафа, лишь бы пристроить вот это… в квартиру! — вздыхает Оксана, схватившись за ручки садовой тележки. — Я выгляжу, как дурочка, да?

— Лишь бы это дерево нам на голову не упало. Ты не сильно дергай тележку, вези ровнее.

Дав совет подруге, отхожу от нее на метра полтора. Ради своей же безопасности.

Однако болтать на расстоянии неудобно, приходится говорить громко, почти кричать. Поэтому я, рискнув, занимаю место рядом с Оксаной.

Забираем торты. Продолжаем неспешный путь домой. У нее — тележка с пальмой. У меня — три здоровенных торта.

— Давай через двор срежем? — предлагает Оксана. — Я частенько так делаю.

— Думаешь, стоит?

— Я не хочу целый час везти эту пальму по дороге, где хожу обычно. Там окна дома моего бывшего, — поясняет приятельница. — Сейчас он с новой крысой живет, а эта дамочка только и делает, что наблюдает за всем. Увидит меня с дурацкой пальмой, опозорит и будет смеяться. Заодно с бывшим…

— Хорошо, давай срежем.

Предложение Оксаны не вызывает энтузиазма. Дворы плохо освещены, сейчас уже прилично стемнело.

Но спорить из-за пустяка не хочется. Поэтому соглашаюсь, но сильно нервничаю.

От самого магазина меня не покидает впечатление, будто кто-то за мной наблюдает. Держится вдалеке, прямо не наседает, но и не отстает.

Оборачиваюсь. Фары проезжающего автомобиля на миг выхватывают из темноты фигуру в темном.

— Что случилось? Ты дерганая…

— Ты ничего не чувствуешь? На нас смотрят.

— На нас не просто смотрят. На нас всю дорогу пялятся! В спине дыру прожгли размером с футбольный мяч. Все из-за этой дурацкой пальмы!

Оксана резко дергает ручками. Дерево опасно накренилось. Пришлось остановиться. Подруга, матерясь под нос, привязывает пальму крепче.

— Поехали. Немного осталось.

Снова оглядываюсь.

Черный силуэт. Долговязый. Прячет лицо под капюшоном толстовки.

Снова он!

На этот раз ближе!

— Оксана, за нами кто-то идет.

— Да ну. Тебе показалось.

— Давай быстрее пойдем.

— Как? Это пальма долбаная может с тачки в любой момент свалиться.

Бежать мы точно не сможем. Но хотя бы немножко ускоримся. Я быстрее передвигаю ногами, вцепившись в коробки с тортами.

Боже, хоть бы торты не упали…

Хоть бы за нами никто не шел. Пусть это будет лишь плод моей фантазии!

Оксана старается не отставать.

— Боже… Теперь и я слышу, как он за нами топает. Мамочки-и-и-и!

Шаги преследователя все ближе. Даже дыхание слышно. Учащенное.

Как назло, кроме нас, вокруг никого.

Только мы и тот, кто за нами идет.

Он уже едва не дышит нам в спину.

— Наверное, маньяк! — нагнетает страху Оксана. — В нашем микрорайоне на прошлой неделе девушку изнасиловали.

От страха коленки подгибаются, а ноги в туфлях словно назло начинают выискивать рытвины и цепляться за них каблуками.

Впереди темная арка. Без малейшего просвета. Как дыра, ведущая прямиком в ад.

Именно через нее предстоит пройти — длинный, узкий переход, без надежды на спасение.

Ловушка, словом.

Топ. Топ. Топ…

За нашими спинами кто-то тоже переходит на легкий бег.

Сердце выпрыгивает из груди.

— Побежали! — не выдерживает Оксана.

— Бросай пальму.

— Не могу, это подарок маме на день рождения! И ты не вздумай бросать торты! — едва не плачет моя приятельница. — Мы почти у дома!

Топот становится оглушающе громким.

Кажется, маньяк уже хватает нас, глупых дурочек, полосует ножом, утаскивает в темный подвал, чтобы надругаться.

Но вдруг из подъезда вываливаются двое высоких мужчин, спортивного телосложения.

Выкатываются прямиком на дорогу. Мы едва не врезаемся в них с криками:

— За нами гонится маньяк!

— Насильник!

— Помогите!

Точно не помню, кто крикнул это первым.

Я или Оксана.

Важен эффект.

Мужчины замирают. Хрустнув кулаками, расправляют плечи, на которых скрипят кожанки.

— Ты чего тормознул, Ефим? Мы здесь не за этим.

— Не ссы, — отвечает второй. — Зачтется. Батюшка же тебе сказал. Грешить надо меньше. Двинули. Выручим девушек!

Обменявшись этими репликами, мужчины бросаются за маньяком. К слову, маньяк начал улепетывать со всех ног. Но бравые защитники в два счета нагоняют преследователя. Повалив на землю, начинают пинать его.

— Удивительная скорость! Такие шкафы, но как быстро бегают! — удивляется Оксана. — Пойдем. Я хочу посмотреть, кого они поймали.

— А я не хочу. Я домой хочу… — едва не плачу.

— Пошли! — командует приятельница.

Опять двадцать пять. Возвращаемся на десять метров назад.

Слышу сдавленные охи и стоны.

Голос знакомый.

Да ну… Не может этого быть! Снова он, что ли?!

— Стойте! Стойте, кому говорю! — кричу. — Посветите ему в лицо! Сейчас же!

Два шкафа оборачиваются на мой голос.

— Ты че? Он же вас изнасиловать хотел.

— Дебилы… Я провожал коллегу! — сипит избитый и корчится.

— Саша? Это ты?

Луч фонарика телефона Оксаны выхватывает из темноты опухшее от мордобоя лицо парня.

— Ой… Парни, это не насильник. Это мой коллега.

— А че гнался тогда? — отвешивает недотепе поджопник лысый бугай.

— Харе, Колян. Тревога ложная! — останавливает его второй. — Ложная же?!

— Да-да, точно ложная. Ему надо в больницу.

— Как бы не на тот свет, — присаживается на корточки второй мужчина. — У Коляна сорок восьмой размер ноги. Удар как у Тайсона. Если бы он дрался ногами, а не кулаками.

— Блин. Саша! Зачем ты за мной крался?!

— Наблюдал! — хрипит. — Я часто… хожу за тобой с работы.

— Кажется, он все-таки маньяк, — выносит вердикт лысый. — Нормальный мужик тайком за юбкой следить не станет. Прямо подкатит. Да? — подмигивает мне левым глазом.

В свете фонарика телефона становится немного понятнее, кто бросился нам на помощь.

Ну и рожи! Чистые уголовники.

У лысого шрам под правой скулой и на пальцах выбиты римские цифры. У второго внешность не броская, волосы у висков полностью седые, но взгляд волчий, а мускулы так и грозят порвать спортивный прикид и куртку.