- Он подключился к местной Сети или ее аналогу, - догадалась Инга. - Я же говорила, что нас давно засекли и изучают!.. В том числе наш язык. Но имплант этого парня я не чувствую. Странно... Передача данных идет, а ничего искусственного, чужеродного в голове у него вроде бы нет. Точно у него с Сетью прямая мыслесвязь без всяких приспособлений.
- Нет Сеть, - сказал Танзоро. - Есть Вагрум.
- Что такое Вагрум? - спросил Эпштейн.
Танзоро поднял глаза к небу, потом беспомощно посмотрел на нас и развел руками.
- Лучше сделать как он просит, - сказала Инга. - Вот пополнит этот Вагрум словарный запас, все и узнаем.
Эпштейн тут же нарисовал на песке алфавит. Танзоро довольно улыбнулся, стер его и знаками предложил продолжать. Дальше Эпштейн с Ингой по переменке писали и говорили, именовали во всех падежах и числах предметы нашего снаряжения, вещи из рюкзаков, части тела, и устроили целый спектакль на предмет иллюстрации действий. Эпштейн включил один из подаренных нам Мартинесом планшетов и показал, как он работает и что в нем есть, попутно пытаясь объяснить, что земные компьютеры устроены похоже. Через два часа Танзоро угостил нас вяленой рыбой и сказал, обращаясь к Инге:
- Твой имплант включать, пробовать. Передача данных. Вагрум пробовать ловить и читать.
- Черт, надо было сразу догадаться, - сказала Инга.
- Сразу не надо было, - разочаровал ее Танзоро. - Вагрум было надо понимать, как работает прибор. Понимать, как вы строить словосочетание, фраза, весь язык. Понимать, как вы строить образы, как думать. У нас компьютерные сети нет, давно нет. Имплант давно нет. Образы в голова совсем другой.
- Ладно, сейчас я выдам вашему Вагруму максимальный доступ, - сказала Инга.
Она улеглась на песок, закинув руки за голову, и закрыла глаза. Танзоро ушел вверх по долине и минут через двадцать вернулся с полной корзиной фруктов.
- Вы можете выключить имплант, - сказал он Инге уже вполне грамотно. - Вагрум изучил всю доступную информацию, и теперь способен расшифровывать ритмы вашего мозга. Вскоре он научится читать ваши мысли.
- Вот влипли, - пробормотала Машка.
- Пока не знаем, куда, - успокоил ее Лысый. - Может, ничего плохого и не случится.
- Вагрум не имеет враждебных намерений по отношению к вам, - заверил Танзоро. - Его возможности в нашем мире весьма велики, но он противник насильственных методов воздействия на кого бы то ни было.
- А кто он вообще такой? - спросила Даша.
- Вагрум создавался как искусственный интеллект, способный жить в нашем аналоге Сети, когда она еще существовала, - ответил Танзоро. - Тогда у нас было много государств, и все они наперегонки старались создать ИИ. Одна из групп разработчиков, стремясь ускорить процесс обучения разных модификаций своего искусственного интеллекта и выяснить, какая из них наиболее перспективна, заставляла их бороться между собой - точно так же, как борются за выживание в природе живые существа. Попытки наложить международный запрет на подобные методы успехом не увенчались, и вскоре ими уже пользовались другие разработчики. В какой-то момент эволюция ИИ стала неуправляемой и началась всемирная война интеллектов, в которой люди - наши люди - поначалу почти не принимали участия. ИИ к тому времени вышли на такой уровень возможностей, что не рассматривали нас в качестве сколько-нибудь серьезной угрозы, сосредоточившись на противоборстве друг с другом. Оружие почти не применялось, потому что все ИИ давно жили в Сети, не локализуясь на каком-то одном сервере или даже нескольких, и физическое уничтожение серверов и прочих объектов было большей частью бессмысленно. Однако война интеллектов парализовала Сеть, вместе с ней экономику, да и вообще почти любую деятельность на планете. Победил Вагрум - ему первому пришла идея взять в союзники людей, ну а мы, конечно, ухватились за эту возможность, чтобы нормализовать жизнь Сети. Вагрум понял, каким образом можно использовать не только мощности вживленных в мозг имплантов, которые на планете были почти у всех, но и ресурсы самого мозга. Сознавая, что вскоре к тем же открытиям придут другие ИИ, а неумеренная эксплуатация биологических возможностей людей в кратчайшие сроки приведет к смерти всего населения, Вагрум заключил с людьми договор. Он написал программу с открытым кодом, которая при установке на имплант не позволяла бы ему использовать ресурсы мозга без согласия человека и с ущербом для его здоровья, и выложил ее в подконтрольных ему сегментах Сети. Несколько миллионов добровольцев согласились установить эту программу себе - ну просто потому, что у нас не было выбора. Это дало Вагруму небольшой перевес над другими ИИ. Умело используя полученные дополнительные ресурсы, он захватывал новые сегменты Сети и удерживал их ровно столько, чтобы пользователи в них могли убедиться в безопасности предлагаемой программы. Конечно, надежность ее была относительна, и в принципе Вагрум мог обойти ее ограничения; однако все больше и больше людей убеждались, что он намерен играть честно. Вскоре на его сторону перешли практически все пользователи с адресами в подконтрольных ему сетевых сегментах, и число союзников Вагрума достигло миллиарда. Многие добровольно отключали программный контроль, предоставляя Вагруму неограниченный доступ к ресурсам мозга, соглашаясь жертвовать не только здоровьем, но и жизнью ради победы. Война Вагрума стала нашей войной, однако он жертв от нас не принял и не захотел закончить все одним ударом, предпочитая действовать медленно и планомерно. Он решил вообще не уничтожать враждебные искусственные интеллекты, как это практиковалось другими ИИ до сих пор. Он продолжал захватывать Сеть, восстанавливая ее нормальную работу на территории отдельных областей и государств, увеличивая число своих союзников среди людей. Вскоре остальным интеллектам не осталось ничего другого, как капитулировать, - у них просто не осталось ресурсов для войны. Вагрум поглотил их и превратился в конгломерат искусственных интеллектов, эволюционирующий сам в себе.
Танзоро замолчал и принялся угощать нас фруктами, но мы в один голос попросили его продолжать.
- На этом ведь дело не кончилось, верно? - спросил я. - Вы сказали, что Вагрум первоначально жил в Сети. А теперь где, если Сети больше нет?
- Он везде, - ответил Танзоро. - Развивая накопленные знания о взаимодействии с живыми существами, он в конце концов создал биологический аналог Сети, в которую входят все жители нашего мира, кто этого хочет, а также животные и растения. Посмотрите на меня - я часть Вагрума, хотя в то же время остаюсь сам собой и при желании могу жить вполне от него независимо. Посмотрите вокруг - деревья в этой долине, трава, насекомые, птицы - это Вагрум. Он повсюду.
Я про себя порадовался, что мы пока не охотились, а на костры собирали только сушняк. Хотя, быть может, сухие палки тоже были запчастями Вагрума, - но оставалась надежда, что уже изношенными и выброшенными.
Танзоро улыбнулся - то ли угадал мои мысли, то ли уже прочитал.
- Однако вам не стоит опасаться, что вы можете нанести Вагруму какой-то ущерб или будете каким-то образом стеснены в своей повседневной жизнедеятельности здесь. Вагрум способен в любой момент освободить от себя любую часть этого мира, предоставив ее в полное ваше распоряжение. Вы можете свободно охотиться или рыбачить, вы можете рубить деревья и строить хижины - главное, чтобы все это не выходило за рамки разумного обеспечения собственных потребностей, в том числе творческих, если они имеются. Мы - то есть все население Сангароа - так и живем.
- И как вы дошли до жизни такой? - полюбопытствовала Даша.
- Оказавшись полноправным хозяином мира, Вагрум предложил план по преобразованию его и общества, - сказал Танзоро. - Именно предложил, а не навязал, хотя никто не смог бы этому помешать. Его логика, как утверждал он сам, была проста: если какая-то стратегия оказалась выигрышна, глупо от нее отказываться. Особенно в пользу той, которая только что проиграла. Был проведен всепланетный референдум, по итогам которого население разделилось на три группы. Первая, оказавшаяся в абсолютном меньшинстве, хотела жить по-старому; вторая, самая большая, решила построить давно вожделенное общество всеобщего благосостояния; и, наконец, третья собиралась жить совершенно новой жизнью в симбиозе с природой и Вагрумом, который одновременно брался сгладить противоречия интересов всех трех групп, не ущемляя прав ни одной из них.
