— А что здесь трудного? — спросила старуха. —Барышня исчезнет — и все. Только никому об этом ни слова!

— Не годится! — решительно заявила Пинъэр. — Куда можем мы скрыться? Ведь мы у всех на виду!

— Если хотите, поедем в деревню! Я спрячу барышню, а зятю велю найти надежного человека, чтобы отвез письмо барышни отцу. Отец и приедет. Согласны?

— А если узнает старшая госпожа? — забеспокоилась Пинъэр.

— Разве известно ей, что я здесь? — спросила старуха.

— Думаю, что известно! — ответила Пинъэр. — А старшей госпоже только попадись, уж она не пощадит! Живет она в передней части дворца. Если ты вошла через парадные ворота, она знает, что ты здесь, если же через задние, можно не беспокоиться!

— Я велю зятю прислать повозку, и мы увезем барышню! Давайте только уговоримся о времени! — сказала старуха.

— Чего там договариваться! Я сейчас же распоряжусь! — ответила Пинъэр и побежала к госпоже Ван. Но госпожа Ван не могла согласиться на предложение старухи Лю.

— Другого выхода нет! — доказывала Пинъэр. — Вы притворитесь, будто ничего не знаете, нарочно спросите у старшей госпожи, куда исчезла Цяоцзе, а мы из деревни пошлем ко второму господину Цзя Ляню человека с письмом, и он приедет!

Госпожа Ван лишь вздохнула в ответ.

— Спасите меня, госпожа! — умоляла Цяоцзе. — Отец будет вам так благодарен!

— Рассуждать некогда! — заявила Пинъэр. — Прошу вас, госпожа, прислать человека, который присматривал бы за комнатами, пока нас не будет.

— Смотрите, будьте осторожны! — промолвила госпожа Ван. — Ведь вам еще нужно приготовить одежду и постели!

— Ехать надо прямо сейчас, — возразила Пинъэр. — Не то может быть поздно!

— Да, да! Поспешите! — вдруг спохватилась госпожа Ван. — Если надо, я помогу!

Госпожа Ван отправилась к госпоже Син, чтобы занять ее болтовней, а Пинъэр тем временем собрала людей и отдала необходимые распоряжения.

— Не прячьтесь, делайте все открыто! — предупреждала она. — Если спросят, скажете, что старшая госпожа велела приготовить коляску для бабушки Лю.

Затем Пинъэр велела слугам, присматривавшим за задними воротами дворца, нанять коляску, одела Цяоцзе в простое платье и вышла вместе с нею, будто бы проводить бабушку с внучкой, юркнула в коляску, и все уехали.

Следует сказать, что за задними воротами дворца присматривали два-три человека, остальные слуги — а их осталось совсем мало — едва успевали обслуживать огромные помещения, и за воротами никто не следил. А слуги, видевшие Пинъэр и Цяоцзе, тронутые добротой Пинъэр, пропустили их и ничего не сказали госпоже Син.

Что же до госпожи Ван, то на душе у нее было неспокойно, и она решила поговорить с Баочай.

Баочай сразу заметила, что госпожа Ван чем-то встревожена, и спросила:

— Что с вами, госпожа?

И госпожа Ван ей все рассказала.

— Это очень опасно! — заметила Баочай. — Надо сейчас же позвать Цзя Юня и сказать, чтобы он отказался от сговора.

— Ни Цзя Юня, ни Цзя Хуаня я найти не могла, — ответила госпожа Ван.

— Делайте вид, будто вам ничего не известно, — посоветовала Баочай. — А я попытаюсь найти людей, которые очень осторожно расскажут старшей госпоже о случившемся.

А сейчас расскажем о ване. Он приехал издалека, намереваясь купить себе нескольких девочек в наложницы. Введенный в заблуждение сводней, на все лады расхваливавшей Цяоцзе, он послал женщин посмотреть на нее. Женщины вернулись и доложили все, как есть, без утайки. Поняв, что девочка из родовитой и знатной семьи, ван сказал:

— Ведь это нарушение закона! Чуть не попал в историю! При дворе делать мне нечего, придется уехать. Если появится кто-нибудь из семьи девочки, отправьте обратно!

Как раз в тот самый день Цзя Юнь и Ван Жэнь привезли вану гороскоп Цяоцзе, но слуги, стоявшие у ворот, замахали руками:

— Мы получили повеление вана задержать и отдать под суд тех, кто привезет из дома Цзя девочку, желая выдать ее за дочь простолюдина! Кто посмел заниматься такими делами в годы твердой императорской власти и порядка в стране?!

Перепуганный Ван Жэнь, а за ним и остальные обратились в бегство. Домой они вернулись ни с чем, проклиная тех, кто их выдал. Цзя Хуань, услышав, что его зовет госпожа Ван, переполошился. Но вдруг заметил Цзя Юня и бросился к нему:

— Все устроилось?

— Где там! — с досадой произнес Цзя Юнь. — Нас выдали!

И он рассказал Цзя Хуаню о постигшей их неудаче.

Цзя Хуань от волнения не мог двинуться с места.

— Еще утром я расписывал старшей госпоже, какое ее ждет счастье. Что же теперь делать? Вы завлекли меня в ловушку, чтобы погубить!

Тут послышался голос слуги:

— Старшая госпожа Син и госпожа Ван зовут вас, третий господин!

Скрыться было невозможно, и Цзя Хуань с Цзя Юнем, трепеща от страха, отправились к госпоже Ван. Первое, что им бросилось в глаза, — это искаженное гневом лицо госпожи Ван.

— Хорошенькое дельце вы затеяли! — обрушилась на них госпожа Ван. — Извели Цяоцзе и Пинъэр! Сейчас же найдите их, пусть даже мертвых!

Юноши пали на колени. Цзя Хуань с перепугу лишился дара речи, а Цзя Юнь, опустив голову, произнес:

— Я ничего плохого не сделал. Старший господин Син и господин Ван Жэнь сосватали Цяоцзе, а мы вам об этом доложили. Вот и все. Старшая госпожа Син не возражала, даже велела мне написать гороскоп. Но семья жениха отказалась от невесты. В чем же наша вина?

— Цзя Хуань сказал старшей госпоже, что Цяоцзе заберут через три дня, — грозно продолжала госпожа Ван. — Разве это сватовство? Но дело не в этом — поговорим, когда вернется господин Цзя Чжэн, а пока ищите Цяоцзе!

Госпожа Син не произносила ни слова, только плакала.

— Твоя мать была негодяйкой! — говорила Цзя Хуаню госпожа Ван. — А ты, выродок, далеко от нее не ушел!

После ухода госпожи Ван госпожа Син, Цзя Хуань и Цзя Юнь стали ссориться, пытаясь свалить вину друг на друга.

— Что сейчас возмущаться? — сказала, наконец, госпожа Син. — Уверена, что Цяоцзе жива, просто Пинъэр увезла ее к кому-то из родственников.

Госпожа Син велела позвать слуг, присматривавших за воротами, выругала и стала допрашивать:

— Куда уехали Цяоцзе и Пинъэр?

В ответ все в один голос заявили:

— Спросите, госпожа, тех, кого оставили хозяйничать! Они вам все и расскажут. А нас ругать бесполезно! Мы что и знаем, расскажем только госпоже Ван. Хоть бейте нас, хоть штрафуйте! Мало того, что молодые хозяева безобразничают, так они жалованье и рис нам не выдают с тех пор, как уехал второй господин Цзя Лянь! Только и знают, что пить, в азартные игры играть, с бабами путаться да актеров водить! Пусть скажут, что это неправда!

Цзя Юнь прикусил язык и не посмел больше произнести ни слова. В это время вошла служанка госпожи Ван и сказала:

— Госпожа приказала младшим господам сейчас же явиться к ней!

Цзя Хуань и Цзя Юнь были до того напуганы, что даже не решались спросить служанок, куда девалась Цяоцзе. Они знали, как их все ненавидят, и были уверены, что Цяоцзе спрятали. Но ведь не объяснишь этого госпоже Ван!.. Они пытались что-либо разузнать через родственников, но Цяоцзе и след простыл. Госпожа Син и Цзя Хуань места себе не находили от волнения.

Не успели оглянуться, как подошел срок окончания экзаменов. Госпожа Ван с нетерпением ждала возвращения Баоюя и Цзя Ланя. Прождала до полудня, но юноши не вернулись. Госпожа Ван встревожилась, и эта тревога передалась Ли Вань и Баочай; тогда они послали людей разузнать, не случилось ли чего-нибудь. От молодых людей вестей по-прежнему не было, посланные на розыски тоже не возвращались. Послали еще людей, но и те не вернулись. Наконец, когда нетерпение достигло предела, появился Цзя Лань.

— Где Баоюй? — бросились к нему с расспросами. Цзя Лань, никого не приветствуя, упал на колени и, заливаясь слезами, воскликнул:

— Дядя Баоюй пропал!..

Госпожа Ван потеряла сознание. Баочай тоже близка была к обмороку. Только Сижэнь, рыдая, как заправская плакальщица на похоронах, ругала Цзя Ланя: