— Значит, мы победили, — сказал Рубос со слабой усмешкой.

— Он победил, — Сухмет указал на Лотара. — А мы, похоже, валялись в отключке.

— А ты попробуй задуши Драла голыми руками!

— А ты попробуй останови накачанного до бровей крэксера лишь саблей.

— А вот от меня оказалось мало толку, — просипел, едва шевеля бледными губами, Крамис.

— Ну, ты, по крайней мере, вывел из строя одного, а это совсем неплохо, большего и мне не удалось сделать, — сказал Рубос и потрепал Крамиса по здоровому плечу, но юноша скривился от боли.

Башня снова содрогнулась, с её крыши посыпалась черепица. Что-то собаки как будто не заметили, что Гонга нет в башне. Лотар на миг задумался.

— Так, ты оставайся около князя, — сказал он Рубосу и повернулся к восточнику: — А ты жди моего сигнала. Может, мне потребуется помощь. Пока займись вот им. — Он кивнул в сторону Крамиса, который, шатаясь от слабости, пытался ощупать остриё стрелы, вышедшей сбоку от лопатки.

— Ну, в хорошей драке с такой раной иные бойцы и строя не покидают, — проговорил Сухмет, стараясь утешить юношу.

— Я и не собирался уходить оттуда, просто оступился… — запротестовал Крамис, но Сухмет уже уложил его на пол и принялся аккуратно срезать древко стрелы, чтобы снять кирасу.

— Знаю, знаю.

— А ты куда? — спросил Рубос. Лотар пожал плечами:

— Пока не знаю.

Когда он выбежал из терема, стало ясно, что ещё три или четыре собаки уже подошли на помощь к своей самой предприимчивой товарке и взялись за терем основательно. Башня уже накренилась и могла рухнуть на крыши соседних домов в любую минуту.

Тогда Лотар вытащил Гонг, не разворачивая ткань, поднял его над собой и, всё время оглядываясь, пошёл в сторону порта. Собаки ничего не замечали. Лишь одна из них, которая только что прорвалась в город и находилась ещё очень далеко, почувствовала Гонг, который нёс Лотар, и залаяла так, что стёкла некоторых домов с мелодичным звоном посыпались на брусчатку. Тогда и собаки, которые грызли терем, заметили, что Гонг от них потихоньку отдаляется.

Желтоголовый понял это сразу — колокольчик тревоги тут же оглушительно зазвенел. Лотар оглянулся: вот и хорошо — все собаки бросились за ним в погоню.

Желтоголовый снова сунул Гонг за пазуху и побежал по улицам.

Печальнее всего было сознавать, что, пробегая по улицам, он обрекает их на гибель, потому что собаки, которые неслись за ним, разрушали всё, как неукротимые и неуязвимые тараны, как яростный гнев богов. И не было от них спасения…

Подпустив их поближе и убедившись, что теперь они не потеряют его, Лотар припустил быстрее. Что из этого могло получиться, он ещё не знал. Но он добился своего, теперь он мог выманить из города всю стаю.

С трёх сторон он уже ощущал собак, и свободным оставался лишь путь на юг, в порт. Что же, это хорошо, ведь там было море, в котором сколько угодно собак могли плескаться, как мальки в садке, не причиняя никому вреда. На мгновение Лотар пожалел, что в горячке последних дней так и не заглянул в порт и не знал, что там творилось, но это было и необязательно.

Два раза он видел толпы мародёров на улицах. Они шли, шатаясь как пьяные, упиваясь вседозволенностью, и высматривали дома побогаче. Сопротивление стражи на стенах, как могло показаться, в основном было сломлено. Но когда эти головорезы попробуют сунуться в дома — их встретят отцы семейств, собравшиеся вместе большие семьи. И справиться с ними будет не намного легче, чем справиться с самыми упорными воинами.

Всех ещё можно было спасти, если увести из города собак, избавить жителей Мирама от угнетающих звуков Гонга Вызова, а мародёрам дать понять, что их вожди мертвы… Но главное — увести собак.

Он свернул в узкую улочку, потом ещё раз, и вдруг… Толпа страшно оборванных людей валила из порта в богатые кварталы, чтобы их доля в грабеже не проплыла мимо их бездонных карманов. Лотар в отчаянии заорал:

— Прочь, расходитесь, спасайтесь — сейчас тут будут собаки!

На миг он с ужасом представил, что сейчас увязнет в этом месиве человеческих тел и жадных, цепляющих его со всех сторон рук. И когда появятся собаки, они все погибнут под их безжалостными лапами… Но что это? Грабители прижались к стенам домов, затыкая уши, закрывая лица, попадали на землю с пеной на губах… И открыли ему путь. Гонг, догадался Лотар. Что же, хоть тут он мне помог.

Ввалившись в порт, Лотар от облегчения даже всхлипнул, переводя дыхание. Но тут же замер.

Оказалось, что порт — не спасение. Здесь нельзя заставить собак опуститься в воду, потому что… воды почти не было видно. От самой кромки пирсов до выхода из гавани плотно стояли корабли — от больших океанских до крохотных лодочек. С борта на борт можно было перешагивать, даже не используя сходен.

И если бы Лотар попытался утопить тут собак, то вся эта плавучая армада, весь этот плавучий город, вместивший в себя большую часть жителей Мирама, погибла бы под их каменными лапами. Это было бы пострашнее пожара и мародёров.

Лотар ещё раз с сомнением огляделся и повернулся назад. До собак оставалось не больше четверти мили. Он продвигался быстрее собак, должно быть, потому, что выбирал удобную дорогу между домами, а им приходилось каждый раз вытаскивать лапы из развалин.

Нужно вырваться из города. Лотар осмотрелся ещё раз. Неподалёку кипела яростная потасовка, в которой небольшой отряд стражников расправлялся с толпой каких-то нищих, которые пытались пробиться к кораблям. К тому же от кораблей на помощь к стражникам бежало немало людей. И хотя эти горожане не бог весть какие вояки, они справятся — ведь за спиной у них остались жёны и дети.

Пробежав сотню ярдов вдоль воды, Лотар повернул к зданию таможни и очутился на её широком и пустынном дворе. У него осталось очень мало времени. Он скинул кожаную куртку, сорвал рубаху, мягко опустив Гонг на землю рядом с собой. Потом быстро, как только мог, принялся отращивать крылья.

Кожа на перепонках получилась очень тугой, рассекать такими крыльями воздух, особенно сначала, будет очень трудно, и силы для этого понадобится невероятно много, но собаки были уже очень близко. Досадуя, что не догадался спрятать Гонг, когда ещё можно было взять его руками, Лотар неуклюже попытался сунуть его остатками пальцев в задний карман штанов… Внезапно волна чужого ужаса накатила на него сзади. Он обернулся.

Небольшая группа таможенных чиновников, выставив вперёд хилые копья, стояла у стены и со страхом на бледных и усталых лицах смотрела, как Лотар трансмутировал своё тело.

— Назад! — крикнул он им. — Это зрелище не для вас!

Но они всё равно смотрели. Представляю, какие разговоры пойдут завтра по городу, если, разумеется, будет кому рассказывать и кому слушать… Внезапно даже не звон, а вой колокольчиков затопил сознание. Лотар огляделся. Через невысокую ограду таможни важно переступила огромная собака. Она тяжело дышала, её язык вывалился наружу, как у обыкновенной дворняги в жаркий день, но она была опаснее, чем все дворняги мира. Лотар быстрым движением плеч проверил перевязь с Гвинедом, схватил тряпку с Гонгом зубами и побежал по двору, набирая скорость.

Собака переступила-таки стену и бросилась вперёд, к Лотару. Её тело распласталось в воздухе, зубы, освещённые отблесками пожара, влажно заблестели, но… Удар собачьих челюстей пришёлся мимо, щелчок каменных клыков прозвучал, как выстрел вендийской петарды. Лотар каким-то чудом подпрыгнул вверх и, зарычав от боли, расправил только что выращенные крылья и подхватил в них, как в штормовые паруса, немного ветра…

И крылья выдержали, стали опорой. Теперь Лотар мог уже загребать воздух, всё уверенней поднимаясь к небу. Потом собака прыгнула ещё раз, но снова промахнулась. Лотар видел её прыжок, видел, как приближаются другие собаки, и повернул в сторону портовых складов, где мог развернуться в воздухе.

Он поднялся не выше сотни ярдов, когда вдруг почувствовал давление сверху — это было верхнее перекрытие купола, установленного над Мирамом. Лотар не ожидал, что “потолок” окажется таким низким. Он попробовал ещё немного подняться, просто из упрямства, придавая крыльям больший размах и большую силу, чтобы увереннее держаться на этой высоте, но вдруг понял, что задыхается, как будто в мире кончался воздух. К тому же очень мешал Гонг, зажатый зубами.