Джейми понимал, что Кирсти не может так радоваться только из-за свадьбы. К тому же она теперь не замечала всей гадости, которая творилась вокруг. Она даже на паука, забредшего позавчера в ванную, толком не отреагировала. Спокойно попросила Джейми его убрать, хотя пару недель назад кричала бы от страха. Она вела себя так спокойно, что Джейми начал подозревать, что она принимает какие-то препараты. Наверное, медсестре несложно прихватить с работы баночку транквилизаторов? Впрочем, эту идею Джейми сразу отбросил и обозвал себя идиотом. Кирсти ни за что не стала бы принимать наркотики, чтобы не навредить ребенку.

— Ты держишься лучше меня, — сказал он ей как-то вечером, сидя перед телевизором. — Пару недель назад ты нервничала, а сейчас тебе как будто наплевать на Люси и Криса.

Она повернулась к нему:

— На самом деле, Джейми, я нервничаю, но я пытаюсь посмотреть на все это с другой точки зрения. Я их ненавижу и хочу, чтобы они уехали. Очень круто будет, если они перестанут писать нам эти глупые письма. Но ведь они не угрожают нам физической расправой. И, по-моему, они скоро устанут. Во всяком случае, они стали не так активны. И мы уже несколько недель их не видели.

— Но они постоянно рядом!

— Не знаю. Мне почти удалось о них забыть. — Она положила руки ему на плечи. — Джейми, у нас столько всего впереди. Мы станем родителями. Это гораздо страшнее, чем любые соседи.

Он рассмеялся.

Она взяла его ладонь и положила себе на живот.

— Я просто хочу помечтать о будущем, Джейми. И меня не хватает на то, чтобы думать еще и о Люси с Крисом.

Он кивнул, но настроиться на ее волну так и не смог. Он не мог выбросить из головы Люси и Криса, как ни старался. И к тому же он не понимал, насколько искренна с ним Кирсти. Может быть, она просто притворялась, уверяя себя, что ей нужно быть счастливой. Он боялся, что ее настроение — просто маска, которая может слететь в любой момент.

Он молился, чтобы этого не случилось, так как нуждался в ее силе и оптимизме. Каждый вечер перед сном он ощущал смутную тревогу, думая то об одной проблеме, то о другой. Он беспокоился о Поле, не понимая, почему тот так мерзко себя ведет. Может быть, врачи ошиблись и на самом деле у него поврежден мозг? Потом он начинал беспокоиться о чем-нибудь другом: о работе, деньгах, о том, как они будут жить на полторы зарплаты, когда Кирсти родит и будет работать по полдня. Он не знал, как повлияет ребенок на их отношения. Не знал, как отреагируют его родители на известие о том, что они с Кирсти поженились, ничего не рассказав и никого не пригласив на свадьбу.

А сильнее всего он волновался из-за Люси и Криса. Что они вытворят в следующий раз? Снова поставят эту жуткую музыку? Ему казалось, что под ними живут два невидимых тролля — две зловредные сущности, которых нельзя увидеть, а можно только услышать. Может, им с Кирсти действительно нужно уехать? Потом он укреплялся в своем желании остаться. И в конце концов, передумав все это, он засыпал с мыслью о двух людях: не о Кирсти и их еще не родившемся ребенке, а о Люси и Крисе.

И что ты будешь со всем этим делать?

На следующий день после скандала с Полом он стоял в мужском туалете на работе и вытирал руки. Вошел Майк. Он кивнул Джейми, подошел к писсуару и расстегнул штаны. Больше в туалете никого не было.

Джейми вытер руки и замер. Он не хотел возвращаться на место. Его ждала куча работы. В последнее время он почти ничего не делал, откладывая задачи посложнее на потом, хотя и знал, что это неправильно. Программа, которую он установил в школе в Колиндейле, глючила, и директор названивал ему, требуя все наладить. Джейми съездил туда и выяснил, что принтеры работают через раз, Интернет страшно медленный и система все время виснет. Он не понял, в чем дело, но не собирался в этом признаваться, поковырялся в компьютерах и поехал домой. Теперь директор звонил каждый день и злился все сильнее. Джейми включил автоответчик, но не перезванивал. Он знал, что совсем скоро это все дойдет до его начальника, но его тошнило от усталости. В его жизни были вещи поважнее дурацкой программы.

Он наклонился ближе к зеркалу и стал изучать мешки у себя под глазами. Выглядел он отвратительно. Высунул язык — тот был покрыт белым налетом. Отлично.

— Выглядишь дерьмово, — сообщил Майк, застегивая штаны.

— Спасибо.

— Что такое? Опять соседи?

— И как ты догадался?

Майк медленно покачал головой:

— Я не понимаю, почему ты терпишь. Правда, не понимаю.

Джейми вздохнул и обернулся к Майку:

— И что ты мне предлагаешь?

— Эй, не злись! — Майк поднял руки.

— Извини. Я просто страшно устал, и все это меня бесит.

— Ну еще бы.

Они помолчали, потом Майк открыл воду и вымыл руки. Повернулся к Джейми и сказал шепотом:

— Если хочешь от них избавиться, я знаю парочку людей.

Джейми уставился на него, потом рассмеялся.

— Я серьезно.

— И что ты имеешь в виду под «избавиться»?

Майк пожал плечами.

— А ты как думаешь? Припугнуть их немного. Сказать, чтобы отстали от вас.

— Не знаю…

— Эти парни рады будут помочь. И недорого. На самом деле они мне должны, так что удовлетворятся парой стаканов.

— Это звучит, как в фильме про гангстеров, — Джейми покачал головой. — Они что, бандиты?

— Нет. — Майк фыркнул. — Им нравится, когда их так называют, но они просто отморозки.

— Ты с ума сошел?

— Нет, это твои соседи с ума сошли. А ты должен защитить себя и своих любимых.

Джейми помолчал.

— Почему ты хочешь мне помочь? Тебе не все равно?

— Ты мне помогал, когда я сюда пришел. — Майк пожал плечами. — Показал мне, что делать. Вообще, когда я устроился на работу, то думал, что здесь все уроды, кроме тебя. Это мой шанс отплатить тебе за услугу.

Джейми нахмурился. Он вспомнил, что именно ему поручили познакомить Майка с компанией и научить его всему. Он не был к нему особенно добр. Ничего сверх обычной вежливости. Но, выходит, Майк запомнил что-то другое.

— Ну так как? Позвонить им?

— Нет… нет, не надо. Не хочу жестокости. Это недопустимо. Вся эта твоя придумка… Господи!

Открылась дверь, и вошел человек средних лет по имени Фрэнк, который сидел через несколько столов от них. Они поздоровались, и Джейми собрался уходить. Майк крепко взял его за руку, впившись в нее ногтями:

— По-моему, ты совершаешь ошибку.

— Нет. Нельзя так. — Джейми стряхнул его руку.

— Ну, если ты передумаешь…

— Не передумаю.

Теперь он нес свой кофе через весь поезд и думал о предложении Майка и о том, что ему очень хотелось сказать «да». Но он сделал правильный выбор. Уж правильное от неправильного он всегда отличит. У него еще осталась какая-то нравственность.

Поезд трясся, двигаясь на север. Они удалялись от Лондона и от своих проблем, и Джейми становилось легче. У него даже мышцы расслабились и голова прошла.

На станции Уоррингтон Бэнк-Куэй вошла женщина с ребенком, села рядом с ними. На полпути к Озерному краю ребенок заплакал — точнее, дико заорал, так что стекла задрожали. Люди в вагоне морщились — от громкого звука или просто от возможности на кого-то рассердиться. Джейми орущий ребенок мешал гораздо меньше постоянных разговоров по мобильнику. Мужчина, сидевший сзади, все время звонил и каждый звонок начинал со слов: «Я в поезде». Джейми взглянул на Кирсти и увидел, что она смотрит на ребенка и улыбается. Она погладила живот привычным жестом, и женщина поймала ее взгляд.

— Ждете ребенка? — спросила она.

Кирсти снова погладила живот.

— Обычно она настоящий ангелочек, но сегодня… Лучше бы я оставила ее дома с отцом.

Девочка вдруг замолчала, и Джейми почувствовал настоятельное желание заполнить пустоту.

— Вы же счастливы?

— Счастлива? — удивилась женщина. — Да, конечно! Она — лучшее, что со мной случилось. Как бы она ни кричала и ни хулиганила, главное не меняется. В этом все дело.