– Слушай, мы совсем забыли про малышку!

– Не волнуйся, Эйдан. Она не издала ни звука.

– Ох нет! «Надо беспокоиться не тогда, когда дети шумят, а когда их не слышно» – я твердо запомнил наказ Колина. – Быстрее! – Он ухватился за задвижку, чтобы дверцу не смогли открыть снаружи. – Ты выглядишь пристойно?

– Сравнительно.

Эйдан открыл дверцу, они выскочили из шкафа… и обнаружили, что гостиная пуста – и спальня тоже. А потом Мэдлин увидела, что наружная дверь приоткрыта.

– Эйдан!

У него оборвалось сердце. Неужели Мелоди прошлась ураганом по клубу «Браунс»?

– О Боже!

«Хорошо бы найти ее до того, как она спалит весь дом».

Эйдан набросил на себя плащ.

– Сиди здесь. Я пойду ее искать. Может, успею поймать ее до того, как…

Она скрестила руки на груди и обожгла его возмущенным взглядом:

– Ты с ума сошел? Думаешь, я предоставлю это мужчине? Да вы даже собственных носков в комоде найти не можете!

Эйдан хотел было что-то возразить, но решил, что она, пожалуй, права.

– Ладно. Осмотри этот этаж. Старый Олдрич глух как тетерев и слеп как крот. Наверное, он заметил бы тебя только после того, как ты забралась к нему на колени.

– Тем не менее я постараюсь не делать этого, – суховато отозвалась она и выскочила в коридор следом за ним.

Предоставив Мэдлин вести поиски на их этаже, Эйдан быстро сбежал по лестнице – и резко остановился, поймав гневный взгляд одного из наиболее мобильных ископаемых, проходившего мимо. Одернув жилет, он постарался принять спокойный вид.

– Юные негодяи, – проворчал старик, направляясь в свои комнаты, – бездельники, все трое!

Эйдан не стал задерживаться и оспаривать его мнение о месте молодежи в обществе. Как только ворчун зашел за угол, он снова перешел на бег. Стремительно двигаясь по коридору, он заглядывал во все пустые комнаты – и даже в те, где кто-то был. Он заглянул во все ниши и забрался под все столы. Даже проверил комнату Джека, которая была все такой же холодной и безличной, какой тот ее оставил.

«Ты самый худший отец во всей Англии! Ты был нужен твоему ребенку – и где ты в это время был? Что делал?»

«Если честно – сидел в шкафу с самой худшей матерью во всей Англии».

Наверное, несправедливо обвинять Мэдлин, но из-за нарастающей паники он вообще начал терять способность мыслить связно.

– Мелоди!

Его хриплый шепот гулко разносился по пустым комнатам. Оказавшись в самой последней комнате на этом этаже, он уже был готов упасть на колени и молиться, лишь бы услышать ее ответ.

Девочки нигде не было. О Боже! Если ее тут нет, она должна быть…

«Внизу, в клубных комнатах».

Выбежав из комнаты, он резко остановился сразу за дверью.

– О! Добрый день, Уилберфорс.

Управляющий стоял в середине коридора как воплощение бесстрастной услужливости. Конечно же, Эйдан ошибся, вообразив, будто ощущает волны подозрительности, распространяющиеся от этого человека. «Это просто моя нечистая совесть».

– Добрый день, милорд. – Управляющий наклонил голову в подобающем поклоне. – Вам что-то нужно?

Он посмотрел на дверь незанятой комнаты, откуда только что вышел Эйдан.

Тысячи убедительных отговорок кружились но в голове у Эйдана – и тут же вылетали оттуда. К черту все! В любом случае скандал вот-вот начнется. Вполне возможно, что Мелоди уже в эту минуту занимает всех членов клуба рассказом о своих достижениях в отношении ночного горшка.

– Нет, Уилберфорс, спасибо.

Он глубоко вздохнул и, быстро пробежав мимо удивленного управляющего, понесся вниз, в главные помещения здания.

Оказавшись там, он тут же убедился, что в главном салоне сидят только лорд Бартлз и сэр Джеймс – эти седовласые мумии, которые постоянно дремали у огня, не прикасаясь к шахматным фигурам уже десятки лет.

Так. С тем же успехом он мог опасаться разоблачения со стороны ладей из слоновой кости или пешек из эбенового дерева! Отбросив осторожность, Эйдан бесцеремонно обыскал все помещение. Он отдергивал шторы, приподнимал кресла и забирался под столы.

Поймав себя на том, что он – пыльный, потный и перепуганный – пытается втиснуть свое крупное тело под массивный дубовый шкаф, Эйдан вынужден был признать, что он, титулованный аристократ, зрелый, образованный и опытный мужчина, человек разумный и рассудительный (видит Бог!), за последние полтора суток полностью потерял всякий контроль над своей жизнью.

Из-за младенца.

Мэдлин подождала, пока Эйдан не скроется, осматриваясь в коридоре. В этом крыле оказалось много дверей, но только у одной – самой дальней и выходящей, по-видимому, на передний фасад здания – стоял поднос, который должен был забрать кто-то из слуг. Значит, это комната Олдрича.

Она пошла по коридору. Двери остальных комнат легко открывались – значит, Мелоди вполне могла оказаться в любой из них. К счастью, они оказались обставлены гораздо более скромно, чем комнаты Эйдана, так что Мэдлин быстро справилась с делом: достаточно было приподнять чехлы, закрывавшие мягкую мебель, и убедиться, что под ними нет кудрявого бесенка.

Она не стала окликать девочку: раз идет игра в прятки, та наверняка не поддастся на такую грубую уловку. Мелоди была очень умненькой – как и полагалось дочери Эйдана.

«Ребенок другой женщины. Постель другой женщины».

Право, это не ее дело. Ей безумно хотелось спросить Эйдана об этом, потому что он скорее всего открыл бы ей правду, но это невозможно было сделать, не выдав собственный обман. Да, на этот раз она сама себя запутала, и притом весьма серьезно.

Обойдя все комнаты, Мэдлин остановилась в коридоре в полном недоумении. Она была так уверена, что Мелоди не стала бы уходить далеко – ведь это было бы нечестно! Девочка заявляла, что хорошо знает эту игру, поэтому не захотела бы нарушить правила. И эта черта тоже объединяла их с отцом.

Она увидела еще одну дверь – в том же конце коридора, где были комнаты Эйдана. Однако ее створка была спрятана в обшивке, как и двери черного хода для прислуги. Вряд ли Мелоди заметила ее… Но Мэдлин уже начала понимать, что эта умная обезьянка способна на многое.

Защелка легко открылась – и за ней оказалась лестница, которая вела наверх. Значит, эти ступеньки вели на чердак.

Лестница показалась ей темной и пыльной, и Мэдлин не слишком нравилось то неприятное ощущение, которое у нее всегда возникало на чердаках и в подвалах, – как будто волосы встают дыбом, а по коже ползут мурашки, но необходимо было проверить и это убежище.

Осмотрительно оставив дверь приоткрытой, она положила руку на перила и поднялась на несколько ступенек, заглянув на следующий этаж. Там действительно оказался чердак – по правде говоря, очень запущенный, видимо, непосещаемый годами. В полумраке можно было разглядеть несколько сундуков и комодов да еще покосившуюся вешалку, в остальном же пространство было пустым. Наверное, при таком количестве свободных комнат в самом клубе дополнительных мест для хранения вещей не требовалось. Зачем тащить что-то наверх, если можно расположить это гораздо ближе?

Как бы то ни было, нетронутый слой пыли на полу ясно говорил о том, что тут маленькие ножки не пробегали. Мелоди здесь не было.

С немалым облегчением Мэдлин быстро спустилась обратно и закрыла за собой незаметную дверь. Еще раз обведя взглядом длинный коридор, она всмотрелась в длинные шторы на окне в дальнем его конце, но из-под них маленькие ножки не выглядывали.

Однако в коридоре стояло несколько накрытых скатертями столов с вазами, в которые больше никто не трудился ставить цветы. Вздохнув, Мэдлин встала на колени у первого и заглянула под скатерть. Если сейчас кто-то войдет в коридор, то увидит одну только ее попу!

Эйдан заглянул под последнюю скатерть, прекрасно сознавая, что выглядит донельзя нелепо, демонстрируя лишь задницу в прекрасно сшитых, но пыльных брюках.

– Вот это да! Такое не каждый день увидишь!