Гергос поднялся. Он стоял теперь выше всех, и свечи отбрасывали множество теней от этой мощной, сильной, тёмной фигуры. И никто не мог бы сказать, какая из них настоящая.

— Мне кажется, господин мой, мы вполне могли бы заняться здешними делами, — сказал, сладко улыбаясь, Сухмет. — Возможно, это лучший способ пожить тут с удовольствием.

Тишина повисла такая, что даже треск свечей казался слишком громким. Шув тихонько повернулся и сурово посмотрел на них, как на непослушных служанок. Лотар отчётливо услышал, как хрустнули его суставы, должно быть, позвоночник почтенного трактирщика был не в лучшем состоянии.

Сухмет облизнул пальцы и гулко глотнул своего разведённого вина. Когда он поставил пиалу на стол, все заметили, что даже Гергос ждал ответа Лотара. Капитан городской стражи понял это и повернулся, чтобы уйти.

— Господин мой, как бы ты ни надеялся, что это дело тебя не касается, кажется, ты ошибаешься. В любом случае мы уже влипли, хотя и не очень основательно, но будет лучше, если мы примемся за дело, чтобы потом не жалеть об упущенном времени. Даже наш досточтимый капитан говорит, что времени почти не осталось, так что решай скорее. Кроме того, в незнакомом месте неплохо бы иметь…

Сухмет хотел сказать, что неплохо было бы заручиться покровительством князя, если им удастся сделать что-то существенное. Он не стал договаривать при Гергосе, но даже Шув сообразил, что он имел в виду.

— Да, любая помощь, какая возможна, господин Лотар, будет… в будущем зачтётся, как вы себе и представить не можете. У нас очень благодарные жители, — подтвердил Шув.

Лотар поднял глаза на Гергоса:

— Когда можно будет попасть к князю?

— Да прямо сейчас, — ответил Рубос. — Даже я помню, что князь всю жизнь ложился с первыми петухами, а вставал чуть ли не к обеду.

Казалось, Гергос уже пожалел, что задержался тут слишком долго.

— Ну, не такая уж я важная фигура, чтобы сразу вести вас к князю.

— Такая, Гергос, такая, — вдруг решительно заметил Шув. — Если потребуется, ты можешь не то что пару колдунов провести к князю, но даже меня. Князь хоть и не тот хват, что прежде, но чиниться, кажется, так и не научился. Да у него сейчас самое обеденное время!

— Тогда ещё одно. — Лотар перевёл взгляд своих серых глаз на трактирщика. — Мы оставим свои пожитки у тебя, любезный Шув? Я возьму только меч.

— Разумеется, господин. Я сделаю всё, чтобы к вашему возвращению комнаты для столь уважаемых гостей были готовы.

Рубос, однако, заколебался. Он задумчиво потеребил бороду.

— Знаешь, Шув, у нас там изрядная сумма… Так что будет лучше, если ты запрёшь её куда-нибудь.

— У меня не было воровства последние двенадцать лет, Рубос. Я абсолютно доверяю своим слугам, так что можешь не беспокоиться.

— М-да, — произнёс Гергос, почесав переносицу. — В общем, если постараться, это всё можно устроить, вот только…

— Что? — в один голос спросили Рубос и Шув.

— Оружие. Не то чтобы мы вам совсем не доверяем, но…

— Без оружия я никуда не пойду, — спокойно проговорил Лотар.

— Но это не по протоколу — водить вооружённых чужеземцев к князю.

Шув огорчённо покачал головой:

— Гергос, через пару дней, если совсем ничего не предпринять, от всех нас останется только “чёрный пудинг”, а ты говоришь о протоколе.

Лотар вспомнил, что “чёрным пудингом” в этих краях называют овсянку крупного помола, залитую особым образом приготовленной бараньей кровью. Кушанье было, судя по всему, на любителя, но вид его был и вовсе отвратительным для непривычного глаза.

Шув отодвинулся от стола толчком, от которого дрогнула столешница и качнулось вино в стаканах. Совершив этот геройский для своей комплекции поступок, он стал решительно одёргивать свой сюртучок и стряхивать невидимые пылинки.

— Ты что, тоже идёшь? — изумился Гергос.

— Я? Нет, конечно. Но я буду ждать моих гостей, пока они не вернутся. И первым узнаю, чем кончилась эта затея.

— Вот тут ты ошибаешься, Шув, — пророкотал Рубос. — Конец этой, как ты сказал, затеи мы узнаем не скоро.

Детинец мирамского князя был построен не как оборонительное сооружение, а скорее как обычный терем с огромным количеством удобных окон, с большими, красивыми, но очень ненадёжными при обороне дверями и весело разбросанными там и сям башенками, которые радовали глаз и, вероятно, восхищали заморских купцов своей непрактичностью.

Детинец совсем неожиданно для Лотара оказался всего в сотне шагов от трактира, где они ужинали. Хотя это был самый центр города, выстроенный прежде всего для удобства торгового люда, вокруг было тихо и пустынно, как здесь вряд ли бывало в обычные времена даже в самую глухую ночь.

Лотар поднял голову. Звёзды на высоком и чистом небе горели ослепительным светом. В южных широтах они казались низкими, доступными и почти сливались с пейзажем. А здесь становилась ясна их непостижимая и таинственная сущность, в них появилась холодная недоступность. Лотар вдохнул полной грудью. Это ещё не были звёзды его родного Северного континента, но они так походили на небосвод, который он привык видеть с детства, что можно было и не замечать разницы.

Гергос с тревогой обернулся, пытаясь найти растворившегося в темноте чужеземца. Лотар усмехнулся. Вокруг не горело ни одного огонька, поэтому Гергос и не заметил, куда подевался этот расторопный юнец. Это странно успокаивало после не совсем понятной напряжённости и недоверия, которые отчётливо читались в Гергосе в трактире Шува.

Пока ещё было время, Лотар быстро осмотрелся. С правой стороны от терема стояли дома именитых горожан, служилых и просто богатых торговцев, как и полагалось в Мираме. Напротив через площадь стояли дома, почти целиком превращённые в торговые ряды, меняльные лавки и многочисленные конторы.

Нигде не было ни души. Даже стражники не стояли у своих рогаток, даже обыкновенные околоточные сторожа с колотушками куда-то подевались. Даже перед широким открытым крыльцом княжескою терема не было видно ни одного самого завалящего стражника. Лотар догнал Гергоса.

— Где твои люди, капитан?

Гергос вздрогнул, не ожидая, что Лотар так неожиданно появится у плеча. Это тоже странным образом успокаивало Лотара. Рубос, который гораздо лучше ориентировался, чем его старый приятель Гергос, подрастерявший сноровку от чересчур спокойной службы, невольно хмыкнул.

— Все, кто может держать оружие, — на стенах. Я приказал даже в тереме вооружить челядь, чтобы не отвлекать своих людей от главного.

— Думаешь, они собак сдержат? — поинтересовался Сухмет. Гергос вздохнул:

— Там они, по крайней мере, больше при деле, чем здесь. Всё же мародёров и прочую нечисть, которая набежала к нам в последнее время, попугают, если те слишком уж нахально в город попрутся.

— И получается у них? — с интересом спросил Рубос.

— Не очень, бандитов стало слишком много. Иногда я думаю, что эту хитрую невидимую пелену вокруг Мирама повесили для того, чтобы здесь накопилось всякого отребья со всех южных морей и со всего Западного континента. Их уж и гонят, и ловят, и просто вешают, а они не переводятся.

— То, что их в город не пускают, это хорошо, — сказал Сухмет. — Только и с теми, кто здесь, можно бучу поднять. Известное дело — портовый город.

— В порту своя стража. Мы их на стены не водим. Пока справляются.

Толково, подумал Лотар. Или дело зашло так далеко, что уже и это не пугает тех, кто задумал преступление?

Рубос вдруг хлопнул Сухмета по плечу:

— Вы, ребята, думайте, главное — думайте. Без этого городу, похоже, хана скоро настанет.

Гергос посмотрел в ту сторону, откуда раздался этот взволнованный голос, но так и не разглядел Рубоса, и Лотар понял — это не маскировка, он действительно не умеет ориентироваться в темноте.

— Ты, кажется, считаешь, что мы уже ни на что и не годны?

— Вы?.. Вернее, мы? Да, я именно так и считаю.