Качаю головой.

— Я искал.

— Ты потерял важные бумаги? — спрашивает Кир.

Эмин толкает его кулаком в плечо.

— Заткнись, ради всего святого, во что ты веришь — то есть девок и бухла. Наш друг потерял себя. Это намного трагичнее, чем потеря бизнеса или друзей…

— Не драматизируй, Эмин. Я не потерял друзей. Вы же здесь. Оба, — тру ноющие виски, спускаюсь ладонью по скуле, натыкаюсь на какую-то подозрительно густую растительность на своих щеках.

Что это такое.

— Да, дружище. Ты оброс, как бирюк. Костюм мятый. Кофемашину перетащил в кабинет!

— Эспрессо с коньяком, — принюхивается к моей опустевшей чашке Эмин. — Полная пепельница сигарет… Ты что, живешь на работе, как в прежние времена, когда папаша все на тебя скинул? Хочешь опять загреметь в больницу с острым приступом гастрита?

— Боюсь, у него уже не гастрит, а вот такая язва! — разводит руки в стороны Кирилл. — Так… Все. Моим глазам больно!

— У меня вообще кровь из глаз, — подхватывает Эмин.

— Смотреть на это ничтожество выше моих сил. Скручивай его, выводим на свет, бреем бороду, стрижем ногти… Превратим оборотня в человека.

— Не перегибай, бро. С ногтями у меня полный порядок! — возражаю вяло, но потом украдкой бросаю взгляд на пальцы. Полный порядок. — И бороды у меня нет! Только легкая щетина.

— Легкая щетина у меня. Потрогай! — поворачивается левой щекой Эмин. — Трехдневная выдержанная, выровненная опытной рукой лучшего барбера в столице! Но у тебя, дружище, полный отстой…

— Полный! — поддакивает Кирилл.

Друзья выталкивают меня из кабинета. Едва ли не поджопниками.

— Ладно-ладно, я иду. Иду… А где мой телефон? Мне нужен телефон… Ай! Иду! Иду…

Вываливаюсь на улицу, морщусь.

Реально, яркий день! А я уснул сидя, за столом.

Прежде никогда не засыпал, работая.

Но после исчезновения Марики я целую неделю не спал, искал ее всюду, а потом, поняв, что найти не в силах, вернулся к работе, и…

Сколько прошло времени?!

— Какое сегодня число?

— Большое сегодня число! — фыркает Кирилл, заталкивая меня на заднее сиденье внедорожника.

— Не так важна цифра, как важно то, что сегодня ты снова вернешься к жизни. К тебе везем, Кирилл?

— Ага. Я еще не продал свой старый дом. Ностальгия, все дела… Оказалось, к лучшему. Саня отоспится, как следует.

— Я не хочу спать.

— Девушка, что заменяет секретаря, сказала, что ты сутки проводишь на работе и даже еду не заказываешь. Зато килограмм кофе меньше, чем за неделю, прикончил. Его, вообще-то, варят и пьют, а не жрут!

— Заткнись, Кир. Просто заткнись…

Глаза предательски слипаются. В машине укачивает. Сползаю на сиденье, подложив локоть под голову.

— Гони быстрее, Кир! — тревожно говорит Эмин. — Кажется, его уже крючить начало. Давай в больницу для начала? Вдруг язва открылась? Это не шутки…

— Со мной все в порядке. Я еще вас всех переживу.

— И все-таки сначала в больницу, — единогласно решают друзья.

Александр

— Язвы нет, но ваш друг находится в полушаге от того, чтобы заработать себе язву в ближайшее время. Обострение гастрита, — слушаю вердикт врачей.

Получаю рекомендации.

Режим питания, таблетки, сниженный режим нагрузки…

Все это чепуха, ведь я болен совсем другой болезнью. В целом мире нет такой таблетки, которая может излечить от безответной любви…

Я тяжело болен. Единственное лекарство — это взаимность, которой мне не видать, как своих ушей, потому что Марика, как сквозь землю провалилась.

Я не вижу острой необходимости лежать в больнице, под присмотром врачей, прошу друзей забрать меня и даю расписку, что отказываюсь от госпитализации.

— Ты совсем закис, никуда не годится. Скажи, чем помочь?

— Лучше ты мне скажи, Кир, куда ты рулишь? Я живу в отеле.

— Переезжаешь в мой старый дом. Оставлять тебя одного без присмотра было ошибкой. Я за тобой пригляжу.

— Ничего не забыл? — интересуется Эмин. — Я тоже здесь. Мы за тобой приглядим, Саня! — торжественно обещает.

— Вы грызетесь, как старая парочка супругов. Надоели, — вздыхаю. — Можете помолчать?

— Нет, не можем. И, кажется, я знаю, в чем дело! — говорит Эмин. — Та девушка…

— Та самая девушка! — делает упор Кирилл. — Перепутанная, да!

— Перепутанная? — уточняет Эмин.

— О, неужели ты не все знаешь? Уел я тебя, дружище! — радуется Кир. — Охереть, как уел! Выкуси!

— Это не соревнование, тупица. Вполне естественно, что ты можешь знать то, чего о Сане не знаю я, и наоборот! Мы должны помочь ему. Пока совсем его не потеряли…

— Вот только я потерял Марику. Своими силами на просторах Родины найти не получается. Придется подключить серьезные связи и копнуть дальше!

— Уже сделано, — спокойно говорит Эмин.

— Что?! — подскакиваю, едва не задевая макушкой потолок.

— Я просто не мог смотреть, как ты чахнешь, и попросил кое-кого помочь. Спец из частного сыска. Ты не мог найти красотку в России, потому что она находится не в России. Она в Чехии, — Эмин показывает на экране телефона фото Марики, сделанные исподтишка. — В обществе Каминского Демьяна, старшего двоюродного брата.

— С Демьяном?! Других мужиков нет?!

— Нет, всегда с братом. Никаких шашней, я сказал проследить, проверили досконально.

— Демьян, значит! Ах ты сука! — взревел, ударив кулаком по приборной панели.

— Что такое? — беспокоится Кирилл.

— Он мне солгал! Несколько раз солгал! — отвечаю, закипая от ярости. — Сказал, что не знает, где Марика. Более того, сам на этой неделе звонил и грустным голосом спрашивал, не вышла ли Марика на связь. Беспокоился, гад брехливый! Ничего, я ему устрою… Кажется, Чехия славится своим пивом?! Так вот я покажу ему, где раки зимуют, которых к пиву варят и сметают за два счета!

— О, друзья! Кажется, мы летим в Чехию, — хмыкает Кирилл

— Надолго? — спрашивает Эмин. — Уточняю, чтобы знать, сколько с собой брать чемоданов.

— Мы? — смотрю по очереди на приятелей. — Я лечу один!

— Ничего подобного. Без нас ты пропадешь! К тому же я еще не был в Чехии.

— Я был, но проездом, — подхватывает Эмин. — Самое время познакомиться поближе.

— Как думаешь, там есть красивые девушки?! — загораются глаза Кирилла.

— Притормози, Кирилл. Мы летим спасать другу жизнь, а не выгуливать твоего бешеного младшего дружка!

— Я бы с тобой поспорил. Но буду вынужден согласиться. Потому что таким Саню я еще ни разу не видел. Похоже, все смертельно.

— Почему нельзя сказать «серьезно»?

— Серьезно у него было после разрыва с Каролиной. Уныло, но вполне жизнеспособно. Однако сейчас он на грани. Любовь — та еще смертельно опасная зараза…

— Похоже, вы уже все решили за меня?!

— Не хочешь лететь? Планируешь найти себе другую цыпочку и зависнуть с ней? — оживляется Кирилл. — Только свистни.

— Нет, не хочу другую. Ни цыпу, ни рыбу, ни заю. Никого не хочу. Только Марику.

— Ну вот, я же говорил! Та еще смертельно опасная сука! — вздыхает Кирилл. — Летим, значит.

— Летим, — соглашается Эмин, спохватывается. — Постой. Я так и не понял, сколько брать чемоданов?! Мы туда надолго?

— На месте решим. Или ты без десятка запасных трусов из дома не выходишь?!

Спустя три дня, Чехия

— Сегодня опаздывает.

— Обычно выходит, как по часам, минута в минуту. Может быть, что-то случилось?

— Замолчите! — останавливаю жестом. — Вот он! Вышел покурить.

Я сжимаю челюсти так, что зубы скрипят. Смотрю на Демьяна, неспешно покинувшего здание звукозаписи. Пройдя в зону для курящих, достает сигарету, прикуривает ее и болтает с кем-то по телефону.

О да, он тот еще трепач!

— Спокойно, Саня! Еще рано… — на плечо ложится ладонь Эмина.

— Чего сидишь?! — нетерпеливо ерзает Кир. — Иди и набей ему морду!