— Не беспокойтесь, мы вам заплатим, только обменяем серебро, — заверила госпожа Ван.

Монах раскатисто захохотал, повертел в руке яшму и, наклонившись к уху Баоюя, тихо произнес:

— Баоюй! Баоюй! Твоя яшма вернулась!

Баоюй приоткрыл глаза.

— Он приходит в себя! — радостно закричала Сижэнь.

— Где моя яшма? — спросил Баоюй.

Монах положил яшму на ладонь Баоюю. Тот крепко сжал ее, поднес к глазам, полюбовался и сказал:

— Как долго я тебя не видел!

Все вне себя от счастья стали поминать Будду, особенно Баочай, совершенно забывшая о монахе. Цзя Лянь, убедившись, что Баоюй и в самом деле пришел в себя, заспешил по делам, но монах схватил его за руку и вышел вместе с ним. Цзя Ляню ничего не оставалось, как отвести монаха к Цзя Чжэну и рассказать все как есть.

Цзя Чжэн бросился к монаху, стал низко ему кланяться, благодарить. Монах в свою очередь совершил приветственную церемонию и сел на стул.

Цзя Лянь с беспокойством подумал: «Он, конечно, не уйдет, пока не получит денег…»

Приглядевшись к монаху, Цзя Чжэн понял, что никогда его не видел, и стал задавать вопрос за вопросом:

— Как очутилась у вас эта яшма? Как ваше драгоценное имя? Почему сын мой ожил, как только вы к нему приблизились?

— Не знаю, — с легкой улыбкой отвечал монах. — Дайте мне десять тысяч лянов серебра, и покончим с этим делом!

— Деньги сейчас принесут, — коротко ответил Цзя Чжэн, возмущенный бесцеремонностью монаха.

— Скорее! — требовал монах. — Мне пора уходить!

— Прошу вас, почтеннейший, погодите немного, — попросил Цзя Чжэн, — позвольте мне сперва взглянуть на сына!

— Хорошо, идите! Только не задерживайтесь! — согласился монах.

Цзя Чжэн прошел во внутренние покои и молча приблизился к кану. При появлении отца Баоюй хотел встать, но мешала слабость.

— Лежи! — бросившись к сыну, приказала госпожа Ван.

— Яшма ко мне вернулась, — с улыбкой произнес Баоюй, протягивая яшму отцу.

Цзя Чжэн с первого взгляда понял, что это пропавшая яшма, не стал ее разглядывать, только сказал госпоже Ван:

— Баоюй спасен. Но как мы будем расплачиваться?

— Я отдам все, что у меня есть, лишь бы отблагодарить монаха! — заявила госпожа Ван.

— Боюсь, деньги ему не нужны! — заметил Баоюй.

— Этот монах какой-то странный, — согласился Цзя Чжэн. — Он нарочно сказал про деньги.

— А вы попросили бы его остаться, — посоветовала госпожа Ван. — Возможно, удалось бы узнать, что ему на самом деле нужно.

После ухода Цзя Чжэна Баоюй попросил есть, выпил чашку рисового отвара, а затем потребовал каши. Однако каши госпожа Ван не решилась ему дать.

— Так ведь я совсем здоров! — уверял Баоюй.

Он приподнялся на постели, съел кашу. Затем потребовал, чтобы ему помогли сесть.

Шэюэ приподняла его и негромко сказала:

— Поистине эта яшма — сокровище! При одном взгляде на нее Баоюй выздоровел! Какое счастье, что она уцелела!

При этих словах Баоюй побледнел, отшвырнул яшму и упал на подушки…

Если хотите знать о дальнейшей судьбе Баоюя, прочтите следующую главу.

Итак, услышав слова Шэюэ, Баоюй потерял сознание. Снова комнату огласили рыдания.

Шэюэ упрекала себя за то, что сболтнула лишнее, но госпожа Ван, убитая горем, и не думала ругать девушку.

«Если Баоюй умрет, — плача, думала Шэюэ, — я покончу с собой, чтобы быть всегда рядом с ним!»

Сколько ни звала госпожа Ван сына, он не откликался. Тогда она приказала служанкам отыскать поскорее монаха, но того и след простыл.

Цзя Чжэн тем временем возвратился к себе и был очень удивлен, не найдя монаха в комнате. В это время из внутренних покоев донесся шум, и Цзя Чжэн поспешил туда. Баоюй лежал без сознания, стиснув зубы, пульс не прощупывался, грудь похолодела.

Цзя Чжэн приказал немедля позвать врача.

Он ведь не знал, что душа Баоюя покинула тело.

Но если вы думаете, читатель, что Баоюй умер, то ошибаетесь!

Дело в том, что душа его перелетела в главный зал дворца Жунго, увидела там монаха и церемонно его приветствовала. А монах взял ее и увлек за собой.

Следуя за монахом, Баоюй вдруг почувствовал, что тело его стало легким, словно пушинка, и поднялось в воздух. Баоюй не помнил, чтобы они вышли из дворца, но вдруг обнаружил, что находится в незнакомом месте, пустынном и диком. Только арка, маячившая вдали, Баоюю показалась знакомой. Он было собрался расспросить монаха, где они, как вдруг увидел впереди женщину.

«Откуда в пустыне такая красавица? — удивился Баоюй. — Не иначе как бессмертная фея спустилась на землю».

Кого-то она Баоюю напомнила. Но кого? Он хотел повнимательней рассмотреть женщину, но та, поклонившись монаху, исчезла.

«Уж не Ю Саньцзе ли это? — мелькнула мысль. — Но как она могла здесь очутиться?»

Не успел он спросить об этом монаха, как тот увлек его под арку, где на дощечке было написано: «Обетованная земля бессмертных праведников». По обе стороны арки висели вертикальные парные надписи:

Сразу за аркой появились ворота дворца. Над ними красовалась горизонтальная надпись из четырех крупных иероглифов: «Счастье — добро, чувство — зло», а по обе стороны вертикальные парные надписи:

Тут Баоюя осенило: «Вот оно что! А я собрался спрашивать о причинах и следствиях, о прошедшем и грядущем».

Вдруг он увидел впереди Юаньян, она манила его рукой.

«Шел, шел, а оказывается, даже за пределы сада не вышел, — удивился Баоюй, — но как сильно изменил сад свой облик!»

Баоюй устремился к Юаньян, собираясь с нею поговорить, но в тот же миг она исчезла. Охваченный смятением, Баоюй направился к тому месту, где только что стояла Юаньян, и увидел высокие палаты, а вокруг плиты с надписями. Читать их у Баоюя не было ни малейшего желания, и он побежал в том направлении, куда скрылась Юаньян. Дверь в палаты была притворенной, и юноша не посмел войти. Хотел спросить разрешения у монаха, но тот тоже исчез.

Палаты были высокими, словно гора, в саду Роскошных зрелищ даже похожих на них не увидишь. Баоюй поднял голову и прочел надпись над входом: «Прозрение ведет к избавлению от страстей». По обеим сторонам от входа висели парные вертикальные надписи:

Надписи Баоюю понравились, он невольно кивнул в знак одобрения и вздохнул. Затем решил войти внутрь, разыскать Юаньян и спросить, что это за место. Баоюю показалось, что он уже здесь бывал. Набравшись смелости, он толкнул дверь и сразу очутился во мраке. Юаньян нигде не было. Баоюя охватил страх. Он уже хотел выйти, но вдруг заметил около десятка больших шкафов с приоткрытыми дверцами.

«Ведь в детстве мне это место снилось! — вспомнил Баоюй. — Какое счастье, что я снова здесь!»

Мысль о Юаньян сразу вылетела из головы. Он подошел к первому шкафу, распахнул дверцы, увидел несколько книг и еще больше обрадовался.