— Да чтоб тебя…напугал! — послышалась отборная брать, один из мужчин выпустил край дивана, оставив другого в незавидном положении.

— А ну несите всё назад! Гады! Воры!

Я поспешила на помощь разбушевавшемуся фамильяру.

— Господа, позвольте узнать, что здесь происходит? — выпалила я, оглядывая рабочих.

— Так вот бешеная птаха напала, — пожаловались носильщики.

— Я вот сейчас его как огрею, — шипел Густав, хлопая крыльями. — Эй, эй! Замахиваться на меня торшером тётушки Астрид?! — вопил гусь, отпрыгивая за мою спину. — Подлец. Все подлецы!

Кучер и лакей не остались в стороне от происходящего — встали рядом, предотвращая попытки дальнейшей расправы над гусём. Впрочем, вскоре выяснилось, что рабочие выносили из дома мебель на законных основаниях. Судя по документам, дом был продан некоторое время назад самим Уолтером, прямо перед исчезновением.

— Фальшивка! — продолжал кричать Густав. — Не может такого быть. Он бы мне рассказал. Аферисты!

Пока гусь боролся за каждую вещь, выносимую из распахнутых дверей бывшего дома, я стояла в стороне и обдумывала сложившуюся ситуацию. Что же получается? Аккурат перед смертью, аптекарь продал своё имущество, да ещё и кредит получил на большую сумму?

Подозрительно. Слишком подозрительно!

Внезапно мое внимание привлек тихий, едва слышный стук. Растерянно оглянувшись, пошла на звук и оказалась возле соседнего дома. Окно на первом этаже чуть приоткрылось и за ним показалась юная девушка, почти девочка. Худенькая, бледная, она смотрела на меня невероятно огромными печальным глазами, на бескровных губах играла тень улыбки.

— Густав, ты вернулся, — выдохнула она, протягивая к фамильяру тонкие руки.

Гусь не слышал. Он продолжал ругаться с новым владельцем — спорил, доказывал и грозил всем, чем мог, включая мёртвого дедулю Ангуса.

— Добрый день, — поприветствовала я незнакомку. — Густав немного занят…

— Я думала, с ним беда приключилась, — прошептала девушка.

— Что-то в этом роде, — буркнула я. — А вы случайно мистера Уолтера не видели, пока Густава не было?

— Слава богам нет, упокой всевышний его светлую душу. Маменька до ужаса страшится привидений, боюсь, сразу бы вызвала службу отлова.

— Ясно, — пробормотала я. — Ну, я собственно, только спросила, а вдруг…но вы не забивайте себе голову.

— Мистер Уолтер… Он погиб, — голосок незнакомки едва слышным эхом растворился в воздухе.

— Ну…

— Ох, просите мне мою бестактность. Я даже не представилась, меня зовут Хейли, а вы…

— Эмильрин Лоури, подруга Густава.

— Хейли, душечка, давно не виделись!

Густав, закончив ругаться, бросился к нам.

— Я так за тебя волновалась, думала, ты сгинул, — всхлипнула девушка, обнимая запрыгнувшего на подоконник гуся.

— Ну, полно тебе слезы лить, — проговорил он. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, уже намного лучше, — промолвила Хейли.

— У нас давно не было посетителей, маменька работает, а я…вот Густав только часто заглядывал и иногда мистер Уолтер.

Пришлось согласиться зайти в гости на чашечку чая.

Едва переступив порог дома, я поняла — что-то не так. С девушкой. То как она неуверенно стоит на ногах, как медленно разворачивается, опираясь на трость.

— Хейли больна, — шепнул Густав. — Её маменька много работает, едва наскребая денег на дорогое лечение. Мы с Уолтером помогали, а сейчас, когда он пропал…эх, что же будет с девочкой.

Сердце сжалось от жалости. Как же так… неужели жизнь юной прелестной девушки зависит от горсти эспенов?

Хейли оказалась очень милой и невероятно талантливой. В тесной гостиной стоял мольберт с незаконченной картиной — нежно-розовая дымка заката над безмятежным морем. Казалось, стоит протянуть руку, и ветер принесёт на ладонь соленые капли.

— Позвольте помочь накрыть на стол, — засуетилась я.

— О нет, я в состоянии справиться с чайником, — отозвалась Хейли, направляясь на кухню. — Но придётся немного подождать, можете пока посмотреть рисунки, если желаете, конечно.

Пришлось уступить. Немного полюбовавшись картиной, я устроилась на жёсткой софе, и, взяв в руки увесистую папку, принялась разглядывать листы пергамента.

— А вот и Уолтер, — загоготал Густав, указывая на карандашный рисунок худощавого молодого мужчины с тонкими усиками. — Да…девочка настоящий бриллиант, какой талант попадает.

— Но она ведь пишет, — запротестовала я, перелистывая портреты.

— И что? Кто-то видит её картины? Нет! А персональные выставки нынче дорого стоят. Впрочем, есть у меня одна идейка, как думаешь Эмильриночка, сможем мы…

Но я уже не слушала. Я смотрела на рисунок. Моргнула, пытаясь прогнать видение, но… С пожелтевшей бумаги на меня взирал ни кто иной, как Симон Фуко — бывший гувернёр Мэтью.

— Что случилось? — Густав заглянул в папку, пытаясь увидеть, что же меня так заинтересовало.

— Знакомого увидела, — отозвалась я.

Мистер Фуко уехал вместе с остальной прислугой. Братишка уверял, что гувернёр отправил мне письмо, прежде чем его маленького подопечного забрали в приют. Они вместе его писали. Странно, ведь до меня их послание так и не дошло.

— А…этот… — фамильяр нахохлился и зашипел. — Помощник Уолтера, появился у нас два месяца назад.

— Вот как, — протянула я. — Мистер Фуко действительно весьма образован, начитан, наверняка он был хорошим секретарём.

— Кто? Какой ещё Фуко? Саймон Биртс его зовут, да и не секретарь он вовсе, дипломированный зельевар, вот только я так тебе скажу, Эмильриночка — помощник из него был дрянной. Сколько склянок разбил и зелий попортил, ротозей. Уволить его надо было сразу же, да Уолтер пожалел.

Я вглядывалась в набросок. Высокий лоб с залысинами, длинный крючковатый нос. Неужели я ошиблась?

— Так похож на нашего гувернёра, — пробормотала я, всё ещё сжимая в руках лист пергамента. — Когда говоришь, он у вас появился?

— Да около двух месяцев назад.

Как раз после того, как исчез мистер Ларсен, продав наш с Мэтью дом.

— Кстати, я после пропажи Уолтера его не видел, даже за жалованием не явился.

А ведь и хозяин Густава так же продал дом перед своей загадочной смертью.

Судорожно вздохнула, ощущая каждый удар сердца, отдававшего болью в груди. Ледяные мурашки скользнули по спине.

Что, если опекун вовсе не предавал нас с Мэтью? Что, если он сам стал жертвой?

Внезапная догадка сорвалась с губ протяжным стоном. Не помня себя, вскочила на ноги — папка упала на пол, рисунки веером рассыпались на полу.

— Густав, ты будешь кексы с малиной? — послышался мелодичный голос. — У нас тут ещё конфеты…

Хэйли застыла на пороге гостиной, наблюдая, как я лихорадочно ищу что-то среди листов пергамента.

— Мисс Лоури, не беспокойтесь, я сама все соберу.

Нашла! Схватив рисунок липового гувернёра, я потрясла им в воздухе.

— Можно я заберу его с собой? Нужно кое-что выяснить, позже верну.

— Конечно, — кивнула изумлённая девушка.

Быстро собрав остальные картинки, я вернула папку художнице и терзаемая мрачными мыслями, отправилась пить чай.

Так-так, мистер Фуко, и кто же вы такой на самом деле?

Воздух наполнился ароматом вереска. Адриан де Мортен встал с кресла прежде, чем дверь бесшумно отворилась, впуская хозяйку будуара. Ее высочество, принцесса Октавия с улыбкой протянула к нему руки.

— Мальчик мой, я так рада тебя видеть!

Канцлер тепло обнял высокородную даму, прижавшись на миг губами к холодной щеке. Вкус медовых цветов скользнул по языку. Материнская любовь, искренняя, нежная. Только женщина с большим сердцем способно относиться к чужому ребенку, словно он был родным. Приемный сын чувствовал ее заботу, участие и неравнодушие к своей судьбе. Только рядом с ней могущественный демон становился почти человеком.

— Ты голоден? Может, задержишься на обед, я так устала есть в одиночестве.