После того как придворные сановники разошлись, Цзя Лань поблагодарил экзаменаторов за милость и поспешил домой с вестью об амнистии. Вся семья повеселела, снова появилась надежда на возвращение Баоюя. Больше всех радовалась тетушка Сюэ, прикидывая, как откупить Сюэ Паня от наказания.

Как-то раз госпоже Ван доложили, что приехал господин Чжэнь Инцзя с мужем третьей барышни Таньчунь принести поздравления. Госпожа Ван велела Цзя Ланю их принять. Спустя немного Цзя Лань возвратился и с улыбкой сказал:

— Госпожа, у нас еще одна великая радость! Господин Чжэнь Инцзя только что слышал во дворце о помиловании господина Цзя Шэ. А господин Цзя Чжэнь мало того, что прощен, так еще и восстановлен в наследственной должности Нинго-гуна! Звание Жунго-гуна по-прежнему остается за моим дедушкой Цзя Чжэном, и он снова будет назначен в ведомство работ, как только окончится траур по матери. Все конфискованное имущество полностью возвращается. Сочинением моего второго дяди Баоюя государь остался очень доволен, расспросил о Баоюе своих приближенных и, узнав, что он доводится братом Юаньчунь, выразил желание увидеть его. Тут сыграло роль и то обстоятельство, что Бэйцзинский ван расхваливал государю достоинства Баоюя. Сановники доложили государю, что Баоюй сразу после экзаменов куда-то исчез, и нынче его повсюду разыскивают. Тогда государь приказал разослать строжайший указ чиновникам ямыней, ведавшим охраной пяти дорог столицы, чтобы приложили все усилия к розыскам Баоюя. Теперь госпожа может не беспокоиться — Баоюя непременно разыщут!

Радости не было конца, только Цзя Хуань ходил мрачный, не зная, как найти Цяоцзе, ему и в голову не могло прийти, что Цяоцзе вместе с Пинъэр в деревне у бабушки Лю.

Старуха Лю не знала, как угодить Цяоцзе. Поселила в самой лучшей комнате, то и дело кормила. И хотя еда была деревенская, но приготовлена чисто и вкусно. Пинъэр не отходила от Цяоцзе, и девочка постепенно успокоилась. Деревенские богачи, узнав, что к старухе Лю приехала молодая барышня из знатной семьи, мечтали на нее поглядеть, а потом в один голос говорили, что это небожительница, сошедшая с небес, и старались умилостивить: одни присылали дичь, другие — овощи и фрукты, щеголяя друг перед другом.

Самым богатым был Чжоу, его капитал измерялся десятками тысяч лянов серебра, а земли — тысячами цинов. У богача был сын четырнадцати лет, красивый и умный. Родители наняли для него учителя, и на последних экзаменах он получил ученую степень сюцая.

Однажды мать юноши увидела Цяоцзе и подумала: «Как жаль, что мы, деревенские, не можем взять в жены нашему сыну такую барышню!..»

Старуха Лю догадалась о ее желании и предложила:

— Если хочешь, могу выступить свахой!..

— Да разве согласятся такие знатные люди отдать дочь за деревенского парня? — возразила Чжоу. — Уж лучше не морочь меня!

— Попробую поговорить с ними! — отвечала старуха.

На том женщины и расстались.

Старуха Лю между тем беспокоилась, не зная, как обстоят дела во дворце Жунго, и велела Баньэру пойти расспросить.

Придя в город, Баньэр увидел у ворот дворцов Жунго и Нинго множество колясок и паланкинов и стал спрашивать, что случилось.

— Семьям Жунго и Нинго возвращены наследственные должности и имущество, — ответили ему, — и теперь они снова высоко вознесутся, только вот беда — второй господин Баоюй после экзаменов не вернулся домой…

Баньэр уже собрался уходить, как вдруг к воротам дворца подъехало несколько всадников, а потом до Баньэра донеслись возгласы:

— Второй господин вернулся! Какая радость! Как чувствует себя старший господин?

— Он выздоровел и скоро вернется! — ответил один из прибывших. — Государь оказал ему милость! А что это за люди?

— Посланцы государя, прибыли сообщить о государевой милости!

Приезжий, широко улыбаясь, вошел в дом. Баньэр догадался, что это Цзя Лянь, поспешил домой и рассказал обо всем бабушке.

Сияя от счастья, старуха Лю побежала поздравить Цяоцзе и слово в слово передала все, что рассказал Баньэр.

— Спасибо тебе, бабушка, что спасла нас! — сказала Пинъэр. — Иначе не дожить бы моей барышне до такого счастья!

Нечего и говорить, как радовалась Цяоцзе.

В это время возвратился человек, посланный с письмом к Цзя Ляню, и сообщил:

— Господин Цзя Лянь тронут вашей добротой и велел мне, как только вернусь домой, взять девочку и привезти к нему. Кроме того, он дал мне в награду несколько лянов серебра.

Старуха Лю, очень довольная такой развязкой, приказала тотчас же запрячь два возка — для Цяоцзе и Пинъэр. Цяоцзе понравилось у старухи Лю, и она ни за что не хотела уезжать. Цинъэр тоже плакала, и старуха Лю разрешила ей съездить в город. Все разместились в возках и тронулись в путь.

А сейчас вернемся к Цзя Ляню. Узнав, что тяжело болен отец, он поспешил к месту его ссылки. Встретившись, отец и сын поплакали, посетовали на судьбу. Приезд сына успокоил Цзя Шэ, и он стал понемногу поправляться. Но вскоре пришло письмо из дому, в котором сообщалось об истории с Цяоцзе, и Цзя Лянь собрался уезжать. В дороге он узнал о великой амнистии и поехал с удвоенной скоростью. Добрался он до дому как раз в тот момент, когда прибыли придворные сановники объявить указ о высочайшей милости. Все сетовали, что в доме не осталось ни одного мужчины, который мог бы принять государевых посланцев. Цзя Лань был слишком молод для столь важного дела.

Поэтому Цзя Лянь подоспел как нельзя кстати. Поздоровавшись с госпожами и даже не успев с ними поговорить, он вышел в зал встретить сановников и принять высочайший указ.

Старший сановник справился у Цзя Ляня о здоровье его отца и сказал:

— Завтра приходите во дворец принять высочайшую награду! Все строения дворца Нинго передаются вам!

Выйдя проводить сановников, Цзя Лянь увидел у ворот несколько деревенских возков, которым слуги не разрешали въехать.

Цзя Лянь догадался, что это приехала Цяоцзе, и напустился на слуг.

— Дураки безмозглые! — кричал он. — Пока меня не было дома, вы обманывали хозяев, заставили Цяоцзе бежать, а сейчас не хотите ее впустить?! За что вы меня так ненавидите?

Слуги с самого начала понимали, что история с Цяоцзе добром не кончится, но не ожидали, что Цзя Лянь, едва приехав, сразу узнает о ней, и не на шутку перепугались.

— Когда вы уехали, второй господин, — стали они оправдываться, — одни из нас болели, другие были в отпуске, и всеми делами в доме заправляли третий господин Цзя Хуань, господин Цзя Цян и второй господин Цзя Юнь. Мы тут ни при чем!

— Идиоты! — возмутился Цзя Лянь. — Я еще с вами поговорю, как только покончу с делами! Эй вы, скорее впустите возки!

Цзя Лянь навестил госпожу Син, но ни словом ни о чем не обмолвился, затем пришел к госпоже Ван, опустился на колени и произнес:

— Только благодаря вашей помощи, госпожа, с дочерью моей не случилось беды! О брате Цзя Хуане говорить нечего, но не ожидал я, что Цзя Юнь окажется таким подлецом! Он и в первый раз, когда на него оставили дом, натворил безобразий! И сейчас опять! Не сочтите за дерзость, госпожа, но я полагаю, его следует выгнать и никогда больше не иметь с ним дела!

— Но как мог Ван Жэнь оказаться таким мерзавцем?! — воскликнула госпожа Ван.

— Не беспокойтесь, госпожа, я с ним разделаюсь! — ответил Цзя Лянь.

— Пришла барышня, — доложила Цайюнь.

Вошла Цяоцзе вместе со старухой Лю, поклонилась госпоже Ван. Госпожа Ван вспомнила, при каких обстоятельствах они расставались, и заплакала. Цяоцзе тоже всплакнула, Цзя Лянь бросился к старухе Лю, стал ее благодарить. Затем госпожа Ван завела разговор со старухой, вспомнила прежние времена.

При встрече с Пинъэр Цзя Лянь ничего не сказал, только на глазах у него блеснули слезы. Он решил, как только приедет Цзя Шэ, попросить у него разрешения сделать Пинъэр законной женой. Но рассказывать об этом мы не будем.

С возвращением Цзя Ляня госпожа Син потеряла покой и, узнав, что сын отправился к госпоже Ван, послала девочку-служанку выведать, о чем пойдет речь. Девочка возвратилась и сказала, что у госпожи Ван сейчас Цяоцзе и бабушка Лю. Госпожа Син поняла, что попала впросак, и стала роптать на госпожу Ван: