- Лагерь немцев рядом. Я схожу, постараюсь их всех уничтожить. После этого выйду к вам. Соберёте трофеи и понесётесь к мосту. Это вся ваша работа. Всё, ожидайте у ёлки. И ни шума мне.

Я оббежал лагерь немцев, с противоположной стороны от моста вышел к ним, перед этим надев маскхалат, и по-пластунски сблизился. Часовой вслушивался в лес, тянул шею, но особо волнения не было, дымил костерок, булькала похлёбка в котле литров на пять, на лапнике дремало несколько немцев под накидками. В общем, тихо. Пересчитав, обнаружил пятнадцать немцев, включая офицера, одного не было. Скорее всего на охране с другой стороны. Дальше с восьмидесяти метров, тут лес прорежен, используя автомат «Вал», я стал тихо выбивать немцев. В основном в голову, чтобы шуму не подняли. Первым часового, тот повалился, звякнув амуницией, насторожив офицера, тот сидел на повальном стволе дерева и что-то писал на планшетке. Возможно рапорт. Тоже в голову. Пленных я сразу решил не брать, потому и того наблюдателя прирезал, которого взял у моста. Потом пятерых у костра, там один кашеварил, остальные байки травили, один из сказочников успел вскочить и заорать, тут же упав, словив пулю, я тратил по одной пуле на одного немца. Но тот поднял спящих красавцев, поэтому я быстро их отстреливал, только несколько выстрелов, неожиданно громких после моего «ВАЛа», раздалось, да протрещал очередью пистолет-пулемёт, но немцы не знали откуда ведётся тихий и бесшумный огонь, и падали, сражённые пулями. Часовой появился из-за деревьев, тот шестнадцатый, и его снял. Убедившись, что все шестнадцать поражены, я в себе уверен, все раны смертельны, но всё же побережёмся. Всадил в каждого ещё по пуле. У меня запас к этому оружию по пять тысяч патронов на ствол, а автоматов десять. Убрав оружие, гильзы снегом присыпал, я подошёл и занялся сбором трофеев. Подранков не было, проверил сразу. Самое вкусное забрал, только оружие не трогал. После этого сходил и ту пятёрку свистнул. Ожидают, хотя стрельба, пусть и недолгая, их напрягла. Пока те шустро снимали ремни с подсумками, оружие, ранцы большей частью пустые, я охранял. Еда в ранцах была. Причём ничего не немецкая, у нас трофеями взяли, тушёнку и сухари нашёл. Это всё прибрал, да всё интересное. Сами бойцы себе отбирали оружие, четверо взяли карабины, один «МП-40», видно, что знал это оружие, да и магазинов к нему четыре снаряжены. Из оружия взяли три «МГ-34», по одной улитке к каждому, больше боеприпасов нет, семнадцать карабинов, и четыре «МП». Было семь пистолетов, четыре «Парабеллума», один «Вальтер» и два «ТТ», но я их забрал. Как и одну «СВТ» с оптикой и два «ППШ». Причём я снял кобуру с «Парабеллумом» со своего ремня, и повесил чехол с диском для «ППШ», а само оружие на плечо. Пусть к этому «ПП» было всего пол диска патронов, не страшно.

Вот так десять минут и все пятеро тяжело нагруженных бойцов направились в сторону моста. Я миномёт нёс, и два ранца с боеприпасами. Другим тоже хватало. Надо было больше бойцов брать. Карабинов было на пять больше, видимо у убитых забрали, да ещё наше оружие. Подошли, когда как раз могилу заканчивали, и мост поправляли, усиливая брёвнами снизу. Пока старшина распределял оружие, я доложился интенданту, сдав документы немцев, там их больше было, офицер собирал со своих погибших. И рапорт его недописанный с планшеткой передал. На этом всё, ожидал, когда дадут сигнал к продолжению движения. Тело пропавшего сапёра, что не нашёл Баранов, обнаружили, сейчас их готовили к погребению.

Пока обозники и бойцы из пополнения бегали и работали, под командованием командиров, я сидел в сторонке, поглядывая на них, но главное слушая лес, чтобы нас не застали тут врасплох, а сам размышлял. Понятно, что таким обозом целую дивизию не накормить и не обеспечить. Нет, тут всё проще. Два полка разместились за озером, там же штаб дивизии и их снабжают по железной дороге, как и другие части, а по этой по сути полк с несколькими отдельными подразделениями. Вот этот обоз к нему и идёт, как и тот что был утром уничтожен. Дивизия сильно ослаблена была, в людях и материальной части, но держалась, тонкая ниточка передовой на них, позади второй линии нет, поэтому обоз обязательно должен дойти, без боеприпасов фронт не удержать. За нами второй обоз формировался, выйдет, я так слышал, но когда, чёрт его знает. По дороге, пока мы заканчивали, вдруг пронёсся кавалерийский эскадрон, мост те осторожно проходили, работы там ещё шли, потом дальше умчались. Командир эскадрона, в звании старлея, пообщался с нашим интендантом, тот гордо сообщил, что одну группу мы побили. Кавалеристов и направили сюда для охраны тыла, как раз против просочившихся немцев. Задерживаться те не стали и ускакали, мы слишком медлительны для них. Эскадрону нужно к штабу дивизии, представится, встать на довольствие, и там уже можно начать работу по тылу. Я с ними решил не идти, да и вообще не подходил, со стороны подслушал. С обозом доберусь.

Обозники торопились, так что закончив, после похорон мы сразу направились дальше. Что по сапёрам, то их документы я нашёл у немецкого офицера, у него вообще сумка полная, интендант, увидев их, за голову схватился. Немало знакомых обнаружил, которые пропали, или о которых, что они немцам попались, ещё не известно было. Среди документов было удостоверение начальника Особого отдела корпуса. Вон он где всплыл. Интендант, оформляя список по этим документам, и его внёс. В общем, если считать уничтожение немцев у их лагеря и похороны, у моста мы пробыли часа два, а это непозволительно много для службы обеспечения, задача доставить как можно быстрее. Пусть с питанием в полку пока проблем нет, а всех побитых лошадей прошлого обоза быстро разделали, бойцы столько мяса и не видели никогда, однако всё равно нужно добраться как можно быстрее. Лошади отдохнули, так что бодро тянули телеги и повозки, бойцы тоже шли бодро, всё лучше, чем у моста работать. Время три часа дня, скоро стемнеет, и придётся искать место для отдыха. Вроде по пути ещё одна деревня будет. Или тот решит ночью идти? Можно конечно, люди-то выдержат, а лошади? Так что поглядим-увидим. Так и шли, половина дороги позади, шестнадцать километров уже отмахали, ещё примерно столько же осталось, я пару раз останавливал обоз, минут по пять, находил следы боёв, тела, что немцы спрятали в лесу, наших и своих. Три телеги брошенных с грузом, лошадей не было. Среди распотрошённого груза я приметил три ящика с патронами для «ТТ», прихватил все три в хранилище, заодно один вскрыл и набил патронами оба диска. Интендант фиксировал на бумаге, пока обоз мимо проходил, к слову, оружие спрятанное находил, сейчас порядка сорока бойцов вооружено, половина пополнения, когда добрались до той самой деревни. А там дымок курится, сожжены хаты. В стороне побитые кавалеристы, не все, восемь убитых. Лежали на земле и семь коней, обозники сразу разделывать начали на мясо. Немцы ушли, их кавалеристы гнали, застав у деревни, оставили тут троих раненых и пять бойцов могилу копать, чем те и занимались на момент нашего прихода. Тут и решили заночевать, рубили лапник на опушке костры разводили, ужинать, мясо отварить обещали, готовились. Деревенские подходили, в лесу прятались, искали вещи среди углей, уцелевшее. Кавалеристы от мяса отказались, они вообще хмуро смотрели как их боевых товарищей разделывают. Что по деревенским, частью немцы их побили, не жалели, хотя в деревне на семь дворов армейских подразделений не было, часть разбежалась. Да и не на самой дороге деревня расположилась, в полукилометре, на берегу речки. Той самой, через которую мы по мосту проходили.

Я тоже не сидел. Сделал круг по лесу, но чужаков нет, немцы и эскадрон далеко ушли. После этого стал рубить лапник с елей, из немецкой плащ-накидки, маскировочной, сделал небольшую палатку, вот теперь там спать можно. Однако у меня её отобрали, старший обоза медикам отдал. Это что за наглость? Медикам конечно не жалко, но у него восемьдесят рыл вон домики из лапника делают, могли бы и медикам сделать. А тому моя работа понравилась. Если бы я с девчатами ночевал, вопросов бы не было. Всё, я обиделся.