- Нихрена себе ситуация, - сказал я, передразнивая Машку, на что она только ухмыльнулась. - И как Вагруму удалось все это осуществить?

- Не без труда, - ответил Танзоро. - Ведь все три группы населения не жили обособленно друг от друга, просто были области и целые государства, где тех или других было больше или меньше. Наибольшую проблему, как можете догадаться, представляла первая группа, состоявшая из представителей бывших религиозных, политических и бизнес-элит, их ближайшего окружения, и тех людей, которых они в прошлом сумели убедить, что старый мировой порядок единственно правильный. К счастью, элиты не могли предпринять никаких серьезных агрессивных действий, потому что оружие массового поражения, банковская система и средства массовой информации находились под контролем Вагрума. И его первой задачей стало обеспечение свободной миграции населения, чтобы единомышленники могли жить с единомышленниками.

Я заметил, что Танзоро говорит как-то нехотя, словно через силу выдавливая из себя слова. Он тут же заметил, что я это заметил, и сказал:

- У нас события прошлого давно никому не интересны, и мы не любим о них вспоминать. Это были тяжелые времена. На последнем этапе войны интеллектов многие города были ими разрушены, жертвы исчислялись десятками миллионов. Так ИИ пытались ослабить мощь Вагрума, сокращая число его союзников из нас. Потом, на этапе переустройства, случилось еще несколько локальных войн, развязанных религиозными деятелями и бывшими правителями. Наверно, вот этих последних войн можно было бы избежать, однако в конечном счете мы рады, что Вагрум повел себя так, как повел, и не попытался насильно одарить светлым будущим всех подряд. Его план был таков: те, кто еще хочет жить в неравенстве и воевать, пусть воюют, - но только между собой. Те, кто мечтает об идеальном обществе потребления, пусть в нем и живут - с условием, что Вагрум сам обеспечит им желаемый уровень жизни наиболее рациональными способами при наименьших затратах ресурсов и наименьшем же ущербе для экологии. Наша промышленность, как и ваша, отличалась весьма низкой эффективностью и высоким уровнем вредного воздействия на окружающую среду даже после начала роботизации и перехода на возобновляемые энергоресурсы. Вагруму удалось исправить то и другое. Часть освободившихся ресурсов и энергии пошла на строительство общества благосостояния, все остальное - новому обществу. Его создавали в полном смысле с нуля - все освоенные земли и все города достались первым двум группам. Пожалуй, Вагрум мог бы обеспечить орошение и озеленение пустынь, осушение болот и преобразование прочих непригодных для жизни территорий исключительно силами роботехники, однако все без исключения члены нового общества хотели внести в это свой вклад. И такая возможность была им предоставлена - от участия в ландшафтном проектировании до самой грубой работы с лопатами в руках. О, это была грандиозная, ни с чем не сравнимая эпоха! Раньше мы и представить себе не могли, что способны так трудиться без всяких стимулов к труду, кроме него самого!

Танзоро замолчал, словно что-то припоминая. Хотя на самом деле, наверно, ему просто потребовалось перевести дух.

- А чем занимались в это время две первые группы? - спросила Даша.

- Желающих жить по-старому с каждым годом становилось все меньше, - сказал Танзоро. - И вскоре не осталось совсем. Кому захочется воевать, отстаивая национальные и религиозные идеалы, если прямо под боком расцветает общество всеобщего благосостояния, и путь в него открыт? Правда, вскоре выяснилось, что материальное благополучие каждого не подразумевает благополучия общества в целом. Да, войны прекратились, - но уровень повседневной бытовой агрессии только рос, и вскоре население старых земель снова поделилось на две группы - «эстетов» и «наслажденцев». Если первые по крайней мере хотели жить в согласии с окружающими, то вторые проповедовали получение наслаждений любыми способами, в том числе при помощи насилия. Общее у тех и других было только одно: никто из них не понимал, зачем работать, если можно ничего не делать. Верный своей политике, Вагрум вновь предоставил возможность обеим группам жить так, как они хотят. Вы были в городе неподалеку - на левом берегу, где многоэтажная застройка, раньше жили «наслажденцы», на правом - «эстеты».

- Больше там никого нет, - заметил Эпштейн.

- Жители старых земель также не понимали, зачем рожать детей, если удобнее жить только для себя, - сказал Танзоро. - Проще сказать, обе группы категорически не хотели размножаться. Сначала на одно рождение у них приходилось пять смертей, потом десять, двадцать... Города по обе стороны разделительных линий превратились в огромные утилизаторы населения, и в сельских местностях дела обстояли немногим лучше. Мы, члены нового общества, с недоумением и страхом наблюдали, что происходит в этих резервациях, за их медленным угасанием, но сделать ничего не могли. Их жители по большому счету были всем довольны, и искренне считали, что в резервациях живем мы. Когда в каком-то городе людей становилось слишком мало, они переселялись в соседний. Последние жители города, где вы были, покинули его десять лет назад и никто не вернулся обратно. В настоящее время на Сангароа всего три города с общим населением миллион двести человек, и вдвое больше живет в сельских местностях. Это все, что осталось от бывшего общества благосостояния.

- А что представляет собой новое общество? - спросил Эпштейн. - Пожалуйста, расскажите нам о нем. Начиная с этапа становления, если можно.

- Мне будет весьма непросто это сделать, - сказал Танзоро. - В вашем языке просто нет слов для описания технологий, которые Вагрум использовал для создания биосети. Впрочем, в нашем тоже. Я сам воспринимаю эту информацию в основном на уровне образов, и способен понять далеко не все. Приведу пример: почти все вы у себя дома, на Земле, были опытными пользователями Интернета. Но кто из вас сумеет объяснить, как он создавался и как устроен? Хотя бы на самом примитивном уровне?

- Что ж, вы правы, - вздохнул Эпштейн.

- А биосеть несравненно сложней компьютерной, - продолжал Танзоро. - И любые мои объяснения ее устройства и функционирования не только будут грешить чудовищными упрощениями - боюсь, нарисованная мною картина вообще окажется далека от действительности. Но я попробую. Все живые организмы на нашей планете, как и на вашей, возникли в процессе эволюции, а она носит случайный характер. Идет время, меняется окружающая среда, живые существа вынуждены приспосабливаться к ней, и делают они это как придется, лишь бы выжить. Строго говоря, в рамках естественного отбора даже понятие «приспособиться» в его привычном значении не имеет смысла. Вид или популяция не приспосабливаются - они просто существуют, а отбор выбраковывает все нежизнеспособные особи. Механизмы эволюции слепы, и то, что возникает в результате их работы, бывает удивительно по сложности, но обычно далеко от совершенства. Разумные существа не исключение. Мыслительные процессы в их мозгу протекают нерационально, потому что нерационально устроен сам мозг. Больше всего он похож на дом, построенный для себя семейной парой. Вначале этой паре хватало жилой комнаты и кухни, но затем появляются дети, и все они тоже заводят собственные семьи. Представьте, что они обречены жить вместе. И вот уже к маленькому домику делается пристройка, потом другая. Над первым этажом надстраивается второй, третий... Для прохода в новые помещения прорубаются двери и строятся лестницы. Причем все это делается по нужде, наспех. Какие-то комнаты окажутся в итоге совсем без окон, и находясь в них, никак нельзя будет узнать, что творится за стенами дома. Другие будут использоваться не по назначению. Ну и вся конструкция в целом окажется далека от идеалов архитектуры, да и обычных бытовых удобств. Мозг разумных существ в процессе эволюции строился примерно так же - Вагрум взялся это исправить на генетическом уровне. После перестройки мы получили массу новых возможностей при гораздо меньших затратах энергии. Я, например, при том же объеме мозга, что и у вас, думаю быстрее и обладаю совершенным здоровьем при меньших потребностях в пище и воде. При этом ресурсы моего организма все равно избыточны. Лишнее идет на нужды биосети в целом, в основном на обеспечение информационного обмена. Другими словами, биосеть эксплуатирует меня, - но вреда мне от этого никакого. Потому что она эксплуатирует только излишки, которые мне не нужны.